Эра не могла объяснить как, что, но знала четко – он не лгал.
И ясно, что Инар знает, что она дочь его заклятого врага. Может и это входило в его планы? Может вся нежность Эрлана, его забота и любовь всего лишь отличное выполнение очередного задания Дендрейта?
Она хотела все сказать Эрлану, сказать, глядя в глаза и, жалела, что нет сил даже раскрыть губы, кого уж слово произнести.
А сколько дней прошло? Как далеко Дендрейт от Морента? Разгадал ли Самер, что она хотела им сказать, о чем предупредила? Сказали ли они об этом Маэру, принял ли тот меры?
Она в упор смотрела на Эрлана и, взгляд не пылал любовью, не выказывал нежности или благодарности, Эя смотрела и пытала, обвиняла и словно чего-то не могла понять – это немало озадачило Вейнера. Грудь девушки вздымалась как в лихорадке, и капли пота начали выступать на лбу. Пульс стал учащенным. Она явно тревожилась о чем-то, что-то сильно беспокоило ее. Это почувствовал и Эрлан – насторожился, вглядывался, пытаясь понять, прочесть ее мысли, но их словно завесило и, даже чувства были глухи, сокрыты от него. Как будто девушка сама не желала впускать его, огородилась.
– Тебе больно, родная? – качнулся ближе, переживая за нее и словно искренне. Погладил нежно, успокаивая. – Потерпи, голубка.
Эра терялась: смотрела и верила, вспоминала, что узнала и – не верила. Закрылась, не пуская, чтоб даже тенью внутренних переживаний не касаться его. И все же выпалила мысленно:
"Да, мне больно. Мне очень больно".
Эрлан замер настороженно, по тону почуяв неладное, по поведению ощутив отторжение. Не понял, но встревожился.
Она поняла, увидела, почувствовала и захотелось прижаться к нему, обнять и рассказать все, услышать "глупость все это", "неправда, Эя", и забыть, зачеркнуть все что встало меж ними… Но можно ли верить словам предателя, который специально привел ничего неподозревающих светлых в мирный город уже зная что их убьют, а Морент сравняют с землей? Можно ли верить тому, кто убивал ради этого и претворялся, что люди гибнут от руки другого? Можно ли оправдывать и доверять тому, кто не гнушается ничем, чтобы добиться цели? Тому, кто наплевал на убитых отца и мать, братика и невесту, верно служит их палачу?
Насколько далеко может уйти человек от маньяка, если живет с ним, общается постоянно двадцать лет?
И был бы Эрлан глуп и туп, слеп – она бы поверила, что он всего лишь пешка, и сам не в курсе, что им руководят, его руками убивают, его молитвами заманивают в капкан, готовят новые смерти. Но он был умен, опытен, прозорлив. И значит – знал, значит шел сознательно.
Эру перевернуло и хотелось заорать, но она не шелохнулась. Прерывисто дыша в упор смотрела на мужчину и тот бледнел, тревожась все сильней. Вскочил и перелил настой в удобную посудину. Приподнял осторожно голову Эрике и выпоил.
Глаза закрыла. А в душе царила буря и грудь все чаще вздымалась. И пальцы мяли ткань одеяла.
Лой встревожено обвел взглядом комнату, пытаясь понять что происходит, найти причину. Боль? Да, она билась в ней и это было ощутимо, но боль была не только физической – что-то за завесой плотной, вставшей меж ним и Эрикой в какой-то миг и непонятно почему, словно билось в истерике.
Вейнер видел, что что-то происходит, но в толк взять не мог. Ему показалось, что брат и Эра вели незримый и не слышимый диалог, и он был резким, хлестким, неприятным. Причем со стороны Эрики.
И сразу вспомнилось – "Эрлан убил тихо". Неужели они с ребятами не правильно поняли ее и смысл был прямым, не прятался – Эрлан столкнул Эру со скалы, хотел убить. Подумать – бред, но глядя на лица и в глаза пары, иного в ум не приходило.
Сердце Вейнеро сжало как латами, закрывая эмоции, как не нужные вещи в кладовке, и стало холодно и жестко на душе. Он пытливо уставился на брата и видел, как тот мечется в непонимании, пытается найти ответы на массу вопросов сразу. Как обеспокоен и даже испуган. С чего вдруг?
– Эра, позвать Самера? – склонился к ней и взглядом дал понять – он сможет тебя услышать, если есть что сказать.
– Нет! – тут же отрезал Эрлан.
– Почему? – бровь выгнул Вейнер и смотрел прямо, но с пытливым подозрением.
– Она слишком слаба, чтоб говорить. Не смей ее тревожить. Вон!
Вот так. Шах выпрямился – подозрения окрепли и уже росли волной раздражения.
Эя обессилено закрыла глаза: интересно, почему Эрлану так не хочется звать Самера? Не хочет, чтоб все услышали, что хочет сказать лишь ему? Боится.
Тогда поступает верно – нужно убрать Шаха и спокойно придушить жену, чтобы заглохла навсегда и унесла в могилу все несказанное.
Как жаль, что больше нет сил ни говорить, ни даже смотреть.
Эя провалилась в сон.
Вейнер молча встал и вышел, вернее вынесло правом брата.
Мужчина постоял, оглядывая стражей в коридоре – натыкали их роту, и двинулся к ребятам. Душу ела догадка и спать бы точно не дала. И не заснет, пока не убедится в том или другом. Противно думать, что брат мог сначала пытаться убить Эрику, потом с ума сходил от того что получилось – однако, жизнь и не такое выдает порой.
Лири принес светлому свежую одежду и ужин, но Эрлан не сразу прореагировал – смотрел на Эйорику и пытался понять, что происходит.
Радиш и Самер кушали, но тут же уставились на Вейнера, только он появился:
– Ну, что там?
– Что-то ты невесел. У Эры проблемы?
Мужчина прошел к столу, сжевал булочку в раздумьях, попил и выдал:
– Не знаю, но чувствую неладное. Эра смотрела на Эрлана, как на врага. Я не ожидал, даже не понял сначала. Но она… вы бы видели. И он встревожился, даже испугался. Самер, а если он скинул ее?
Сабибор сложил руки на столе, брови свел раздумывая:
– Не верю. По сути, он вытащил ее, не дал окончательно добить. Не дал похоронить. Зачем стоять насмерть за ту, которую хотел убить.
– Аффект, – бросил Радиш и, мужчины уставились на него.
– Что смотрите? Забыли, что было за пару дней до того, как Эрика разбилась? У? – в упор уставился на Вейнера. Тот взгляд отвел – мысль, что он стал причиной беды, ему не нравилась, без этого грехов полно, куда не посмотри, на что не оглянись – везде собственную безответственность видел.
– Мы разобрались, я извинился…
– Извинился? – фыркнул Порвеш. – А теперь встань на место Эрлана – ну, довольствуешься извинениями?
– Хорошо, набил бы мне морду еще раз. Да нет, не похоже, что он сорвался на Эре, что отомстил. Не тот психотип.
– Завязывай ты со своими психотипами, мы здесь, знаешь, все типы те еще. Ты, вон, определить не мог, жива Эра или мертва, а сейчас про психологию уши паришь. Сдай в ломбард все свои предыдущие знания, здесь они мимо, – выпалил Самер. Вейнер подавлено молчал: прав, зараза: куда не кинь – везде виноват.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
