Так же бегом парень вернулся обратно. Огладил бородку...
- А теперь смотри.
Праща в руке взвилась, стремительно крутнулась, почти как та, что на конце балки-рычага требюше. Камень с неожиданной скоростью и силой, свистнув в морозном воздухе, помчался к цели. "Неужто быстрее стрелы?!" - восхитилась Эвинна. В тот же миг раздался звонкий, как кузнечным молотом по наковальне (и, наверняка, не менее сильный), удар, камень высек из шлема яркие искры. Снаряд ударил в шлем, железяка отлетела, сорвавшись с изображавшего голову каменного шара. Сам шар крутнулся, слетел с "постамента", с грохотом упал на другие камни, раскалываясь на две половинки. Хлестнули по каменному хаосу и сугробам у подножия скалы осколки расколовшегося от удара о шлем "снаряда". "Пожалуй, они бы зацепили соседей по строю" - отметила Эвинна. Праща интересовала её всё больше.
Усман уже бежал к скале, подбирать шлем. Вскоре, слегка запыхавшийся, но донельзя довольный, он уже передал его Эвинне. Вернее, то, что только что было шлемом.
Металл изрядно сплющило - будь под ним не камень, а человеческий череп, второго удара бы не понадобилось. Может, даже шею бы сломало. Посреди лобовой пластины виднелась изрядная вмятина от камня. Пайка по шву сзади лопнула, теперь шлем напоминал странную шляпу с двумя длинными полями. Железная стрелка, что прикрывает в бою нос, погнулась, задралась кверху и больше ничего не прикрывала. Теперь искорёженную железяку, действительно, только отдать в перековку, авось гвидассы-оружейники что-то и сделают.
Эвинна представила себе, как такой увесистый булыжник с маху врезается в шлем, про лицо и речи не идёт, скачущего во весь опор рыцаря. И мощь без того страшного удара умножается на скорость коня... Даже сглотнула: сколько б не видела раскроенных голов в прошлой жизни, привыкнуть к такому нельзя. Хотя дружинники, наверное, привыкают. Попадание в плечо - тоже мало приятного: перелом ключицы и разрыв сухожилий обеспечены. Попадёт в руку, особенно не прикрытую кольчужным рукавом - раздробит кость. Прилетит в бок - отобьёт печень или почки, а может, и вышибет из седла - это же как на полном скаку получить в грудь кузнечным молотом... Коню, в лучшем случае прикрытому плотной попоной - ещё хуже, того любое попадание лишит возможности скакать.
А если камней одновременно полетят сотни... И будут лететь со всех сторон, и не со ста шагов, а почти в упор... И если встретить рыцарей не на равнине, где за них будет и скорость, и сомкнутый, хоть как-то прикрытый щитами строй, а в скалах, среди валунов, по которым конь не пройдёт, разве что шагом и очень осторожно? И за которыми можно спрятаться, скажем, от винтовочного огня... Эвинна улыбнулась. Вот оно, решение, ведущее к победе. Только алки - тоже не дураки. Как заманить их в этакую ловушку?
- Усман, - поинтересовалась Эвинна. - Ты здешние горы хорошо знаешь?
- Не хуже тебя, - фыркнул парень.
И точно! Год назад Артси и весь их род проезжали мимо вполне подходящей долинки... "Мой, - поправила себя Эвинна. - Теперь это мой род и мои родичи!". На душе стало непривычно тепло и уютно: теперь она не безродная бродяжка, у которой нет ничего, кроме её Храма, а потом её Сколена. Она - часть семьи, рода, клана и племени. Конечно, жизнь - не одни радости, новое положение накладывает новые обязательства. К примеру... Не хочется даже думать о том, что ей могут назначить мужа, и как добропорядочная девушка, она обязана будет подчиниться, лечь в постель человека, даже имя которого узнала на свадьбе. Так всегда было в Сколене, с чего тут оно будет по-другому? "Надо сделать всё, чтобы у них даже мысли не возникло!" - решила Эвинна.
Но ведь всё имеет оборотную сторону! То, что ты - в касте, означает, что ты никогда не останешься без работы и хоть небольших, но средств к существованию. То, что ты - часть семьи и рода, значит, что тебя всегда поддержат, помогут, подскажут. Если надо, поделятся последним. Что тот, кто покусится на твою жизнь, честь и имущество, будет иметь дело не только с тобой, а со всем твоим кланом - а это десятки, если не сотни, людей. В мире, где сила всегда права, это и означает быть человеком, а не скотом на бойне. Потому и нет горше участи, чем быть изгнанным из рода и племени. Теперь они все - её семья.
Эвинна решительно тряхнула головой, изгоняя лишние мысли. Если не хочешь, чтобы поддержка обернулась тюрьмой, нужно, чтобы в ней видели не обычную девушку, которой следует подчиняться тысяче правил и обычаев. Она начала правильно - и Моос и другие старейшины картиров слушают её. Но если не закрепить доверие, вновь не выделиться из общей массы, скоро найдутся желающие напомнить ей, кто она... то есть Артси... такая. Спору нет, выступать Эвинне понравилось, да и против семейной жизни она ничего не имела. Но ведь не для этого она вернулась в мир, пройдя полный боли и страданий путь длиной в бесконечность. А алки ждать не будут.
- Послезавтра военный совет, - ни к селу ни к городу сказала Эвинна.
Вожди собрались в шатре, сотрясаемом свирепыми порывами ветра. Снаружи неистовствовала вьюга, с тёмного небосвода сыпался и сыпался снег, а здесь было почти жарко от раскалённой до вишнёвого блеска гвидасской печи. Человека непривычного наверняка бы смутили роскошные одежды, оружие и доспехи гвидасской ковки, покрытые вытравленными узорами и чернью, с инкрустированными драгоценными камнями рукоятями мечей и покрытыми золотой филигранью, искусно сработанными ножнами. Всё - не купленное в базарный день, а изготовленное лучшими мастерами на заказ, за немалые деньги, да и не сделают такое первому встречному, пусть и с деньгами - тут древний, уважаемый род нужен, и связи с родом оружейников, длящиеся не одно поколение.
Но Эвинну всем этим не смутить. По имперским меркам, здешний королевский дворец тянет, в лучшем случае, на резиденцию среднего наместника субы. Да, именно субы, для парганы всё-таки слишком роскошно, а для одной из имперских земель убого. А этот церемониал, который пытались завести - и всё равно не слишком-то преуспели - лишь жалкая пародия на тот, что существует в Старом Энгольде... Или даже в Алкрифе. Правда, само оружие получше: даже оружейники Старого Сколена, как ни крути, так и не смогли превзойти кузнецов Севера. Их просто было больше.
За эти дни войско выросло вдвое. Первоначально в нём вся дружина королевы и перешедшие к ней дружинники её сына, семьсот освобождённых мужчин-картиров и двести гвидассов - это, конечно, не считая женщин, стариков и детей, неспособных сражаться. Но уже к вечеру первого дня после побега на призыв своей королевы откликнулись рипуарии. Как и ожидалось, они тоже вывели в поле всех, кто мог поднять оружие, больше двухсот человек. На второй день к ним присоединились ахташи, ивэ и ещё несколько мелких племён, их всех вместе набралось восемьсот человек. Эвинна подозревала, что, если побродить по Южному берегу пару недель, можно собрать тысяч пять. Увы, время поджимало, да и не факт, что все племена встали бы за королеву. Наоборот, большинству жителей королевства наплевать на дрязги в королевской семье, как было бы наплевать картирам и гвидассам, не коснись их беда напрямую. А кое-какие племена не из последних если и ввяжутся в войну, так на стороне короля. Численность войска Флавейн и Эвинны вплотную приблизилась к двум тысячам, но особенных восторгов у Эвинны не вызвала. У короля меньше тех, на кого можно положиться - но одна алкская рота стоит всего этого недружного, плохо вооружённого и толком не обученного ополчения. Спору нет, суровая жизнь на Севере каждого мужчину вынуждает в какой-то мере стать бойцом. Но правильно строиться, и потом держать строй при любых обстоятельствах не умеют даже немногие настоящие вояки - две сотни дружинников. Для них личная храбрость и пренебрежение опасностью чуть ли не важнее общего дела. А уж картиры со своими пращами о сомкнутом строе не слышали вообще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
