Но Эвинну всем этим не смутить. По имперским меркам, здешний королевский дворец тянет, в лучшем случае, на резиденцию среднего наместника субы. Да, именно субы, для парганы всё-таки слишком роскошно, а для одной из имперских земель убого. А этот церемониал, который пытались завести - и всё равно не слишком-то преуспели - лишь жалкая пародия на тот, что существует в Старом Энгольде... Или даже в Алкрифе. Правда, само оружие получше: даже оружейники Старого Сколена, как ни крути, так и не смогли превзойти кузнецов Севера. Их просто было больше.
За эти дни войско выросло вдвое. Первоначально в нём вся дружина королевы и перешедшие к ней дружинники её сына, семьсот освобождённых мужчин-картиров и двести гвидассов - это, конечно, не считая женщин, стариков и детей, неспособных сражаться. Но уже к вечеру первого дня после побега на призыв своей королевы откликнулись рипуарии. Как и ожидалось, они тоже вывели в поле всех, кто мог поднять оружие, больше двухсот человек. На второй день к ним присоединились ахташи, ивэ и ещё несколько мелких племён, их всех вместе набралось восемьсот человек. Эвинна подозревала, что, если побродить по Южному берегу пару недель, можно собрать тысяч пять. Увы, время поджимало, да и не факт, что все племена встали бы за королеву. Наоборот, большинству жителей королевства наплевать на дрязги в королевской семье, как было бы наплевать картирам и гвидассам, не коснись их беда напрямую. А кое-какие племена не из последних если и ввяжутся в войну, так на стороне короля. Численность войска Флавейн и Эвинны вплотную приблизилась к двум тысячам, но особенных восторгов у Эвинны не вызвала. У короля меньше тех, на кого можно положиться - но одна алкская рота стоит всего этого недружного, плохо вооружённого и толком не обученного ополчения. Спору нет, суровая жизнь на Севере каждого мужчину вынуждает в какой-то мере стать бойцом. Но правильно строиться, и потом держать строй при любых обстоятельствах не умеют даже немногие настоящие вояки - две сотни дружинников. Для них личная храбрость и пренебрежение опасностью чуть ли не важнее общего дела. А уж картиры со своими пращами о сомкнутом строе не слышали вообще.
- Благодарю наших подданных за быстроту, - начала совет Флавейн из рода Ингигерд. Именно так, ни больше, ни меньше. Откликнуться на призыв королевы, тем более, королевы из старых родов, считалось чем-то само собой разумеющимся. Скажешь: "благодарю за верность" - оскорбишь, заподозрив в том, что могли изменить присяге. А обиды на Севере помнят веками. Да и сама королева ведь из рипуариев! - Мы вынуждены были призвать вас на помощь потому, что наш сын, увы, оказался во власти южан, решивших, как и во времена Харгона, покорить наш остров. По этой же причине королевская дружина не только не выступит против алков, но и будет биться на их стороне. Таким образом, у наших противников будет примерно восемьсот девяносто человек, из них пятьсот - королевские дружинники, остальные - алки.
- Эти дружинники почти исключительно - потомки пришедших с Харайном Первым, - ввернул вождь рипуариев Эгберт ван Гундобад. Совсем ещё молодой, лет двадцать пять - тридцать, но рваный шрам над бровью свидетельствует: меч обнажать ему доводилось. Как уже знала Эвинна, он приходился троюродным братом королеве - и наверняка гордился родством. - Для них естественно поддержать Харванидов - как нашего, так и того, который за морем. Так же, как вашему величеству естественно стать за старые роды.
Королева поморщилась: она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что придётся воевать с войском собственного сына. Но для племён, оказывается, никакие они не свои - потомки пришельцев и завоевателей, не исключено, что и кровников много. Ещё с тех времён... Вот королева Флавейн - та да, своя. Ингигерды - далеко не последний клан рипуариев. А эти... Наоборот, они делают то, что не удалось Харгону. А о последнем законоговорителе почти в открытую поют по всему острову.
- Но дружинники - отменные воины, - вступил в разговор воевода, Виридэйн ван Рулав. И это тоже правильно: королева тут главная - и она начала совещание, но дальше говорить будет воин по рождению и по призванию. - И их полтысячи. А ещё есть почти четыреста алков. Пешие алки - тоже вояки хоть куда, видел я их на крепостном дворе. Вдобавок, у них есть особое оружие, способное плеваться огнём. Даже железная огненная катапульта... Как доносят разведчики, алки идут за нами на отдалении дневного перехода. Они не стремятся напасть, хотя им подкрепления взять неоткуда, а с нами через неделю будут рахады, тапсии, виспы и прочие... Они знают, что через пару недель мы можем получить пять тысяч человек, и всё-таки медлят. Как вы считаете, зачем? Стоит ли нам идти им навстречу прямо сейчас, или подождать остальных?
- Вы их видели своими глазами - огнеплюи эти, огненную катапульту? - озабоченно переспросил вождь ивэ Ромуальд ван Морольф. Этому было, наоборот, существенно за пятьдесят, да и сам весь какой-то пухлый, округлый, удивительно мирный на вид, с блестящей лысиной и окладистой, аккуратно расчёсанной и заплетённой в несколько косичек седой бородкой. Но первое впечатление - обманчиво: клинок у него на поясе самый что ни на есть боевой. - Что они собой представляют?
- Обычные байки, - махнул рукой Эгберт. - Где это видано, чтобы человеческое оружие огонь изрыгало? Это только Богам под силу! Скорее картиры станут лучшими воинами Севера, чем южные неженки научат огонь кидать стрелы и ядра! Они просто трусят схватиться с настоящими мужчинами, вот и бредут за нами, как шакалы...
- К сожалению, сведения точные, - решилась всё-таки встрять в разговор Эвинна. Ей не понравилось пренебрежение, сквозящее в словах дружинника. - А даже если и так, у алков есть ещё конные латники - что сейчас едва ли не хуже.
- Ха, - теперь улыбнулся до ушей вождь самого большого из поддержавших королеву племён - ахташей, Сигиберт ван Эрменфред. Эвинна определила его как нечто среднее между порывистым Эгбертом и осторожным Ромуальдом. Лет сорок, из тех, про кого говорят: "Поперёк себя шире". Нечёсанная борода и длинные волосы, по обычаю его племени перехваченные на лбу алой тесьмой, придают мужчине диковатый вид, мощные, с рельефными, выпирающими сквозь ткань домотканой рубахи мускулами руки только усиливают впечатление. Синие, как небо ясным синим утром, глаза внимательны и спокойны. Очень, очень опасный боец, с которым, наверное, враз не справился бы и Эльфер. Да, получше даже её прежней. - Мой отец бился с такими. Да и сам я - помните, семь лет назад, когда крамских пиратов отбивали? Они опасны, пока скачут во весь опор, а как остановятся, чтобы драться - тут-то их и надо бить. Кто не доверяет в бою своим же ногам, как может довериться коню?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
