– И сдержал…
– Да. Войско ордена вошло в ворота, и они захлопнулись за ним. А потом… потом рухнули стены. Тут такое творилось! Земля тряслась, в нашем лагере все попадали на колени, лошади словно взбесились. Последней упала самая старая башня – «Каменная вдова». До конца своих дней я не забуду этого зрелища! Она падала в абсолютной тишине, грохот на какое-то время затих… Башня не рассыпалась, она ушла в землю прямо – как и стояла. Жуткое это было зрелище, скажу я тебе…
Он качает головой. Трет рукою подбородок.
– Мы стояли здесь ещё долго. Послали людей прочесать развалины – а вдруг? Но нашли только нескольких полумертвых солдат ордена. Больше никто не выжил. Да и этих не удалось вынести – они не пересекли живыми пределов крепости.
– А наши люди?
– Они все выжили, хотя и получили основательную встряску. Ты просто не представляешь себе, что они там увидели…
Сержант снимает с пояса флягу и делает основательный глоток вина.
– Да… Мы часто сюда приезжаем. Миледи подолгу сидит и смотрит на руины. И я её понимаю… порою мне кажется, что она с ними разговаривает. Не знаю… все может быть…
Он встает.
– Однако же – пора спать! Завтра мы выезжаем к горцам – надо быть отдохнувшими, ведь путь неблизкий.
Да, Лексли управляет и горскими княжествами – их князья присягнули моему отцу, и лорд назначил туда сержанта своим представителем. Он частенько туда уезжает и пропадает там подолгу. Вот, кстати говоря, тоже несуразность!
Лексли – всего лишь сержант!
Правда – сержант Котов. Что уже само по себе весьма и весьма неслабо.
Но горские князья его слушают и подчиняются! А ведь каждый из них имеет под своим командованием сотни воинов!
Я только сейчас начинаю понимать – насколько же серьёзно они воспринимали моего отца…
– Лексли… Говорят, что отец мог убить человека голыми руками, даже и без оружия? Это правда?
– Мог, – кивает Кот. – Я это видел.
– Он так сильно его ударил? Куда?
– Нет. Просто похлопал по плечу.
– И всё?!
– Да.
– Но как?
– Этого никто не знает, а сам он ничего по этому поводу не говорил. Наверное, это какой-то особый дар Серого.
Ничего себе… как, оказывается, многого я ещё не знаю!
* * *
– Это большой праздник для горцев, – повернувшись в мою сторону, говорит Ален – один из младших латников. – Сюда сегодня съезжаются многие молодые воины и их отцы.
– Зачем?
– А сегодня некоторые из них – те, что покажут наилучшее умение, могут уехать с нами. Лексли берет их в войско лорда. Кое-кого направят и дальше – в коронные полки, они охотно принимают у нас новобранцев. Знают, что неумех мы не присылаем.
– И горцам это так важно?
– Спрашиваешь! Да у них основная цель жизни каждого мужчины – война! Иначе как воином – они свою жизнь даже и не представляют. Не все, правда, но те, кто думает иначе, сюда не приезжают.
– А свой дом защищать – они не хотят?
– Кто сюда полезет?! Зачем – тут же ничего нет! Да и наживать себе врага в лице Серого лорда… не самый разумный поступок. А эти земли находятся под его покровительством.
Я уже давно не удивляюсь, когда обо мне говорят в третьем лице – привык. Никто из командиров не выделял меня из-за этого, вот и все прочие мои сотоварищи совершенно не воспринимают меня в данном качестве – как лорда. По-первости меня это удивляло и даже обижало, но поразмыслив, я все это воспринял как должное – хочу же стать настоящим воином?
Хочу.
Стало быть – терпи!
И теперь уже сам иногда повторяю слова своих товарищей.
Ни одеждой, ни оружием – никто из нас ничем не выделяется. Только некоторые носят мечи, взятые в бою – это почетно. Особенно, если трофей лучше того оружия, которое дает тебе лорд. Правда, арбалет у меня – далеко не рядовая игрушка. Делал его старый мастер Гант – он ещё моего отца знавал. Тот, говорят, передал ему какие-то особенные секреты, и доспехи мастерской Ганта теперь идут нарасхват – только успевай делать! Но всех нас мастер одевает бесплатно – в знак уважения к отцу. Лишний раз удивляюсь тому, как, оказывается, много он знал. Мне бы так!
Я, кстати говоря, не раз ловил удивленные взгляды горцев, обращенные к моему арбалету. То, что все солдаты лорда одеты в наилучшие доспехи – это всеми воспринималось как должное. Понимали, что уж своих-то воинов тот снарядит лучше всех. Даже и у короля – не все военачальники одоспешены таким образом.
А вот хорошо различимое клеймо Ганта на арбалете (скрещенные стрелы поверх щита) – удивляло многих. Оружие мастер делал нечасто, все-таки его кузнецы больше специализировались на доспехах. И уж если мастер его кому-то изготавливал…
* * *
Тем временем, на площади заканчивается суета – всё готово к началу соревнований. Посередине площади возвышается помост, на котором сейчас сидят князья. Посередине помоста стоит пустое кресло – место верховного князя. Чуть пониже него стоит кресло Лексли – тот представляет сейчас его особу.
Еще на ступень ниже сидят все прочие князья.
По знаку одного из старших князей, с места срываются всадники – кто придет первым? Сотня лучших наездников имеет шанс попасть в конные части королевства! Есть из-за чего рвать жилы – казна лорда оплачивает обмундирование и вооружение. Да и коня дают… С таким нехилым приданым и тяжелая служба воспринимается совсем по-другому!
Пыль, крики – все спешат вперед.
Тут есть одна хитрая задумка – поле в его дальней части сужается. Так, что в относительно узкие ворота можно проехать лишь втроем-вчетвером, да и то – спокойным шагом, с разгона не проскочить. Ещё полсотни метров – финишный столб. С него надо сорвать красную ленту – и ты выиграл.
Понятное дело, что проскочить в ворота всем – не выйдет точно, кого-то обязательно оттеснят и не пропустят. Можно бить соседа нагайкой, толкать, только под копыта коней не сбрасывать – затопчут. И всё равно, без травм не обходилось ни разу. Кого-то прижимали – и весьма неслабо, кого-то били – тоже, между прочим, вполне всерьез…
Мы все – сопровождающая Лексли дружина, стоим перед помостом, отгораживая его от поля, по которому сейчас несутся всадники. Сбоку и сзади помост окружают воины горцев. Некоторые из них гордо носят доспехи со скрещенными стрелами – это те, кто отслужил своё в рядах королевской армии и вернулся назад. Таких немного, и относятся к ним с подчеркнутым уважением.
Вот мимо нас пронеслись первые всадники – и в воротах тотчас же образовалась толчея. Встают на дыбы разгоряченные кони, слышно их возмущенное ржание и хлесткие хлопки нагаек. Причем многие из всадников бьют не только по коням…
– Смотри! – трогаю я за локоть Алена. – Вон та группа – в темно-красных плащах!
– Что там?
А посмотреть – есть на что.
Доскакав до горловины прохода, темно-красные всадники не ринулись в него, напротив, они развернулись цепью поперек, не пропуская никого дальше. Нещадно избиваемые нагайками, они, тем не менее, держат оборону. Впрочем… нет, кое-кого они все-таки пропускают! Таких же, как и они сами и ещё некоторых – с белыми повязками на голове.
– Надо сказать командиру! – говорит мне Ален.
– Мне?
– Ты увидел – тебе и докладывать!
Вопросительный взгляд в сторону десятника. Тот, услышав наш разговор, наклоняет голову – иди!
Отсалютовав ему, взбегаю по ступеням и коротко сообщаю сержанту обо всем.
Он, приглядевшись повнимательнее, усмехается и делает мне знак остаться.
Толчея, тем временем, заканчивается, на шесте уже не осталось красных лент.
Все их обладатели выстраиваются перед помостом.
Прочие столпились за их спинами, разгоряченные и возбужденные, они еле удерживают своих коней.
Приглядываюсь – так и есть!
Более десятка темно-красных плащей, почти десяток белоповязочников… все они тут.
– Хитрецы! – усмехается Лексли. – Обеспечили прорыв своим товарищам…
В принципе, правила состязаний такого впрямую не запрещают – вообще никак подобных действий не оговаривают. Тут каждый – за себя.
– Кто старший? – интересуется Кот. – Среди этих – в темно-красных плащах?
Секундное замешательство – и из толпы проигравших вперед выталкивают худощавого парня на соловой лошади. Красной ленты у него, разумеется, нет.
– Как твоё имя? – спрашивает наместник.
– Седер!
– Почему у тебя нет ленты?
Парень пожимает плечами. Поперек лица у него вспух след удара нагайки, один глаз заплыл от синяка.
– Плохо видел, вот и не успел сорвать. А дальше… меня оттеснили, и срывать стало уже нечего.
– То есть – ты не попал в число выигравших?
– Не попал, – кивает парень.
– Это ты придумал такой вот приём?
