Провожу рукою по груди. Меч виден там теперь полностью, сегодня в зеркале это было хорошо заметно.
Вот и завершился мой путь. Он был не таким уж и долгим в этом мире. Кто знает, избери я другую манеру поведения, возможно прожил бы гораздо спокойнее и уж, во всяком случае – дольше. Но не встретил бы на своём пути многих, дорогих моему сердцу, людей. Не узнал бы любви и счастья – такого ослепительного. Да и были бы у меня дети? А сейчас – будет! Значит, не зря всё это пошло именно таким путём.
Порыв ветра доносит до меня рокот барабана – идут орденские полки. Они не слишком спешат, издалека видно, что замок покинули его защитники.
Вот он – твой поворот. И снова, как когда-то в Афгане, стою, ожидая когда противник подойдёт ближе. Только на этот раз, нет со мною рядом боевых товарищей. Не вывернется из-за поворота бронетранспортер и не накроет врагов свинцовой метелью крупного калибра.
Это – только мой бой. И я не имею права его проиграть.
Из-за пригорка показываются первые ряды конных наемников. Впереди, метрах в двадцати, едут несколько всадников.
Иерархи.
Поднимаю руку, и наемники дисциплинированно останавливаются. Только передовые всадники в капюшонах продолжают свой путь.
Подъехав ближе, останавливают своих коней, повинуясь моему жесту.
Передний всадник откидывает капюшон.
Решающий.
– В чём дело? – спокойно спрашивает он.
– Разве в нашем договоре говорилось – въехать? Было – войти.
– Ты прав, – кивает он. – Спешимся, братья!
Всадники слезают с коней. Подойдя к Решающему, поднимают левые руки. На всех надеты темные браслеты.
Здесь – все те, с кем я заключал договор.
Двое из них держат в руках клетки с голубями.
– Вы готовы?
– Да! – отвечают они чуть ли не хором.
– Возьмитесь за руки. Идите в пяти шагах от меня. Защита замка должна воспринимать вас, как лиц, меня сопровождающих. Не увеличивайте этого расстояния. Но и ближе не подходите.
Господи, какую чушь я сейчас несу! Может быть, послать их в задницу и рвануть вперёд? Но пред глазами встаёт труп мужика, рискнувшего тогда соврать при целовании клинка. Бог весть, вполне возможно, что моё оружие живет своей жизнью и как оно воспримет такое нарушение клятвы?
Под аркой ворот тихо и я слышу не только поскрипывание песка под ногами иерархов, но и их тяжёлое дыхание. Волнуются, поди... А кто бы в такой ситуации был бы спокоен?
Вот уже близко арка входных ворот... и тут я чувствую какое-то сопротивление... Словно бы ноги в глине завязли... есть!
Звонкий звук лопнувшей струны!
Обернувшись назад, вижу как осыпаются с рук иерархов темные браслеты. Ого! Но не у всех – браслет на руке Решающего цел.
– Клятва исполнена, – говорю я им.
– Да, – Решающий откидывает на спину капюшон. – Свидетельствую – Серый рыцарь сдержал свое слово.
Что-то несильно толкает меня в грудь.
– Голуби!
– Исполните это, братья, – оборачивается к своим сопровождающим иерарх.
Хлопая крыльями, птицы вырываются из-под низко нависшего свода. Всё... отравленная атака отменяется.
– Выполнил ли и я своё обещание? – спрашивает меня Решающий.
– Да. Свидетельствую это.
Тонкая струйка темной пыли осыпается с его руки.
– Нас более ничто не связывает, ведь так? – спрашивает меня иерарх.
– Ничто.
– Тогда... возьмите его! – указывает он на меня рукой.
Трое иерархов вскидывают руки.
Хренак!
Яркая вспышка разгоняет полумрак воротного тоннеля.
И все трое, обугленными куклами валяться на пол. Не ту цель вы, ребятки, для своей магии выбрали...
Оставшиеся Молчащие ошеломлённо пятятся назад.
Не ждали такого сюрприза?
А он у меня – не один!
Резким броском отправляю в их сторону пригоршню арбалетных наконечников. Сила их броска относительно мала, так что поранить они никого не смогут. Вот оцарапать – запросто! Их веса для этого вполне достаточно. А больше – и не нужно.
И ещё парочка капюшононосцев оседает на пол. Эх, сейчас бы и главного уконтрапупить! Но я уже слышу стук копыт скролльской кавалерии. Не успеть...
Наверное, я так никогда быстро в жизни не бегал. Бешеным котом проскакиваю половину двора. И только теперь слышу топот копыт под аркой. А этих там ничем не шандарахнет?
Увы...
Жалко. Ну да и хрен с ними.
У меня своя цель есть.
Но пробежать без помех удалось только метров тридцать.
– Вот он!
Заметили. Это плохо.
Но насколько плохо, я понимаю только тогда, когда вокруг меня начинают падать стрелы.
Эх, сейчас бы сюда шкуру... этого, как его... ну, что от стрел защищает.
А нету! Так беги.
Делать нечего – бегу.
До старой башни ещё далеко...
Счастье моё, что стреляют пока только конные лучники. На ходу и по движущейся мишени. А то уже давно бы напоминал грозный Серый подушечку для булавок. Так что ждёт вас, ребятки, облом-с...
Накаркал...
Уже у самых внутренних ворот меня всё-таки достали. Стрелой вскользяк по ноге. И второй – в левое предплечье.
М-м-мать! Больно-то как!
Вваливаюсь в ворота и тяну на себя тяжелую створку. Хренушки, не смогу. Одной-то рукой?
А топот копыт всё ближе.
Один?
Один кто-то скачет.
Или самый смелый, или самый глупый.
Однако же он мог видеть мое ранение, вот и воспрял духом. Ну-ну... я ещё жив и могу укусить. Насмерть, между прочим!
Топот копыт затихает около ворот, и слышен звук прыжка. Ага, это он створку открыть хочет. Ну да, с коня несподручно.
Звук шагов – и на крае створки появляются чьи-то пальцы. Всё, что ли?
Ну, мне-то и этого – выше крыши.
Взмах клинка – и с той стороны ворот на землю падает безжизненное тело. А вот теперь – ходу!
Захлопнув за собою тяжелую дверь, выбиваю подпорку, и на пол рушится гора дров. Надежно засыпав дверь почти наполовину. Давайте, парни, тащите таран...
Теперь топаем наверх. С пораненной-то ногою? Не шибко это хорошо. Однако же, запасной ноги у меня нет. И ни у кого здесь нет и ещё долго не будет. Так что, топаем так. Поленце подберём – чем не костыль?
Вот и самый верх башни. Отсюда хорошо видно, как в ворота вливается темная масса орденской армии. Пехотинцы разбегаются по стенам, занимая оборону. Кавалеристы сворачивают в сторону – к казарме.
Однако же – их тут до фига! Темные фигурки забегают в распахнутые двери построек, бегут по лестницами и переходам.
Бум-м-м!
Ворота закрыли.
Стало быть – все здесь.
Свешиваю голову между зубцами башни. Около башни нездоровое шевеление. Блин, так они же ещё и скалолазы? На площадку им лезть не нужно, а вот в окна – в самый раз.
Раз так... Захлопываю люк и приваливаю его камнем, оставшимся от постройки башенки. Глотнув вина, подбираю из укромного места кувалду. Одной рукою... ладно, справимся.
С третьего удара кладка дала трещину, а с десятого – обрушилась. Парой ударов расчищаю проход, обваливая его стенки.
Бросаю кувалду в сторону и подхожу к парапету. На стенах замка уже торчат черные орденские штандарты. Орден спешит объявить себя владельцем замка. Наверняка уже и в подвал кто-то полез... Допиваю вино и выбрасываю флягу вниз. Авось кого-нибудь да приголубит.
Возвращаюсь в башенке.
Вот оно – «каменное сердце».
Поверхность его совсем чистая, даже и пыли нет, что удивительно. Стену-то я во весь дух крушил! Хоть и одной рукой.
А кровь у меня из предплечья течет, между прочим! И прямо на это гадский камешек и попадает...
Камень, казалось, задышал. Поверхность его подернулась дымкой, и на ней проявился отпечаток чьей-то руки. В смысле – пятно такой формы. И какая же там рука? Левая, ладно...
Рука моя внезапно проваливается вглубь камня. Примерно по запястье. Во как?!
Камень словно дышит! Я чувствую как он обволакивает кисть – назад уже не пустит.
Ну что?!
Тряхнём стариной?
Где же он там – старина этот?
– Пусть все, вошедшие в замок и стоящие сейчас рядом с его стенами, чтобы войти внутрь – навеки станут пленниками этих камней!
Толчок!
Сильный, аж заходила ходуном вся башня.
Жуткий крик стеганул меня по ушам!
Это кричал не один человек.
Кладу руку на рукоять клинка, и перед моим взором встают замковые стены. Громадные трещины разрывают их на части и туда, в глубину этих провалов, сейчас падают люди. Ходит ходуном под ногами площадь, покрытая язвами и ямами. В них сейчас соскальзывают лошади и их всадники. С грохотом обрушиваются высокие башни, калеча своими обломками испуганных адептов.
Что-то мягко толкает меня в руку. Отпускаю клинок и вижу, как поверхность «каменного сердца» мутнеет... и застывает, обхватив мою руку каменными оковами.
