рукой. Её душа разбивалась на части.
— Мой маленький ангел, — улыбнулся он, а затем со вздохом припал губами к её губам, и осторожно положил ей на колени сумеречное стекло.
Золотистая энергия пульсировала между ними. От неё пошла волнами вода в бассейне, а тронный зал засиял. Их щёки были мокрыми, когда она начала осторожно целовать его и впитывать в себя эту энергию, запоминая каждое его прикосновение. Его магия наполнила её тело теплом, заставив её глаза засверкать золотыми искрами и начав бурлить у неё в крови, смешавшись с её тенями. А затем из Элары вырвался крик, и она сжала лицо Энцо, не желая его отпускать. Он запрокинул голову и произнёс:
— Родная, — и это было последнее слово, слетевшее с его губ.
Из Элары вырвался душераздирающий крик. Он был похож на примитивный вой, сотрясший всё королевство. Её боль превратилась в пульсирующее живое существо, когда она почувствовала, как разорвалась её связь с Энцо, почувствовала его отсутствие. Ей показалось, что её пронзили мечом. Её голова закружилась, наполнившись отрицанием, но затем она услышала громкий стук, а затем треск ломающегося льда и мрамора.
Ариэт приземлился перед ней на обе ноги, держа что-то большое в руках. Она, шатаясь, вышла из бассейна, оставив позади тело Энцо. Каждый раз, когда она делала шаг в противоположную от него сторону, её сердце кричало. Она прижала сломанное запястье к груди, но ей было всё равно, что она собирается сражаться одной рукой. Когда Элара приблизилась к Ариэту, она поняла, кого он поймал. Мерисса слабо сопротивлялась в руках Звезды, а к её горлу был приставлен нож.
— А ты умеешь драться, ведьма. С этим не поспорить. Но нам пора отправляться домой.
— Отпусти её, Ариэт, — прошептала Элара, сжав в руке сумеречное стекло.
Она была больше не в силах кричать. Её душа осталась с Энцо. И единственным, что наполняло теперь её телесную оболочку, была месть. Месть и тьма.
— Я убил твоих родителей. Я убил Софию. Я убил твоего драгоценного любовничка. И если ты не пойдёшь со мной прямо сейчас, я убью твою симпатичную прислужницу. А затем я вернусь на крышу, где лежат без сознания твои маленькие метатели льда и света, и убью их тоже. Помнишь, что я сказал тебе в твоём дворце? Я найду то, что ты любишь, и заставлю тебя смотреть на то, как я это уничтожу. У тебя не останется ничего и никого, кроме меня, Элара.
Она сделала вдох, окунулась в глубокий источник энергии, который сделался бездонным вместе с той силой, которую отдал ей Энцо, а затем призвала свою магию и, издав крик, бросилась в атаку.
Чернота врезалась в Мериссу, вырвав её из рук Ариэта. Элара потянула за нить иллюзии, заставив пол перед Звездой пойти рябью, и притянула Мериссу к себе.
Мерисса, шатаясь, зашла ей за спину.
— Оставайся с телом Энцо, — сказала ей Элара. — Если я умру, используй это.
Она вложила лезвие из сумеречного стекла в руку Мериссы.
— Прикончи его.
Прежде чем Звезда или Мерисса успели отреагировать, образы из самых страшных кошмаров Элары собрались вокруг неё, превратившись в существо с ужасными крыльями, светящимися глазами и черноту, которая начала заполнять и без того уже потемневшее небо через дырку в потолке. Тьма начала расползаться, поглощая свет во дворце. Ариэт сделал шаг назад.
— Я прокляла тебя в том театре. И поклялась, что ты умрёшь от моей руки, — сказала она.
Её голос как будто ей не принадлежал. Он прозвучал где-то далеко, так далеко, словно она находилась под водой.
— Я хочу, чтобы ты увидел, что ты со мной сделал. И осознал, какую силу ты освободил.
Она свела руки вместе, стиснув зубы, её запястье запротестовало. А затем она закрыла глаза, и свет Энцо смешался с её тьмой. Гул внутри неё усилился, и всё её существо, вся её магия, превратились в сумеречное стекло.
Она открыла глаза, и между её руками заплясала смесь двух магий. На секунду её глаза перестали сверкать серебряным или золотым светом, и сделались полностью чёрными. Такими же чёрными, как жидкое сумеречное стекло в её венах.
Она выбросила руку вперед, и из неё вылетели осколки сумеречного стекла и вонзились в тело Ариэта, пригвоздив его к полу. Ариэт закричал от ужасной боли.
Он попытался выпустить из руки звёздный свет, но из неё вырвалась лишь небольшая вспышка. Сумеречное стекло сработало, заблокировав его магию.
Элара медленно направилась в сторону Ариэта. Шаг за шагом она переставляла ноги, приближаясь к нему.
— Кому ты молишься, Король Звёзд?
Ариэт плюнул ей в ноги.
Она улыбнулась ему нечеловеческой улыбкой. Его красные глаза были наполнены ненавистью. Он лежал, пригвождённый к полу, и тяжело дышал, а из его бессмертного тела вытекала блестящая кровь в тех местах, где его кожу пронзили лезвия.
— Когда-то я молилась вам. Всем Звёздам. Когда была маленькой девочкой. Как и Энцо. Вы никогда нас не слышали. И ни разу не ответили на наши мольбы.
Она присела на корточки и вырвала из его тела лезвие, пронзившее его руку. Он снова завыл от боли, которую до этого не испытывала ни одна Звезда.
— Можешь попробовать помолиться мне. Но не думаю, что я услышу.
Сделав глубокий вдох, она занесла кусок сумеречного стекла у него над головой и прицелилась ему в сердце, но замешкалась.
А затем неожиданно закашлялась, почувствовав, как её позвоночник пронзило лезвие.
Она подняла глаза и встретилась с зелёными глазами Мериссы, полными решимости, после чего дочь Звезды ещё глубже вонзила ей в сердце лезвие из сумеречного стекла.
Взглянув на Ариэта, она увидела, как удивление на его лице сменилось радостью, а изо рта вырвался смех.
Она положила дрожащие руки на клинок, торчавший из её груди.
— За что? — прошептала она Мериссе.
Мерисса встала перед ней на колени, сжав губы в тонкую линию, и ещё глубже воткнула лезвие.
— Вспомни, кто ты, — ответила она, — и тогда мир тоже вспомнит.
В ушах у Элары начало звенеть, а её тело охватил холод. Но затем среди звона она расслышала слово, которое повторялось снова и снова: «ВспомниВспомниВспомниВспомни».
Глубокое понимание охватило её, когда эта фраза наконец-то обрела силу, и Элара умерла.
Глава 56
— Вот твоя история. Которую ты забыла.
Элара с трудом услышала голос Мериссы, плывя сквозь тьму.
— Ты королева из давно забытого места. Ты правила небесами задолго до Звёзд вместе со своей родственной душой. Вас звали Солнце и Луна. Вы были первыми родственными душами. И вы были любимы всеми.
