В губернском ГПУ он был самым старым сотрудником – как по сроку службы, так и по возрасту – даже товарищ Матсон был моложе на год. Поэтому на зов начальника Алексей Владимирович явился не сразу, давая понять, что хоть он и носит в петлицах не ромбы, а всего лишь кубики, но далеко не мальчик и человек в системе не последний.
Герман Петрович разговаривал с Масловым уважительно, называл его на «вы» и, давая задание, не требовал, а просил.
Алексей важно кивал и делал пометки в записной книжке в кожаном переплете паркером с золотым пером. Однако, по мере рассказа, Маслов становился все суетливее и суетливее, а в конце его и вовсе был вынужден спрятать руки под стол, чтобы Матсон не увидел, как они затряслись.
– Есть вопросы?
– Никак нет, товарищ начальник. Разрешите идти?
– Ступайте. Авто ждет вас во дворе.
Маслов щелкнул каблуками и удалился.
Сначала он зашел в кабинет и выпил сердечных капель. Усевшись в «Паккард» начальника, Алексей приказал шоферу везти его на улицу Ленина.
Брата он застал за занятием, для того необычным – старший Маслов снял портки и босой, в одной рубахе, мыл пол. Родственнику он обрадовался.
– Лешка, заходи. А я вот, видишь – уборочку затеял. А то совсем грязью зарос, как поросенок живу.
Но младший Маслов радости от встречи не разделил. Он подошел к брату и схватил его за грудки.
– Зачем вы с дядей Осей на Сосновского уполномоченного напали? Ванька, ты что, погибели моей хочешь! – Лешка чуть не плакал.
Маслов вмиг посуровел:
– Как про нас узнали?
– Пока только про Осипа Григорьевича – пальцы его нашли. Но и про нас они скоро узнают – Матсон поручил проверить тульские связи Тараканова. Узнают они по формуляру, что ты с ним в одно время в сыскной служил, поднимут в губрозыске твое личное дело и до меня доберутся, а когда пронюхают, что я его в восемнадцатом отпустил, то все – кранты мне! – Младший Маслов застонал.
– Не плачь! Бежать надо, братан.
– Надо! За тем и приехал. Собирайся, а я на чердак.
– Постой. А как же Галка твоя, детишки?
– А что Галка? Она баба видная, быстро другого себе найдет, он ребят и воспитает. Мне моя шкура дороже. Собирайся!
Когда Алексей Владимирович спустился с лестницы, держа в руках чемодан, Иван Владимирович уже был полностью готов.
Шофер посмотрел на них удивленно.
– Это брат мой, Иван. В Москву собрался, подкинем его до Каширы?
– Отчего не подкинуть, подкинем! – Удивление исчезло с лица водителя.
Младший Маслов сел рядом с шофером, старший забрался на заднее сиденье, и они поехали ловить белогвардейского шпиона.
Пятьдесят километров до Венева преодолели за час с небольшим – по хорошей шоссированной дороге шофер гнал «Паккард» на предельной скорости. Когда свернули на старый каширский тракт, газ пришлось поубавить – водителю то и дело приходилось объезжать ямы и колдобины. Километров за тридцать до Каширы, в Московской губернии, Алексей приказал:
– Стой, я отлить хочу.
Он вылез на обочину, водитель встал рядом. Лешка дождался, пока шофер закончит свои дела и застегнет гульфик, достал из-за голенища нож и полоснул ему по горлу, тут же отскочив, чтобы не запачкаться кровью.
– Леха! – заорал Иван. – Ты что творишь!
– Не ори. – Брат говорил совершенно спокойно, шаря по карманам убитого. – Чего сидишь? Вылазь, помоги мне его в лес оттащить.
Иван нес водителя, взяв за сапоги и стараясь на смотреть на его шею, словно подвязанную красным пионерским галстуком.
Они отволокли тело в подлесок и наскоро забросали хворостом.
– Он же пацан совсем, – сказал старший Маслов, закуривая.
– Судьба у него такая, Иван, ничего не поделаешь. Нельзя было его в живых оставлять. Садись, поехали!
Младший Маслов сел за руль, и едва Иван примостился рядом, машина рванула с места.
– Загранпаспорт-то у меня есть, только толку от него никакого – ни въездной, ни выездной визы нету. Да и не перейти мне границу легально с моим багажом – мои сбережения ни одна таможня не пропустит, – говорил Алексей, крутя баранку, – поэтому мне нужно окошко на границе. А у дяди Оси оно есть. Найдем товарища Тараканова и попросимся с ним вместе кордон перейти, авось не откажет. Он в Кашире?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я не знаю. Говорил, что мать собирается навестить, наверное, в Кашире. – Старший Маслов сидел, уставившись перед собой.
– Приехать мы туда должны часов в двенадцать. Я думаю, до этого времени бывшие коллеги меня вычислить не успеют. Ты адрес его матери знаешь?
– Малая Посадская, собственный дом. Зачем ты пацана зарезал, Лешка?
– Заладил! Будто тебе никого в расход пускать не приходилось!
– Я если кого в расход и пускал, так в открытую, и только когда защищался или защищал кого. А ты…
– Вань, не было у нас другого выхода. Не с собой же нам его везти? А если бы отпустили – его уже кто-нибудь нашел, место вдоль дороги людное. Сейчас бы в Кашире нас засада ждала. А так – лежит военный без документов, пока в милицию сообщат, пока личность установят, мы сто раз успеем до Москвы доехать.
Впереди показалась речка. Алексей остановил машину.
– Переодеться мне надо.
Он достал из чемодана блузу, штаны в полоску и белый картуз, быстро облачился в штатское, завязал форму в узел, и, положив во внутрь найденный на берегу камень, размахнулся и забросил его далеко в реку.
В губархиве личного дела бывшего полицейского чиновника О.Г. Тараканова не оказалось.
Архивный работник, порывшись в каких-то толстенных книгах, заявил:
– Так его еще в восемнадцатом в ЧК вытребовали и с тех пор не возвращали.
– А кто вытребовал? – спросил Буевич, нимало этому факту не удивившийся.
– Запрос подписан начальником Тульской ГубЧК товарищем Прокудиным. Вот, извольте взглянуть. – Архивариус ткнул прокуренным ногтем в пожелтевший лист бумаги. – «В связи с возникшей необходимостью…» и так далее.
Буевич прочитал запрос, черкнул в своем блокноте его исходящий номер и дату.
– Ну с этим понятно. А дела бывших сотрудников сыскной полиции?
– Таковые имеются, но не все. Дела тех, кто после переворота по милиции служил, в НКВД нужно искать.
– Давайте те, что имеются.
Станислав Адамович велел шоферу отнести пачку дел в автомобиль, и они покатили назад, в родное ведомство.
Однако в архиве ГПУ ни личного дела Тараканова, ни уголовного тоже не нашлось.
– Переправлены в Москву, по запросу из центра, – важно сказал заведующий чекистским бумагохранилищем – лысый человечек в застиранной гимнастерке без знаков различия.
– А чей именно запрос?
– Товарищ Буевич! – Лысый укоризненно покачал головой.
– Товарищ Нестеров! Я исполняю важнейшее поручение самого товарища Матсона, и мне необходимо знать!
– Ничем помочь не могу – дело истребовано по секретному запросу. Я и так слишком много вам сказал.
– Ну хорошо, а начальнику поможете?
– Только по письменному приказу.
Буевич чертыхнулся и поспешил к руководству.
Матсона на месте не оказалось, и в ожидании сотоспор потерял несколько драгоценных часов. Шеф вернулся только в половине первого. Получив долгожданное письменное указание, Буевич помчался в архив и остановился перед запертой дверью – сотрудники ушли обедать. Теперь пришлось ждать окончания обеденного перерыва. Только в час тайна секретного запроса была раскрыта: оказалось, что Таракановым интересуется Дорожно-транспортный отдел ГПУ Московско-Курской железной дороги – некто товарищ Гусаков, занимавший в железнодорожном ЧК должность, аналогичную должности Буевича. В Москву полетела срочная шифротелеграмма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не доезжая пары верст до Каширы, Лешка свернул в лес и остановился.
– Ступай, Иван, а я вас здесь подожду. Если до вечера не вернешься, то уеду. Давай попрощаемся, на всякий случай. – Младший Маслов раскрыл объятия.
– Пошел ты, – мрачно сказал старший, вылез из машины и хлопнул дверцей.
