что удовлетворили свое сердце[2442].
<…> В селе Чемал трупы развалены по льду реки Катуни, видно[, что] был красный бандитизм. Пришлось издать приказ по уборке трупов, трупы были прибраны. Такие случаи бывали: во время ночи придут человека 3 и разбудят, сами вооруженные… выводят на улицу и ведут с собой и, наверно, спускают в реку под лед. Приходит жена его и говорит, что потерялся мой муж сегодня ночью, трое были, не знаю[,] куда увели, производим полное дознание. Поднял командиров, военкомов, комэскадронов, но найти преступников не удалось. Вызывали тов. Белова в селе Чемал, [говорили ему, что] это так твой дивизион отличается, потому что больше некому… тоже Попову и Косоротикову дал хорошую натацию. Тов. Попов тоже любил издавать устные распоряжения убивать людей. И Косоротиков тоже не отстовал, что дальше, тем больше было преступлений, убийств мирных жителей. Как вошло себе в привычку, так и нашли себе утешение[2443].
Огородников фиксирует обыденность расправ со стороны своих однополчан – командиров и комиссаров эскадронов:
Во время ночи… меня разбудила хозяйка, [говоря,] что тов. Косоротиков выхаживает [кого-то] нагайкой. Я пришел, действительно[,] верно. Остановил его и сказал, что этот метод неверный, [а Косоротиков возражает:] раз он не сказывает [правду], как же тогда с ним быть. Ты думаешь[,] побьешь [его], так лучше скажет, [но он] все равно не скажет. А лучше пристращать, принять другие меры. У тов. Попова был устроен [свой] суд. В волости [Попов] тоже мало давал пользы тем, что только сортировал [арестованных], правда[,] некоторых бандитов гонял и далеко [от села] на месте заканчивал [их жизнь], большинство под лозунгом побега. Этим только и отделывался. <…> Получаю сводку от тов. Косоротикова: нашли… двух полковников [—] Полякова, а другого не помню фамилию… Штаб бригады у меня просят их при проводить [до] штаба дивизии и отправить в Бийск, срочно посылаю [приказ] о высылке пленных… тов. Косоротикову. Он мне отвечает: пленных израсходовали партизаны, [поскольку] привыкли [к такому]… <…>
Прислали одного попа [—] Паташева[,] инородца[,] командира отряда белых. Мне пришлось его допросить. <…> Один ком[андир] эскадрона не дает покоя, [просит,] чтобы выдать [этого] попа для убийства, пришел ночью ко мне, [«]давай попа убью[»]. Я ему разрешил[,] только с условием[:] отведи дальше от села, чтобы не было только на виду. Утром узнаю, только с крыльца спихнул и тут же голову отрубил попу тов. Сомохин[,] настолько любил[,] видно[,] убивать людей[, что] не давал [никому] покою[2444].
Далее Огородников отмечал прочие подвиги любителей «подчистить» за собой:
Тов. Брызгин оставался за ком[андира] полка во время отсутствия [комполка] тов. Галанина в селе Чемал. Те[,] которые были арестованными[,] которым давали баню[2445], видно, что [Брызгин их] израсходовал. Такому типу невозможно было доверяться, он был гораздо хуже[,] чем тов. Галанин. Его лозунг был таков[:] только подчистить. Кого подчистить, [а того,] кто умеет мало[-]мало писать. Он расписывался как курица лапой грязной, хуже[,] чем тов. Галанин…[2446]
В Минусинском партизанском районе в конце 1919 года резко увеличилось число грабежей и убийств, усилилась разбойная междоусобица среди самих повстанцев. В декабре минусинская партизанская газета «Соха и Молот» сообщала о нападении на штаб Сыдинского отряда, покушениях на А. Д. Кравченко и П. Е. Щетинкина[2447]. Но рядовые партизаны тоже становились жертвами всевозможных личностных конфликтов. Очевидец вспоминал, что в 1920 году на юге Канского уезда «началось безвластие»: «Предводители партизан начали сводить счеты друг с другом и с теми, кто им не нравился. Осенью такая группа захватила 5 мужиков, которые были расстреляны под Волдораком. <…> В этом разбойном нападении участвовали: Турбанов из Партизанского[2448] (ему где-то есть памятник…), Грылов, Терещенко, Гуляев из д. С[редне-]Талое, он на смертном одре… каялся, я, дескать, не расстреливал, а это дело рук Симона Кожевникова, далее К. Терёхин, Лесин и другие»[2449].
Один из партизан вспоминал о расправе над казаками станицы Бузуново Абаканской волости[2450]: «В Ачинске нас Щетинкин выделил для проверки ачинских торгашей (уже после соединения с Красной армией). Там было [наделано] дел. В Ачинске мы во дворе коменданта из-под караула бузуновских казаков перерубили. Анархия у нас была изрядная. 20 марта [1920 года] нас разоружили». В деревне Хабык Абаканской волости Минусинского уезда в январе 1920‐го партизаны убили более 30 офицеров и нескольких солдат, направлявшихся к границе, забрав у них богатые трофеи и деньги[2451]. К. Матюх вспоминал о еще одной массовой расправе минусинских партизан с пленными:
Были также случаи бесполезного пьяного зверства… например: в деревне Казино сдались скрывавшиеся там 49 белых офицеров. Пока их вели до Минусинска, 20 человек было уничтожено дорогой, а остальных 29 человек тов. Безотчество доставил в Минусинск и сдал коменданту города, тов. [Я. Ф.] Ксён[д]зову. В числе этих 29-ти человек находились один полковник и его сын, штабс-капитан, над которыми выпившая не в меру толпа требовала самосуда, но тов. Ксён[д]зову нельзя было в городе, на виду у всех, допустить эту расправу, и он категорически отказал в выдаче арестованных. Тогда Штаб Манского полка, пулеметная команда и эскадрон Канского полка быстро собрались на площади у старого собора, поставили пулеметы и хотели уже действовать оружием, при этом чуть не сделался жертвой сам комендант… С большим трудом удалось уговорить толпу разойтись, а арестованных отправить в тюрьму. Но этим дело не кончилось, так как пьяная толпа чуть было не устроила «Варфоломеевскую ночь». Экстренно собрав общее собрание партизан, мы старались доказать вред «Зеленого змия», а в это время та же пьяная толпа ворвалась в тюрьму, переколола штыками и в куски перерубила… всех 29 человек[2452].
Одновременно партизаны, взбудораженные слухами о заговоре белых, обыскали и ограбили множество частных домов, демонстративно, в ответ на амнистию, совершив ряд самосудов[2453]. Похожая ситуация наблюдалась в остальных партизанских регионах: самосуды и бесчинства широкой волной разлились по Ачинскому, Бийскому, Горно-Алтайскому, Змеиногорскому, Красноярскому, Канскому, Славгородскому, Томскому, Щегловскому и другим уездам Сибири[2454].
Например, хотя город Енисейск сдался без сопротивления, партизаны 15 января 1920 года, в нарушение письменных договоренностей, казнили большинство представителей прежней власти – более 15 горожан. Мемуарист писал о захватившем город партизане и начальнике гарнизона 26-летнем Ф. Я. Бабкине, что тот «…оказался не столь кровожадным зверем и совершиться „варфоломеевской ночи“ не допустил. Но зато все подвергнутые домашнему аресту лица… были заключены в тюрьму, продержаны там с неделю, а
