Йоннет рассказывала ему о Гасион, способной искать в чужом разуме то, что ей нужно, даже искуснее Ситри и Карстарса. При этом она не была высшей тварью, ведь её рога много раз ломали и отрубали — единственное, что сумел выяснить Катон, имея столь малое количество информации. Ничего о том, как с ней бороться, Третий не знал. Представлял, что, как и с любой тварью, действенен будет только сокрушитель, но сейчас с ним не было Нотунга.
Гасион подошла ещё на метр, пока Третий медленно отступал назад, не сводя с неё сосредоточенного взгляда. Она остановилась на одном из зеркал, улыбнулась шире, показывая острые зубы, и жеманно поклонилась, сказав:
— Я не прощаюсь.
После чего исчезла — просто провалилась вниз, в зеркало, и спустя мгновение все зеркала в тронном зале исчезли. Третий заозирался, зная, что Гасион никогда не оставляет свою жертву, не мог понять, как она справится с ним без зеркала, ведь в прошлый раз…
В прошлый раз в тронном зале не было зеркал.
Третий почти споткнулся о собственную ногу, поразившись наблюдению, ставшего таковым только сейчас. В прошлый раз в тронном зале не было зеркал — как тогда Гасион могла воссоздавать повторяющиеся события, при которых он пытался спасти Розалию и твари разрывали его на части?
Выходит, то был не её хаос. Как бы ни была сильна Гасион, ей всегда нужны зеркала, чтобы отражать и повторять то, что она узнавала. Тогда мог ли Карстарс устроить всё это? Для этого он должен был бы собрать непомерно много хаоса. Третий — проблемный пленник для Башни, и Карстарсу стоило огромных усилий удерживать его в заточении. Теперь же внутри целых два сальватора и…
«Нам нужно найти её, — произнёс Арне смиренно. — Нам нужно найти Лерайе и вытащить отсюда».
Им нужно найти Пайпер и Лерайе, потому что внутри Башни целых два сальватора. Третий уже разделил небольшую часть магии с Розалией, думая, что это поможет ей. Но она была его проклятием и, элементали великие, продолжала убивать его даже сейчас. Если Башня через Розалию по крупицам крадёт его магию, это лишь вопрос времени, когда она начнёт красть магию Пайпер и терзать её по-настоящему.
«Нам нужно найти её», — совсем тихо повторил Арне.
Третий остановился, пытаясь понять, где он и что ему следует делать, но почувствовал знакомый запах. Он обернулся, думая, что Эйкен наконец нашёл его, но увидел Розалию. На этот раз самую настоящую, ведь всё внутри него болезненно сжалось, и магия напряглась, сопротивляясь осквернявшему их хаосу.
На Розалии было насыщенно-синее лёгкое платье, её распущенные чёрные волосы венчала корона великанов, сияющая серебром, хрусталём и алмазами. Это была та самая корона, которую Третий не сумел защитит во время Вторжения и благодаря которой король Роланд засвидетельствовав его связь с Арне.
— Почему ты сопротивляешься? — надломанным голосом спросила Розалия. По её щекам побежали слёзы, и Третий слишком хорошо знал её, чтобы понимать, что она не притворяется. — Почему ты сопротивляешься?!
Она вдруг бросилась на него, принялась отчаянно лупить, и хотя тело Третьего почти не чувствовало боли, внутри он ощущал другое. Магия вопила, пыталась спрятаться от хаоса, который Розалия бездумно использовала, чтобы одолеть его. Никогда прежде Третий не сталкивался с таким отчаянием и стремлением. Даже хаос Карстарса был чуть более упорядоченный.
— Жалкий Предатель! — вопила Розалия, без остановки ударяя его. — Мы все могли быть вместе, как и раньше, но ты… Ты! Почему ты сопротивляешься?!
Он не сопротивлялся по-настоящему, но должен был. Она убивала его. Гасион терзала всех, кто оказался в Башне. Карстарс только и ждёт, чтобы вырвать его сердце. Третий должен был сопротивляться, но он стоял, не пытаясь остановить Розалию, и совершенно бездумно оглядывал корону.
Насколько сильно хаос успел осквернить корону, за которую он должен был быть готов умереть?..
Третий протянул к ней руку, которую тут же перехватили. За спиной Розалии, продолжавшей награждать его ударами, стоял Карстарс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вечно всё приходится делать самому, — почти скучающе произнёс он, положив свою ладонь на его грудь, точно напротив сердца.
Третий ощутил, как острые когти впиваются в кожу, и не смог пошевелиться. Хаос проникал глубже, заполняя собой каждую клеточку тела. Розалия не отступала, ослеплённая гневом на него и страхом, который идеально контролировал обнаживший зубы Карстарс. После первой Башни он знал, как лучше всего одолеть Третьего, и наверняка вмешался лишь потому, что он хотел коснуться короны. Значит, дело действительно было в ней.
«Давай, Арне, — сопротивляясь изо всех сил, обратился он к сакри. — Если надо, возьми моё тело! Пожалуйста, Арне…»
«Они не должны получить эту магию».
Он сказал это холодно, будто констатировал всем известный факт, который почему-то игнорировали.
Он сказал это так холодно, что Третий на целую секунду поверил, что Арне оставит его, лишь бы не позволить тварям заполучить драгоценную магию. Целую секунду сердце Третьего билось в страхе и боли, пока перед глазами всё плыло. Целую секунду он думал, что это и впрямь конец. Целую секунду спустя что-то яростно рычащее прыгнуло на Карстарса и повалило его на пол.
Розалия замерла, изумлённо смотря в сторону. Карстарс ревел от боли и пытался отбиться от волчицы самостоятельно, не дожидаясь тварей, выползавших из-под обломков, из-за колонн, просто формировавшихся из воздуха.
— Карстарс… — судорожно выдохнула Розалия.
Он с огромным трудом отпихнул волчицу, морда которой стала чёрной от крови, и дрожащей от ярости рукой коснулся правого рога, сломанного почти у самого лба.
«А вот теперь я, пожалуй, — отозвался Арне, — возьму твоё тело себе».
«Не надо…»
Он не знал, что бы сделал, если бы и дальше управлял своим телом. Может быть, попытался бы помочь Стелле, — это была она, Третий узнал её полный злости взгляд жёлтых глаз, — или же перешагнул через себя и смог бы прекратить то жалкое существование, которое влачила Розалия по воле Карстарса. Однако она смотрела на него большими испуганными глазами и плакала, и он малодушно возрадовался тому, что Арне решил взять его тело. Третий ни за что не смог бы противостоять такому взгляду. Сдался бы опять, как сдавался до этого, ведь он всегда был слабым и эгоистичным.
— Что ты…
Розалия отшатнулась, когда рука Третьего протянулась к её короне. Не по его воле, конечно — он смотрел своими глазами, но не мог пошевелить даже пальцем так, как ему было нужно. И голос не принадлежал ему полностью, в нём отчётливо слышалось эхо ярости и силы, которую они должны были защитить любой ценой.
— Ты умерла, Розалия, и не должна жить, — произнёс Арне, делая шаг к ней. — Поэтому тебе нужно умереть снова.
— Нет… — Розалия отступила, прижимая трясущиеся руки, на которые скатывались слёзы, к груди. — Это неправда… Карстарс говорил, что…
— Карстарс — тёмное создание, — жёстко возразил Арне. — Он воскресил тебя из мёртвых, Розалия, и привязал к себе хаосом. Он создал скверну, которая убивает нас.
Третий не мог по собственной воле скосить взгляд в сторону и узнать, справляется ли Стелла с Карстарсом, но он чувствовал напряжение и кровь, разлившиеся в воздухе. Вокруг них всё умирало и сражалось, пока Арне неумолимо подступал к Розалии.
— Я сделаю всё быстро, обещаю, — вкрадчиво произнёс он, и Третий не был уверен, что сквозь рёв тварей, сыплющиеся во все стороны ругательства и проклятия Розалия услышит его. Но она подняла на него широко распахнутые глаза и замерла на месте, как испуганный олень. — Больно не будет, моя маленькая принцесса.
Она никогда не была его маленькой принцессой, но Арне — это Третий, а Третий — это Арне, и его слова были сигналом к тому, что контроль над телом вновь вернётся к его законному владельцу. Третий сам должен убить Розалию, чтобы быть уверенным, что никто больше не причинит ей боли. Арне понимал это как никто другой, и потому отступил вглубь его сознания.
