– Угу, – Голос Бернарда звучал сонно. – Может она послала его куда-то еще.
"Может быть, – подумала Амара. – Но куда?"
Час был поздний, и Валиар Маркус стоял в одиночестве в центре Элинарха, спокойно глядя через реку.
Прошло десять дней с тех пор, как бой закончился. Город помимо южной стены был защищён гораздо более внушительными укреплениями в ожидании нового нападения канимов, которого так и не последовало.
Работу закончили быстро, после того как они снесли обугленные останки зданий, сожжённых капитаном, и инженеры отстроили эту часть города из камня, проектируя улицы с учётом ожесточённой обороны, способной выдержать самую кошмарную осаду, если стены когда-нибудь будут пробиты снова.
Колдовские облака несколько дней изливали непрерывный дождь, и уровень реки поднялся больше чем на три фута. Вода внизу ещё кишела акулами, пирующими на останках погибших канимов, которых сваливали туда на протяжении более чем недели.
Лишь несколько магических ламп, уцелевших в битве, да погребальные костры для павших алеранцев были теми тусклыми источниками света, которые Маркус мог заметить.
Последние костры ещё горели на участках для захоронения к северу от моста – там просто было слишком много тел для правильного, персонального захоронения, дождь мешал погребению и заливал костры, и Маркус был рад, что самая трудная работа, укладывать павших, была закончена. Лица умерших и погибших несколько ночей или десятилетий будут являться ему во сне, но они не потревожат его покой так, как могли бы ещё три года назад.
Маркус скорбел по ним, сожалел о том, что они стали жертвами – но память о них делала его сильнее. Пусть эти люди мертвы, но они всё еще были легионерами, частью традиции, берущей начало от истоков и теряющейся в тумане алеранской истории.
Они жили и умерли в Легионе, будучи частицами чего-то, что было намного более значительным, нежели просто суммой своих составляющих.
Такой же частицей являлся и сам Маркус. И всегда ею был. Даже если в какой-то момент он забыл об этом.
Он вздохнул, глядя на звезды, наслаждаясь уединением, которое дарила темнота на вершине моста, где вечерний ветер уносил с собой остатки смрада битвы. Вспомнив о том, насколько трудным и опасным было сражение, Маркус осознал, что весьма доволен тем, что он снова в форме.
Снова может вести достойный бой ради благого дела.
Он покачал головой и усмехнулся сам себе.
Нелепо. Подобные чувства были свойственны для кого-то с намного более молодым, менее ожесточенным сердцем. Он знал это. Но от этого они не становились слабее.
Он услышал не более чем слабый шелест перебираемой ветром ткани.
– Наконец-то, – тихо сказал он. – Я как раз думал о том, когда же ты появишься.
Высокий мужчина в простом сером дорожном плаще с капюшоном возник рядом с Маркусом и тоже облокотился на ограждение моста, гляда на реку.
– Ну?
– Плати, – тихо сказал Маркус.
Гай взглянул на него, слегка отклонившись.
– Серьезно?
– Я всегда говорил тебе, Гай. Хорошая маскировка это не умение выглядеть иначе. Это умение быть кем-то другим. – Он покачал головой. – Навыки заклинателя воды – необходимы, но не достаточны.
Первый Лорд ответил:
– Может и так.
Какое-то время он смотрел на реку и затем произнес:
– Итак?
Маркус тяжело вздохнул.
– Кровавые вороны, Секстус. Когда я увидел его в форме, отдающим команды на стене, то подумал на мгновение, что я старею. Он мог бы быть Септимусом. Тот же взгляд, та же манера отдавать приказы, та же…
– Отвага? – Предположил Первый Лорд.
– Целостность, – сказал Маркус. – Отвага была лишь частью этого. И то, как он всё разыграл, – вороны, да он умнее, чем был Септимус. Хитрее. Находчивее, – он взглянул на Первого Лорда. – Ты мог бы просто сказать мне.
– Нет. Ты должен был сам это увидеть. Как и всегда.
Маркус коротко рассмеялся.
– Пожалуй, ты прав. – Он взглянул Гаю в глаза. – Почему ты не признал его?
– Ты знаешь почему, – ответил Гай тихо и горько. – Без фурий мне проще самому перерезать ему горло, чем сделать его мишенью для мужчин и женщин, от которых он не сможет защититься.
Маркус задумался на мгновение и произнес:
– Секстус. Не будь дураком.
Последовала секунда легкого замешательства, и Первый Лорд сказал:
– Что, извини?
– Не будь дураком, – услужливо повторил Маркус. – Этот молодой человек манипулировал своими врагами вплоть до их полного смятения и расправился с шаманом, которого поддерживали пятьдесят тысяч фанатичных последователей. Он не просто смог защитить себя, Секстус. Он уничтожил его. Собственноручно. Он стоял плечом к плечу с легионерами во время сражения, пережил колдовство канимов, которое уничтожило девяносто процентов офицеров этого Легиона, – дважды! – и использовал своих Рыцарей-заклинателей с невероятным эффектом.
Маркус повернулся и махнул рукой в сторону лагеря Легиона на южной стороне моста.
– Он заслужил уважение этих людей, а ты знаешь, как редко это бывает. Если он скажет Легиону встать и двинуться маршем на канимов прямо сейчас, они сделают это. Они последуют за ним.
Гай довольно долго молчал.
– Речь не о заклинательстве фурий, Гай, – тихо произнес он, – Про это речи никогда не было. Речь о личном мужестве и воле. У него все это есть. Это о способности к лидерству. Он лидер. Об умении внушать доверие. Он делает это.
– Внушать доверие, – Гай повторил, вложив немного иронии в это слово, – Даже тебе?
– Он спас мне жизнь, – сказал Маркус, – Хотя не должен был. Его самого чуть не убили при этом. Он заботится о своих людях.
– Ты хочешь сказать, что готов следовать за ним?
Маркус мгновение молчал. Затем произнес:
– Я говорю, что только глупец будет сбрасывать его со счетов только потому, что он обделен фуриями. Вороны, он уже остановил вторжение канимов, заключил альянс с маратами и лично предотвратил ваше убийство на Зимнем Фестивале. Сколько еще кровавых проверок он должен пройти?
Гай обдумывал это в течение минуты, затем произнес:
– Тебе нравится быть Валиаром Маркусом.
Маркус фыркнул.
– После того, как я договорился с ним и он уволился из Легионов Защитной Стены… Я уже забыл, насколько мне нравится быть им.
– Как долго тебе пришлось работать над лицом?
– Около трех недель. И по несколько часов каждый день. Я никогда не был силен в заклинательстве воды.
Они еще немного помолчали. Маркус вздохнул.
– Вороны, Секстус. Если бы я знал.
Гай горько усмехнулся.
– Если бы я знал.
– Но мы уже не можем пойти вспять.
– Да, – согласился Первый Лорд. – Мы не можем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
