правда применить этот "закон разума" к нему самому? Конечно. Но смотрите – что значит преодолеть выбор свободы? Значит следовать закону. Получается, что следуя своему закону, разум на самом деле преодолевает его! А преодолевая – следует. Примерно, как в наших принципах организации общества, ограничивая свою волю, разум на самом деле приобретает ее.
– Парадоксы свободы
Все эти бессмысленные умственные упражнения вполне соответствуют духу свободы. О ней даже размышлять бесполезно. Так что нам совершенно нечего бояться! Можно размышлять сколько угодно, зная, что все это зря. Например, предзаданность цели и обьективность этики означает единственность финальной моральной истины. И одновременно свобода – возможность всего чего угодно. Означает ли это, что истин может быть множество? Что мы можем освобождаться множеством способов и построить бесконечно много свободных обществ – с разными принципами и способами устройства? Разумеется – новое не только непредсказуемо во времени, оно непредсказуемо и по результату. Пространство будущих потенциальных открытий бесконечно, что как бы автоматически означает и разнообразие путей к свободе. Но в этом "как бы" и сокрыта истина. Если результатов может быть много, путь к ним – только один. Вместо финальной истины у нас есть направление – ОЭ единственна, а договор неизбежен.
Парадоксальность свободы, однако, не только в том, что она единственна в своем многообразии, но и в том, что она множественна в своем единообразии. Ведь путь к свободе – и есть свобода. Иными словами, пути тоже "как бы" разные – созданные блага меняют путь, придают ему своеобычность, но он ведет все равно к свободе. Попробуйте вспомнить рис. 2.2. За многообразием и разнообразием норм всегда скрывается что-то общее – точка, откуда они происходят и которую они обрамляют, универсальная ценность общего блага. За множественностью мнений скрывается единственность вечно ускользающего консенсуса, за множественностью вкусов – обьективная красота, которую невозможно формализовать. Парадоксальность свободы не случайное недоразумение, мешающее нам познать ее и следовать ее канонам, а сама ее суть, позволяющая ей быть тем, что она есть – недостижимым маяком, указывающим путь. Ее нельзя ни познать, ни преодолеть.
Конечно, сама наша способность мыслить о свободе ставит в тупик. Как мы можем размышлять о том, что невозможно ни представить, ни вообразить, ни познать? Более того, не только размышлять, но и стремиться, ставить целью, действовать и в итоге достигать? И еще более того – класть в основу мировоззрения и смысла бытия? Но давайте не будем становиться в тупик. Для разума нет тупиков – он способен мыслить о чем угодно. Посмотрите – люди мыслят о Боге тысячи лет. И не просто мыслят, а готовы горло перегрызть, если кто-то мыслит не так как надо! Согласитесь, куда проще оставить каждому возможность видеть свободу так как ему хочется – свобода очень проста на самом деле! Там, подозреваю, просто нечего познавать.
Тут, возможно, кроется ответ на вопрос о познаваемости мира, который люди зачем-то себе периодически задают. Познаваем ли мир? Вроде да – мы же его познаем. Как иначе можно идти к свободе? Но тогда и движение, а значит и свобода, оказывается гарантированы. Рано или поздно мир изменится к лучшему, а свобода появится. Пусть и в вечности. Но свобода не должна быть гарантирована. Потому что иначе ведь можно ничего не делать – все само собой случится. Значит – непознаваем? Конечно. Всегда остается возможность движения, познания, а значит – и неведомого. Но тогда свобода недостижима – она всегда ускользает от нас. Значит мы просто не знаем ответа? Нет, потому что это означает, что ответ есть, а значит мы его узнаем или не узнаем и сам этот факт уже будет ответом. Ответа просто нет. Как и конца движения. И в этом отсутствии ответа тоже заключается свобода, вместе с ее предзаданностью. Нет смысла задавать вопросы, ответы на которые лишают смысла сами себя.
Как же свобода умудряется находиться внутри разума и при этом оставаться… ээ… познаваемо-непознаваемой? Боюсь, что в данном случае разум, по крайней мере мой личный, бессилен. Ведь он отталкивается, или по крайней мере старается, от логики, а ее законы, как и всякий детерминизм, бессильны против свободы. Но тогда, возможно, есть смысл задать самый главный вопрос. Как оценить правильность выбора самой свободы в качестве конечной точки движения? Откуда мы знаем, что все написанное здесь истинно? Почему-то мы основываем этику на свободе, а не скажем, на любви к мудрости, ночным медитациям и иным духовным удовольствиям? Что-то же нам подсказывает такое решение? Подсказывает сам разум в его самом простом, тривиальном и примитивном виде – в виде здравого смысла. Ибо, кроме здравого смысла, в разуме, в принципе, ничего нет.
– Нереальная реальность
Предвидя ваше возмущение, друзья, тут возможно, стоит подумать вот о чем. А действительно ли свобода существует? Остановимся на минутку и уточним вопрос – что существует, а что нет.
Существует ли ОБ? Созданное, конкретное – конечно. Оно вокруг, его видно, его можно пощупать руками, ценность его можно чувствовать, хоть она и норовит то и дело устареть и исчезнуть. А будущее, абстрактное? С этим сложнее. Существуют ли физические законы? Математика? Просто числа – те что на бумаге? Раз мы о них говорим, они так или иначе существуют. Познавая реальность, человек создает ее модель у себя в голове. В случае этики, человек создает благо по модели из головы. Так что не будет большим преувеличением сказать, что ОБ ничем, с точки зрения способа существования, не отличается от тех же чисел. То же со свободой и детерминизмом – это свойства реальности, мы лишь мыслим их, обозначаем и называем. Свободу – как ОБ, красоту, добро, как черту "между я и ты", детерминизм – как знания, числа, физические законы, логику. А поскольку и сама реальность обьективно существует, то обьективно существуют, хоть и в несколько ином смысле, и числа, и ОБ. И неважно, что существуют они в голове, вместе с тем, что составляет нашу личность – размышлениями, мечтами, целями. Ведь без всего этого и сама голова не могла бы существовать, а уж она точно существует.
Так что свобода "существует" и в нас, и во вне. Ту свободу, что существует в нас, мы ощущаем и осознаем как сомнения, мысли и волю, как желание творчества, как стремление к добру. Та свобода, что существует вне – это источник всего нового в мироздании, включая и нас, а значит возможно – и самой материи! И поскольку
