Между тем подошел корпус Бюлова из армии Блюхера и натолкнулся у Плансенуа и севернее его на сопротивление корпуса Лобау. Около деревни завязался бой. После того как Лобау потерял ее, она была взята вновь Молодой гвардией, затем опять отдана и вновь захвачена тремя батальонами Старой гвардии. Казалось, что эти непобедимые войска могли длительно обеспечить владение оспариваемой деревней, и Наполеон полагал, что он может и должен двинуть последние резервы на английскую позицию. Он удержал в резерве только три батальона. Ней должен был опять вести остаток Старой гвардии. Чего не смогли выполнить 14 000 пехотинцев и 9000 кавалеристов, то могло бы быть вполне под силу 5000 чел. Старой гвардии. Но так как мы знаем сражение при Каннах, то понимаем, что даже успех этой атаки ничего не мог дать Наполеону и что все сводилось к тому, чтобы одолеть или, по крайней мере, устранить Бюлова и Блюхера. Была образована одна могущественная и глубокая колонна, – а по другим данным, две колонны, – и к ней должно было примкнуть все, что можно было найти в лощинах на поле сражения из остатков корпусов Эрлона и Релье. Но и эта атака не могла удасться под картечью артиллерии и под залпами пехоты, как не удавались подобные атаки в течение предшествующих восьми лет. Атака превратилась в поспешное отступление и даже бегство, когда Цитен подошел и двинул через Оэн не менее бригады, занял Смоэн, Ля-Э и Паплот и начал поражать артиллерийским огнем район атаки. Этого огня с тыла не могла выдержать и Старая гвардия. Исход сражения этого дня был быстро решен. Последний резерв откатился назад. Было уже невозможно рассчитывать уверенно пройти мимо Плансенуа. 5-я прусская бригада, передовая в корпусе Пирха, следовавшего за Бюловым, вновь захватила деревню. Батареи Бюлова господствовали на пути отступления французов. Их огонь вызвал в армии ни с чем не сравнимый развал. Веллингтон, следовавший за убегавшим противником, хотел достойно закончить бой штурмом будто бы занятой позиции у Бель-Альянса и потребовал, чтобы огонь был прекращен. Это дало многим возможность избегнуть гибели, даже несмотря на то, что 5-я бригада продолжала атаку от Плансенуа на Мезон-дю-Руа и Вье-Манан. Герцог занял прежнюю французскую позицию и затем возвратился в свой лагерь, предоставив преследование Блюхеру.
Из прусской армии участие в бою приняли только корпус Бюлова и по одной бригаде из корпусов Цитена и Пирха. Несомненно, это объясняется не отсутствием усердия и доброго желания, а нецелесообразностью распоряжений для марша. По наполеоновским принципам, надо было стараться удержать по возможности все войска на одной дороге, а когда решались использовать несколько дорог, то выгоды этого стремились аннулировать создаваемыми перекрещиваниями походных колонн. Таким путем нельзя было достигнуть быстрого продвижения больших масс. Первая задержка образовалась при переправе через ручеек Лан, вторая – при развертывании (см. схему 30). Неудивительно поэтому, что, несмотря на то, что передний корпус Бюлова выступил из района Вавра еще рано утром, Тильмана можно было найти там еще к вечеру. Он только еще собирался выступить вдоль левого берега р. Диль, когда на правом берегу появился Груши. Французский маршал 17-го после полудня выступил с поля сражения Линьи и ночью достиг Жанблу. После некоторого сомнения относительно пути отступления противника Груши, опираясь на приказ императора, решил двигаться по дороге на Вавр. Когда во время походного движения стал доноситься со стороны Ватерлоо пушечный гром, один из его корпусных командиров, Жерар, посоветовал ему предоставить Блюхера самому себе и без промедления спешить на поле сражения к решительному пункту Но Груши уклонился. То, что он мог сделать по своей инициативе и, может быть, еще своевременно, затем предписывалось ему приказом самым настоятельным образом. Но офицер, везший приказание, прибыл с опозданием. Оставаясь в контакте с Блюхером, Груши должен был прикрывать главную армию от фланговой атаки. При попытке выполнить, насколько возможно, этот приказ, и прежде всего переправиться через реку Диль, он натолкнулся на сопротивление Тильмана. Но, несмотря на это, ему удалось переправиться через реку выше. Ночь наступила прежде, чем он смог отбросить стоявшего против его правого фланга неприятеля. Таков был ход событий; но даже и при крайней энергии преследование вдоль правого берега реки Диль не позволило бы маршалу лишить все части армии Блюхера возможности поддержать Веллингтона. Его действия имели бы больше значения, если бы он сопровождал главную Французскую армию, двигаясь вдоль левого берега реки Диль, и принудил бы Блюхера и Бюлова развернуться против него во время их марша на Плансенуа и отказаться от намеченной фланговой атаки. Своим последним приказом Груши – быстро подойти и отразить Бюлова – Наполеон сам подтвердил, что это было единственное целесообразное использование сил маршала. Как в остальном следовало бы вести бой, видно из того, что позднее, на острове Св. Елены, император указывал, будто у него было намерение одновременно с фронтом атаковать и левый фланг. Для выполнения этого имелось достаточно резервов и кавалерии. Во всяком случае, чтобы не натолкнуться слишком рано на препятствие, он должен был 17-го и в ночь на 18-е уже настолько развернуться, чтобы атака могла начаться с раннего утра. Тогда Груши, может быть, и удалось бы задержать часть прусской армии, имевшую возможность выйти на поле сражения, до того момента, пока не была бы одержана победа над Веллингтоном. Следовавшие одна за другой атаки неприятельского центра двумя с половиной дивизиями пехоты, тремя кавалерийскими корпусами и 5000 чел. гвардии в невыгодных и неэффективных построениях ни в коем случае не могли привести к успеху.
Нельзя узнать Наполеона 1800 г. и 1805–1807 гг. в Наполеоне июньских дней 1815 г. Полководец, который 15 и 16 июня 1815 г. колебался, направить ли ему корпус направо или налево, был уже не тот человек с орлиным взором, который после длительного перехода в тот же вечер вновь выступал, чтобы, как тигр, наброситься у Фридланда на свою добычу. Император, который утром 18 июня медленно устанавливал боевой порядок и нашел еще время произвести смотр войскам, был ведь не тот человек воли и действий, который кричал своим маршалам: Activité, activité, vitesse ! [240] – или который в ночь на 14 октября 1807 г. с факелом в руках поднимал артиллерию по крутому подъему на Ландграфен-Берг. Тот мастер военного дела, который бросал на фронт Веллингтона сначала пехоту, затем кавалерию и, наконец, гвардию, был, конечно, не тот бог полей сражений, который под Аустерлицом со всей своей армией обрушился на неприятельский фланг! Конечно, нет. Ведь в 1797 г. он сам сказал: «На полях сражений скоро стареют». Когда это было сказано, шел только второй год его полководческой карьеры. Но с тех пор в течение семнадцати лет случилось многое, что должно было расшатать даже крепкое строение этого колосса. Накопилось множество грехов, которые точили сердцевину этого титана. Ни стояние на месте, ни движение назад были невозможны. Он вынужден был идти вперед против все более и более возраставших сил. Ресурсов не хватало. Падение должно было наступить 18 июня или позднее. Во всяком случае, оно было неизбежно. Его мать это предвидела, когда сказала своему сыну при прощании на острове Эльбе: «Небо не допустит, чтобы ты умер от яда [241] или недостойной тебя смерти, ты должен умереть с мечом в руках». Найти такой конец – только это могло бы быть целью битвы при Ватерлоо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
