— Что с остальными шестью?
— Я не видела их, — сказала Мелисандра.
— Вы посмотрите?
“Конечно, милорд.”
«Прилетел ворон от сера Дениса Маллистера из Сумеречной башни» сказал ей Джон Сноу. "Его люди видели огни в горах на противоположной стороне ущелья. Одичалые сосредотачиваются, считает сер Денис. Он думает, что они будут пытаться преодолеть Мост Черепов снова.»
"Возможно." Может быть черепа в ее видении означали этот мост? Почему-то Мелисандра так не думала. "Если они попробуют, то атака будет не более чем развлечение. Я видела башни на берегу моря, погруженные под черно-кровавый поток. Вот где последует основной удар"
"Восточный дозор?"
Будет ли так? Мелисандра видела Восточный дозор у моря вместе с Королем Станнисом. Там Его Милость оставил Королеву Селису и их дочь Ширен, когда собрал своих рыцарей для похода на Черный Замок. Башни в ее огне отличались, но это часто происходило с видениями. “Да. Восточный Дозор мой лорд.”
"Когда?"
Она развела руками:
— Завтра. Или через оборот луны. Или через год. А, может, если примите меры, вы сможете полностью предотвратить то, что я видела, — иначе, в чем был бы смысл видений?
— Хорошо, — сказал Сноу.
К тому времени, как они выбрались из-под Стены, толпа ворон у ворот увеличилась вдвое. Люди … Мелисандра знала некоторых по именам: повар Трехпалый Хобб, Малли с сальными рыжими волосами, туповатый мальчик, прозванный Оуэн-Олух, пьяница септон Селладар.
— Это правда, м'лорд? — сказал Трехпалый Хобб.
— Кто это? — спросил Оуэн-Олух. — Это ведь не Дайвен?
— И не Гарт, — сказал один из людей королевы, она знала его как Альфа из Риннимудда, он один из первых сменил семерых ложных богов на истину Р'глора. — Гарт слишком умен для этих одичалых.
— Сколько? — спросил Малли.
— Трое, — сказал им Джон. — Черный Джек, Волосатый Хал и Гарт.
Альф из Риннимудда застонал так громко, что мог разбудить спящих в Башне Теней.
— Уложите его в постель и дайте подогретого вина, — сказал Джон Трехпалому Хоббу.
— Лорд Сноу, — тихо сказала Мелисандра, — вы пойдете со мной в Королевскую башню? Мне есть чем поделиться с вами.
Он долго глядел на нее своими серыми холодными глазами. Его правая рука сжималась и разжималась вновь.
— Как вам угодно. Эдд, отведи Призрака в мои покои.
Решив что это знак, Мелисандра отпустила и свою охрану. Они вдвоем прошли через двор. Вокруг шел снег. Она шла рядом с Джоном Сноу, стараясь держаться так близко от него, насколько возможно. Достаточно близко, чтобы почувствовать недоверие, окутывающее его словно туман. Я ему не нравлюсь, и никогда не понравлюсь, но от моей помощи он не откажется. Ну что ж, хорошо. Этот танец ей приходилось танцевать и прежде, со Станнисом Баратеоном, еще в самом начале. В действительности у юного лорда командующего и ее короля гораздо больше общего, чем они когда-нибудь согласяться признать. Станнис — младший брат, вечно живший в тени старшего, как и Джон Сноу — бастард, затмеваемый законорожденным братом, геройски погибшим Молодым Волком. Они оба недоверчивы и подозрительны от природы. Единственными истиными богами для них остаются долг и честь.
— Ты не спросил о сестре, — сказала Мелисандра, когда они поднимались по спиральной лестнице Королевской Башни.
— Я говорил тебе. У меня нет сестры. Мы отрекаемся от родства, когда произносим клятвы. Я не могу помочь Арье, я…
Он прервался как только они вошли в ее покои. Одичалый был внутри, сидел за ее столом и размазывал своим кинжалом масло на оторванном куске теплого подрумяненного хлеба. Он был облачен в костяные доспехи, которые она была рада видеть. Сломанный череп гиганта, который был его шлемом, лежал на подоконнике за его спиной.
Джон Сноу напрягся.
— Ты.
— Лорд Сноу.
Одичалый ухмыльнулся им ртом, полным потемневших и сломанных зубов. Рубин на его запястье мерцал в утреннем свете, как тусклая красная звезда.
— Что ты здесь делаешь?
— Ем. Милости просим к столу.
— Я не стану делить хлеб с тобой.
— Вам же хуже. Буханка еще теплая. Уж с этим Хобб справляется по крайней мере. — Одичалый оторвал зубами кусок. — Я бы с легкостью мог наведаться к вам, милорд. Охрана у ваших дверей — какая-то плохая шутка. Для человека, который взбирался на Стену не меньше сотни раз, забраться в окно не представляет труда. Но какой прок вас убивать? Вороны просто выберут еще кого похуже. — Он прожевал и сглотнул. — Слышал про ваших разведчиков. Надо было меня с ними послать.
— Чтобы ты предал их и сдал Плаксе?
— Мы заговорили о предательстве? Как звали ту девушку из одичалых, что была твоей женой, Сноу? Игритт, верно? — Одичалый повернулся к Мелисандре. — Мне понадобятся лошади, с полдюжины добрых коней. И один я не справлюсь. Какие-нибудь из копьеносиц, из тех, что застряли в Кротовой деревне, сгодятся. Тут больше подойдут женщины. Девчонке будет проще поверить женщинам, а они помогут мне провернуть мой замысел.
— О чем он говорит? — спросил ее лорд Сноу.
— Твоя сестра, — Мелисандра накрыла его руку своей. — Ты не можешь помочь ей, но он может.
Сноу выхватил свою руку.
— Я не думаю. Вы не знаете этого создания. Гремучая Рубашка мог бы мыть свои руки раз сто в день и у него все еще оставалась бы кровь под ногтями. Он скорее изнасилует и убьет Арью, чем спасет ее. Нет. Если это было тем, что вы видели в огне, миледи, пепел должно быть застлал вам глаза. Если он попытается покинуть Черный Замок без моего разрешения, я сам отрублю ему голову.
Он не оставляет мне выбора. Да будет так.
— Деван, оставь нас, — сказала она.
Сквайр выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь.
Мелисандра коснулась рубина на шее и промолвила слово.
Звук странно отразился от углов комнаты и прополз в их уши как червь. Одичалый слышал одно слово, ворона — другое. Но ни единого слова не сорвалось с ее уст. Рубин на запястье одичалого потемнел, ореол света и тени вокруг него возник и растаял.
Кости остались — дребезжащие ребра, когти и зубы вдоль его рук и плечей, огромная пожелтевшая ключица поперек его надплечья. Сломанный череп гиганта остался сломанным черепом гиганта, пожелтевшим и треснувшим, скалившимся своими темным и диким оскалом.
Но "вдовий пик" исчез. Коричневые усы, выпуклый подбородок, болезненная пожелтевшая плоть и маленькие темные глаза — всё растаяло. Серые пальцы поглаживали длинные каштановые волосы. Складки смеха появились в уголках его рта. Внезапно он стал больше, чем прежде, шире в груди и плечах, длинноногим и тощим, с чисто выбритым и обветренным лицом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
