– Вы слыхали речи Ферлея и Биркен хотя бы в записи? Они заявили, что увели прототип, чтобы северо-западные убийцы не могли им воспользоваться. Конечно, поступок прекрасный и даже восхитительный, но, вполне вероятно, именно он подтолкнул северян к следующему шагу.
Они отправили в море военный корабль, вооруженный ракетами с ядерными боеголовками. И корабль этот, как наверняка и планировалось, погубил примерно около четверти или даже более нашего Великого Флота, считая и вспомогательные корабли. В последнем атомном взрыве погиб и сам броненосец, но вместе с нашим флагманом и главнокомандующим.
Джовейн застыл от такого удара: он не знал, что делать. Яго карал свои легкие дымом. Лоренс перекрестился, Маттас изрыгнул дюруазскую непристойность.
Помолчав, Реви продолжил бесстрастным голосом:
– Можно усомниться в способностях покойного главнокомандующего, допустившего столь грубые ошибки и небрежность на службе Ее Величества. Но я думаю, что оценки верны, и уничтоженное вражеское судно было не только единственным носителем ядерного оружия, но и отправилось на дно вместе с их последним резервом. Вы, быть может, помните, что в сообщении Ферлея-Биркен содержалось описание космического корабля «Орион» с основными техническими параметрами.
Через них мы узнали потребности корабля в делящихся материалах, можем и оценить верхний предел того, что они могли запасти. Безусловно, враг израсходовал все, что мог выделить на боеголовки. Он едва ли пожертвует космическими кораблями ради нового оружия. К тому же он испытывает дефицит надежных средств доставки, а это сведет к нулю эффект бомбардировок.
– Никто не может предсказать, как поступит безумец, – проговорил Джовейн, – тот, кто приказал этому кораблю выйти в море, не мог обладать разумом.
Реви мрачно усмехнулся:
– Безумие, сир, дело весьма относительное, можно представить себе человека, способного на подобный поступок из демонической гордыни… однако, невзирая на цену, эффект был достигнут.
– В самом деле?
– Подумайте сами. О бомбардировках теперь не может быть и речи – до тех пор пока мы не построим новые авианосцы или не оккупируем Ляску, соорудив на ней воздушные базы. На то и другое уйдет больше года, по меньшей мере, даже если мы примем иностранную помощь, которую нам предложили. Аналогично обстоит дело с массовым десантом на полуострове. Тем временем северяне могут продолжать свою работу. Да, они лишились опытного корабля, но второй наверняка соорудят куда быстрее, зная, что первый повел себя превосходно. Им потребуется не так уж много времени, чтобы создать свою космическую эскадрилью.
Покончено и с нашей блокадой. Хуже потерь – упадок боевого духа. С флота сообщают, что экипажи и слышать не хотят о том, что ядерное оружие израсходовано. Отвращение к атому пронизывает каждого человека, всю нашу культуру. А северяне теперь могут со своих южных территорий снабжать север и посылать туда подкрепление по морю или суше. Мы не можем контролировать всю страну – только отдельные анклавы, тем более когда народ ощутил вкус победы.
Теперь, что касается реакции дома и за рубежом. Война эта непопулярна.
Сообщают о возмущении и демонстрациях во многих маурайских сообществах… все испытывают ужас, но и известное бунтарское восхищение отвагой врага. Полагаю, что полет Ферлея и Биркен воспламенил миллионы фантазий; а мы поклялись разобрать эти корабли все до единого. Меня не удивит, если Бенегал постарается уклониться от заключения с нами союзного договора. И ставлю под заклад свой годовой заработок – так поступят свободные мериканы на юго-западе.
Реви пронзительно оглядел всех, остановившись на Джовейне.
– Вкратце подытожу, – объявил он. – Ситуация в настоящее время складывается так, что северяне скорее всего преуспеют в своем предприятии; горстка безответственных авантюристов сумеет овладеть этой планетой. Они, быть может, столкнутся с теми же трудностями, которые встретили вы, Капитан, но наша цивилизация, какой мы ее знаем, исчезнет.
– Если не… – пытался объяснить Маттас.
– Да, – перебил его Реви. – Мы уже обговаривали этот вопрос с вами.
Внезапное озарение обрушилось на Джовейна.
– Подождите! – собственный голос показался ему тоненьким визгом. Скайгольм?
– Да, Ваше Достоинство, – сказал первый маурай. – Ваш аэростат – это дирижабль. Мы можем провести его над полюсом, и через неделю он окажется над врагами. Нам не потребуется точность при стрельбе, мы обладаем безграничным источником солнечной энергии. Мы сможем вести лазерный огонь столько времени, сколько понадобится для того, чтобы поразить огнем врага, выжечь все его опорные базы в этих краях; заставить этих механиков залезть под землю со всеми своими железками; прожечь скалы над ними и вынудить врага сдаться.
– Всемогущий Дью, – вырвалось у Лоренса. Он вновь перекрестился.
– Ничто не сможет помешать нам, – вскричал Яго. – Ничто.
– Нет-нет, подождите, подождите, – запинаясь проговорил Джовейн. – Тем временем здесь… Домен может пасть жертвой моих заклятых врагов…
– Разве это уже не произошло? – парировал Реви.
– Тогда Иерн сможет свободно приземлиться в Франсетерре. Все они роем кинутся к нему.
– Какую опасность может представлять один-единственный невооруженный космический корабль? А вы, сир, вернетесь непобедимым героем. И… я, безусловно, могу гарантировать, что Маурайская Федерация поддержит человека, который спасет ее мир.
– И который спасет Гею, – подкрепил его заявление Маттас. – Спасет ее от второго Судного Дня. И покарает врагов за жестокость, проявленную не только к человеческим существам, но и к самой Гее.
«Скайгольм, – звенело в голове у Джовейна. – Самая могучая крепость и машина во всем свете. Капитан его может решить судьбу следующего тысячелетия.. и не только – если обнаружит решимость, подобающую мужчине… – Отвага взыграла, Джовейн вскочил на ноги. – Так я и поступлю!» И, охваченный душевным смятением, увидел солнечные стрелы, которыми будет мстить, разить и жечь, жечь и разить… он – как отмщающий Бог…
5.
И снова в «Сапожном каблуке» было людно. Речь на собрании на этот раз Эйгар Дренг окончил выкриком:
– Мы можем победить… и – во имя Господне – мы победим! Да, мы понесли тяжелые потери, но враг потерял больше. Он не скоро вернется в наши края; завтра мы вновь приступим к делам и будем работать, подобно троллям, но этой ночью… мы будем праздновать, праздновать нашу победу и скорбеть о тех отважных мужчинах и женщинах, чьими жизнями она оплачена. Пейте в память о Микли Карсте, Брайене Скарпе… и всех, кто умер, чтобы Волк мог вырваться на свободу. В их память да взойдет Орион!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
