Все трое стали медленно спускаться вниз, спинами чувствуя взгляды незримых противников. Им дали спуститься, сесть в автомобиль и уехать.
Иван видел все это и понял, что Бог не позволил его врагам завладеть рукописью. Значит, Он вывел его творение из-под власти человеческой свободы, окончательно и бесповоротно отказав свободным людям в праве решать судьбу Его творения. Иван был счастлив, он закрыл глаза, потому что никаким другим действием не мог выразить своих чувств. Иван уже совершенно не ощущал своего тела, но мозг его еще жил, он видел и слышал, правда, звуки ветра и редкие крики птиц были едва различимы. Закрыв глаза, Иван увидел перед собой тьму, кромешную тьму, такую же, как тогда, когда он был на пути к Богу. Иван мысленно прошептал: «Не оставляй меня, Боже, в этот час». И тут же Ивану показалось, что над ним склонилась Наташа. Глаза Наташи светились любовью. Ее волосы спадали на его лицо, но он не чувствовал их прикосновения.
Иван сделал усилие, это усилие потребовало неимоверного напряжения всей его воли и всего духа, который жил в нем и требовал этого страстно, и открыл глаза. Он увидел перед собой сияющий под солнцем мир, мир его Бога и его мир. Это были горы, деревья, река, небо и паривший высоко в небе орел. Иван решил, что будет жить, пока видит его, а когда тот улетит, он умрет. Орел медленно поднимался вверх и наконец, поднявшись так высоко, что можно было сразу увидеть все, происходящее на его земле, резко пошел вниз, сделав крутой вираж. Иван увидел этот момент и умер. Глаза его остались открытыми.
Через несколько минут к месту, где он находился, подошли Наташа, Светлана и Сергей. Наташа аккуратно положила Ивана на скалу, обтерла его лицо и закрыла глаза. Она долго смотрела на него, но не плакала. Светлана подошла к ней и положила руку на плечо. Наташа не реагировала. Света села рядом, посмотрела на Наташино лицо и испугалась. Наташа неузнаваемо изменилась, будто кто-то за одно мгновение превратил ее в другого человека, — лицо ее было страшным, на нем не было и следов разума.
— Наташа, — позвала ее Света. Наташа не обратила на нее никакого внимания. — Сергей, посмотри на Наташу.
Сергей стал рядом со Светой.
— Нам надо увести ее отсюда, — тихо сказал Сергей. — Ее нельзя здесь оставлять. И трогать ничего не надо. Наташа, пойдем, нам надо идти, мы приведем милицию, я расскажу все, что знаю об этом убийстве, даже если меня расстреляют.
Света и Сергей взяли Наташу под руки и повели. Она подчинилась, но смотрела на Ивана, пока это было возможно.
Они спустились с горы и пошли по дороге вдоль реки. Они прошли метров сто, когда вдруг Наташа резко повернулась и побежала назад. Она бежала, как ветер. Сергей понял, что им ее не догнать. Они со Светой побежали за Наташей, но она быстро удалялась.
Когда Сергей был где-то на середине подъема, он услышал Наташин крик:
— Его нет здесь!!
Сергей, обливаясь потом и хрипя от недостатка дыхания, добрался, наконец, до вершины горы и увидел, что там, где лежал Иван, никого нет. Сердце рвалось из груди, но Сергей, спотыкаясь, побежал за гору, понимая, что тот, кто забрал тело Ивана, не мог уйти с такой тяжестью далеко. Теперь силы будто вернулись к нему. Враг был рядом. Сергей бежал по единственной тропинке на другой стороне горы. Но не встретил никого и не обнаружил никаких следов. Тогда он вернулся и, ломая кусты, стал бегать вокруг того места, где лежал Иван. И тоже ничего не нашел. Он вернулся к Наташе и сказал:
— Нет его нигде. Кто-то унес его отсюда, и унес далеко.
Наташа кивнула головой и сказала:
— Пошли, мы не найдем его здесь.
— Мы сейчас же вызовем милицию с собаками. Они найдут…
— Не найдут, никто его не найдет. Пошли, Сергей, — и она, не дожидаясь ответа Сергея, пошла вниз.
Через некоторое время все трое подошли к дому, где остановился Сергей.
Сергей начал звонить в милицию, а Наташа вышла на крыльцо и стала смотреть на гору, за которой была еще гора, где был убит Иван. Потом она вышла за калитку и направилась к реке. И вдруг увидела, что вдалеке навстречу ей идет Иван, так же, как когда-то он шел к ней во сне, но на этот раз она хорошо видела его лицо. Это, несомненно, был он. И ей надо было успеть к нему, пока он стоял там, потому что Наташа сразу поняла, что Иван ждет ее.
Наташа бросилась к стоящему рядом автомобилю, включила зажигание и, нажав до упора на акселератор, рванулась с места. Автомобиль вылетел на дорогу, ведущую к реке, и в считанные секунды набрал скорость. Иван стоял у невысокой ажурной чугунной изгороди, отделяющей тротуар от крутого спуска к реке, потом он стал медленно подниматься вверх.
Когда автомобиль был метрах в сорока от реки, Наташа услышала резкий хлопок в двигателе, она нажала на тормоз, но автомобиль не послушался и, сбив оградку, полетел над откосом. Наташа совсем не испугалась и не смотрела вниз, она смотрела только на небо — туда, куда лежал ее путь. Взрыва она не слышала, продолжая свой полет за Иваном.
Сергей услышал шум заводимого двигателя и выскочил из дома. Он увидел Наташу за рулем своего автомобиля, закричал и бросился за ней. Мощный автомобиль вмиг набрал скорость, и Сергей с ужасом увидел, что затормозить уже не удастся.
Сергей побежал к набережной. Он увидел внизу горящий у самой кромки воды автомобиль, бросился было к нему, но тут раздался взрыв. Сергей схватился за голову и с ужасом стал смотреть, что происходит. Над местом, где горел автомобиль, переливаясь гранями, парил круглый шар.
— Ага, вот оно! — воскликнул Сергей и выхватил из кармана пистолет. — Но я хочу остаться здесь.
И в тот момент, когда автомобиль исчез вместе с шаром, Сергей нажал на курок.
Но этого уже никто из стоящих на набережной людей не увидел и не узнал об этом никогда.
А Света в то же самое мгновение обняла своего ребенка и забыла о Наташе и Иване навсегда.
Эпилог
Аллеин подхватил Лийил в одну руку, а Наташину душу в другую и устремился по своему вечному пути. Риикрой летел следом за ним, как черная тень. Высоко вверху Аллеин увидел, что ворота, которые ведут к Богу, вновь открылись, и оттуда устремились ангелы с душами для людей. «Жизнь продолжается, — воскликнул Аллеин, — вскоре я предстану перед Богом!»
Перед самыми вратами Аллеин остановил свой полет и посмотрел на Землю. «Вернусь ли я сюда еще раз? — подумал он. — Может, и не вернусь, но, если так произойдет, неужели я никогда не скажу людям самое главное из того, что могу сказать?»
Он собрал всю свою силу, превратив ее в силу слова, и сказал:
— Эй, человек! — его голос зазвучал сразу на всех известных Аллеину человеческих языках, и слова слились в один мощный призывный звук, который пронесся над планетой, как трубный глас в день Страшного суда. — Откликнись мне!
Но никто не откликнулся, ведь никто не мог слышать его, потому что час Суда не настал.
— Вот, у меня в руках душа жертвы. Никто, кроме меня, не скорбит о нем, нет его могилы нигде, и для праха его не найдется места на всей земле. Он, действительно, был человеком свободным, когда принес свою жертву; ведь жертвы призванных, кто их исчислит! В знании, приобретенном им, и перечеркнувшем смысл свободы, не отданной Богу, и кроется разгадка твоего предназначения. Ты — Жертва. Для этого и создан. Тобой прибывает могущество Господне на данной тебе земле. Ты должен владеть ею с любовью. Иначе не единение народов получишь, а раздор, не счастье, а опустошение, и вместо жизни, полной радости, будет бред одурманенного разума. Нет у Господа ни избранных народов, ни избранных религий, но есть избранные Богом люди, люди, Им одушевленные. И все же, мир спасается не жертвой призванных, но жертвой свободных — вот в чем истина, вот главное, что открылось мне, и что я говорю и говорю сейчас. Счастливы призванные Господом, их путь на земле открыт им Его волей, их выбор определен на небесах. Но и вы, которым неведом пока честный труд на ниве Господа, и вы — не прокляты… У вас есть одна возможность достичь Бога — ваш разум — отсвет Божественного Света. Дело такого разума — сделать землю садом. И когда сделаете так, и увидит это Господь, скажет Он: «Вернитесь ко мне, делавшие этот сад в поте лица своего. Прощаю вас и детей ваших. Жертвы праведников моих спасли всех вас». Нет ничего, что не мог бы сделать Бог, и все для него просто!..
— Эй, Аллеин, напрасно стараешься, — услышал Аллеин голос Риикроя. — Мы разделяем и будем разделять людей на расы и религии, подменяя ценности. Пусть они у всех хоть немного, но отличаются, и все будет в порядке. Мы разделяем и властвуем, потому что человек разделен сам в себе. Пока хоть кто-нибудь будет считать себя ближе к вашему Богу, чем другой, мы неистребимы!
— Неистребим только Господь. Мир полон Света, который делает его прекрасным, и разум, созданный Им, победит. И все же, до встречи, Риикрой, — сказал Аллеин и влетел в открытые ворота.
