— А ты знала многих заговорщиц? — уточнила Бекка.
— Пожалуй, ни одной. Но если бы я готовила переворот, то уж точно не стала дерзить всем вокруг и наживать врагов. Особенно с тех пор, как протекция взялась за расследование. Заговорщикам следует вести себя тихо и не привлекать лишнего внимания.
— Пожалуй…
Бекка снова взялась за шпажку, покусала ее кончик. Повела линию — на поверхности шоколада образовалась спираль.
— Знаешь, я не думаю, что опасность исходит от одних лишь невест. Возможны и другие варианты.
— Священная спираль?.. — брови Миры поползли вверх. — Ты намекаешь на церковь?
— Почему нет? Уверена: тебя в детстве пичкали историей Династии, как и меня, — вместо десерта на завтрак, обед и ужин. Легко могу вспомнить двух правителей, отправившихся на Звезду потому, что Церковь была ими недовольна.
— У Адриана конфликт со священниками? Из-за исследований Предметов?
— Да, и не только. Волею родителей я каждое воскресенье бываю в соборе Праотцов на проповедях архиепископа Галларда. Сходи и ты — много интересного услышишь. Приарх вещает то о "гордецах, ослепленных вкусом власти", то о "ереси, в которую впадают чересчур самоуверенные умы", то требует, чтобы прихожане чтили заветы и хранили порядок вещей, установленный Праматерями… Ну, если в двух словах, то суть такая: владыка решил что-то поменять и не спросил разрешения у Церкви. Архиепископу это не нравится.
— Церковь открыто выступает против владыки?
— Не вся Церковь. Праматеринской ветвью руководит приоресса Маргарита, ей перевалило за восемьдесят, она к концу фразы забывает, с чего начинала. Под ее властью святые матери привыкли к спокойной жизни и не думают ни о чем, что происходит вне стен храмов. Но вот о святых отцах этого не скажешь. Архиепископ Галлард Альмера — весьма решительный человек.
— И Адриан позволяет Галларду бунтовать?
— Слова — это всего лишь слова, даже если они сказаны с епископской кафедры. Император раздает милостыню, открывает больницы для черни, строит дороги и акведуки. Архиепископ без устали говорит о грехах и грозится гневом богов. Столица больше любит императора. Но если Адриан расправится с Галлардом, тот сделается святым мучеником. Тогда, глядишь, и народ может пойти против Короны.
— А Галларда, в свою очередь, злит, что его речи не мешают Адриану, — окончила мысль Мира, — и он может перейти к более решительным действиям. А если после смерти владыки на троне окажется Аланис или Валери, то архиепископ получит огромную власть. Ведь Валери глупа и набожна, а Аланис — племянница Галларда.
— Вот-вот.
— Час от часу не легче.
Мира покончила с остатками сливок, отодвинула тарелку, потерла виски.
— Дорогая Бекка, прости, но мне стоит вернуться домой. Отчего-то сильно разболелась голова.
— Мысли об убийствах не идут на пользу здоровью?..
— Я занята этими мыслями уже не первый месяц… Дело не в них. Должно быть, всему виной солнце. Я не привыкла к такой нещадной жаре. Как вы ее выдерживаете?..
Бекка посочувствовала и велела скорее поправляться. Мира попрощалась и поднялась, оставив на столе пару агаток. Задержалась, увидев, как подруга кончиком пальца стирает с шоколада рисунки и задумчиво выводит новый значок. Линия дважды изогнулась, образовав крылья — не птичьи, а какие-то странные, угловатые… Летучая мышь. Бекка пририсовала зверьку лапки и вложила в когти оперенную стрелу.
— Нетопырь Ориджинов?.. Причем здесь они?
Бекка облизнула пальчик.
— Не знаю…
— Дом Ориджин — верный меч Династии испокон веков. Ориджины никак не претендуют на престол, даже не попытались выдать за Адриана свою принцессу.
— Верно…
Мира встряхнула Бекку за плечо.
— Ну же! Что ты знаешь?
— Ничего, к сожалению, — покачала головой южанка. — Но думаю, что смогу кое-что узнать. Видишь ли, мой дядя — герцог Литленд — в январе встречался с сыном Ориджина. У них было нечто вроде переговоров.
— С Эрвином? Наследником герцога Десмонда?
— Именно. Причем это Эрвин напросился на встречу.
— О чем они говорили?
— Этого я как раз и не знаю. Но мне теперь кажется странным сам факт переговоров. О чем бы им договариваться? Ведь они во враждующих лагерях: Ориджин на стороне Аланис, дядя — понятно, на моей стороне.
— А сможешь выяснить, о чем шла речь?
— Постараюсь. Дядя сейчас в Литленде, но здесь, в столице, отец. Он может что-то знать, — Бекка подмигнула, — и я вытяну из папеньки все до последнего слова.
Северянка чмокнула ее в щеку и ушла.
Вскоре экипаж вез Миру домой. Солнце уже заходило, но каменные стены домов и булыжники мостовых выдыхали зной, впитанный за день. На улицах стояла душная жара, будто в печке. Голова болела все сильнее, цокот подков отдавался гвоздями в затылке. Мира терла виски, терзала прическу и больше всего на свете хотела вылить себе на макушку ведро ледяной воды. В подвале дома графини есть колодец — вода в нем должна быть холодной. Не могло же солнце прогреть землю насквозь!..
Через боль пробивалась одна мысль, назойливо жужжала, будто овод. Альмера. Альмера. Альмера. Это имя повторяется слишком часто. Альмера — невеста императора. Альмера — первый советник владыки. Альмера — архиепископ, глава церкви Праотцов. В столице не проведешь и дня, не услышав что-то об этом семействе. Однако впервые имя герцога Айдена Альмера встретилось девушке задолго до столицы. "Голос Короны", что она читала в поезде? Какой-нибудь разговор с графиней по дороге?.. Нет, это было раньше. Кажется, еще в Стагфорте. Она не помнила голоса, произнесшего имя, но могла восстановить в памяти прописные буквы. Имя было начертано на бумаге.
* * *
В подвале особняка имелся не только колодец, но и баня. Мира направилась прямиком туда, не заходя к себе. Первым делом она скинула туфли и чулки, а вторым — потребовала воды для омовения.
— Сейчас разогреем, миледи.
— Ни в коем случае! Несите ледяную прямо из колодца!
Мира залезла в кадку и взвизгнула от холода, но не выпрыгнула, а просидела в ледяной воде несколько минут, пока не начало теплеть. Выбралась, завернулась в простыню, расположилась на лежанке, наслаждаясь прохладой. Боль мигом утихла, на душе стало так радостно, что хотелось петь. Было чувство, словно она вернулась домой после долгого-долгого путешествия.
В столице прекрасно все… кроме погоды. Здесь друзья, интересные беседы, удивительные здания и машины. Здесь увлекательнейшая игра, в которой Мира даже слегка преуспела. Здесь человек, который заставляет ее сердце жарко биться. Но здесь, тьма сожри, слишком солнечно! Как можно существовать в такой духовке?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
