богатей для коллекции. Но смысл-то от этого не менялся, и перспектива греть кому-то постель, если честно, пугала. Нет, как говорится, что естественно — то не безобразно, но одно дело, когда пестики-тычинки случаются с любимым или хотя бы приятным человеком, а другое — когда в прямом смысле с первым встречным, который вряд ли будет ждать смены своего статуса на вышеуказанный.
Я передернулась, еле сдерживая всхлип, и руки неловко дернулись, а шпильки выпали из дрожащих пальцев. Тут же присев, я попыталась достать до пола, но просто не дотягивалась. А больше шпилек не было, ими я поделилась с девушками, едва успев передать их, перед тем, как нас принялись выводить. Зло схватившись за прутья, дернула их, но резкого прилива сил с последующим выламыванием решетки не последовало. Справа от себя я услышала всхлип, говоривший, что у Катарины тоже плохо шли дела. О происходившем с Розой оставалось только догадываться, но из всех нас у нее был более реальный шанс на побег, ведь она полностью свободна от влияния Стила. Вот только куда бежать, где прятаться в случае побега? Сюда нас привели запутанными коридорами, и как найти выход из этих катакомб не было никаких представлений.
И тут клетка дернулась, а я чуть не упала. Повозку привели в движение. Раздался вскрик Катарины, который сразу же оборвался.
— И ты не вздумай кричать, болтушка.
Телега остановилась. Ткань сдернули, и я сразу же ослепла от яркого света, совершенно не видя, сколько народа сидит или стоит в зале.
— Господа, торги объявляются открытыми!
Глава сорок девятая, описывающая нормальные и ненормальные встречи
Их было очень много. Рабовладельцы, с удобством разместившиеся за круглыми столами перед сценой, планировали пополнить свои коллекции. Когда глаза постепенно привыкли к слепящему свету, я принялась рассматривать толпу, совершенно не слушая, что там говорил распорядитель торгов. Хотя, что скрывать, я слышала только одно — как быстро колотится мое сердце, гулко отдаваясь в ушах. Повернувшись направо, увидела бледную Катарину, которая сжимала трясущимися руками прутья. У Розы тоже с лица спали все краски, но она стояла по центру клетки, сцепив пальцы в замочек. На мгновенье мы столкнулись взглядами, и девушка что-то прошептала, но я так и не смогла разобрать, что именно.
Все собравшиеся были мужчинами, а их одежда больше напоминала расшитые халаты. У тех, чьи ноги я могла разглядеть, из-под полов выглядывали широкие штаны, так же, как и у меня, сужающиеся у щиколотки, а обувь представляла собой туфли с загнутыми носами. Многие замотали головы, кто-то даже лицо скрыл, оставив одни глаза. Покопавшись в голове, я пришла к выводу, что почти все они жители островов, которые расположены за Лерией. И все они жадно рассматривали нас. А парочка, сидевшая в первом ряду совсем уж откровенно пялилась на Розу и активно переговаривалась между собой. У, похотливые собаки!
— Итак, под первым номером у нас идет сладкоголосая пташка, которая будет развлекать вас своими речами, — воодушевленно вещал мужчина за трибуной, а я почувствовала, что мою повозку опять толкают. Ну почему сразу я?
— Ничего личного, болтушка, текст не я составлял.
Не успела я найти взглядом Стила, чтобы жестом показать все, что я о нем думаю, как он сам появился и направился прямиком к трибуне. Что-то сказав мужчине, который на вид был ровесником Рейна, полулэрнос удалился, попутно послав мне клыкастую улыбку.
— О, у нас пополнение в списке товаров, — определенно обрадовался распорядитель, он даже захлопал в пухлые ладоши и едва не свалился с табуретки от нетерпения. Сам по себе мужчина этот оказался невысокий и достаточно полный. Из зала этого видно не было, но до края трибуны с пола он не доставал, поэтому воспользовался табуреткой. — С него и начнем. Прекрасный юноша станет украшением вашей коллекции, а его гибкое тело — настоящее наслаждение для ценителей.
Пока распорядитель заливался соловьем, описывая все мыслимые и немыслимые достоинства несчастного парня, клетку с ним толкал высокий мужчина, по глаза замотанный в ткани. Судя по прокатившемуся гулу, рабовладельцы очень заинтересовались новым товаром. А я с омерзением подумала, что они не гнушаются мужеложством. Клетку со мной отодвинули назад, так что прибывшего я видела только со спины. Парень тоже был в таких же штанах, как и большинство, а вот торс ему оставили голым, да еще и маслом смазали. Так что в свете он очень даже красиво переливался, позволяя будущим владельцам полностью оценить его. Мне, парень, кстати, почему-то показался со спины знакомым, но освещение так било в глаза, что я просто не могла нормально его рассмотреть. Даже цвет волос толком увидеть не представлялось возможным, вроде бы светлые. И тут он положил правую руку на поясницу и пальцем как будто бы прочертил круг.
Эван!
От удивления я чуть не икнула, сердце быстро забилось в груди, а по телу разлилось такое радостное чувство, что захотелось пуститься в пляс. Но внешне пришлось казаться спокойной. Нарисованный круг был одним из символов, которыми мы пользовались в ордене, чтобы передавать информацию, когда нет возможности переговорить. И означал он боевую готовность. Остальные тоже должны быть здесь, мы спасены!
Распорядитель объявил изначальную цену за Эвана, и со всех сторон тут же послышались крики, поднимающие ее. Я заслуженно возгордилась другом, но решила не предаваться этому чувству слишком долго, а стала вновь рассматривать зал. Где-то должны быть остальные. Из всей толпы человек десять не принимали участия в торгах. У половины лица были замотаны, так что рассмотреть никак не получалось. Я снова натолкнулась взглядом на тех двоих, которые все еще таращились на Розу. Лица их скрывали обмотанные ткани, но вот у одного я все-таки разглядела шрам на правой брови. Тут он поскреб его ногтями, а потом все-таки перевел взгляд на меня. И подмигнул.
Ой, это я короля и Лекса мысленно обозвала похотливыми собаками? Это была случайность. Почему я решила, что рядом с Винтером сидит Блейк? Потому что из-под повязки виднелась темная прядь. Еще раз осмотрев зал, я начала нервничать, потому что Ричарда так и не увидела. А если он так и не проснулся? Нет. Остальные бы так дело не оставили, с ним все должно быть хорошо. Во всяком случае, я себя в этом по возможности убеждала.
Торги все еще активно велись, а за Эвана предлагали уже и вовсе громадные деньги. Повернувшись в сторону девушек, я хотела ободряюще им улыбнуться, но заметила, что Роза стала совсем белой и отошла вглубь
