Он скомандовал: «Ко мне!» — и через полминуты увидел несущуюся ему навстречу собаку. Ну, хотя бы с ней всё хорошо.
— Герда, где Юра?
Та гавкнула на него и посмотрела с любопытством.
— Герда! Ищи Юру!
Та снова гавкнула, развернулась и понеслась в сторону дома соседей.
Идя следом за ней, Володя пытался понять, как Юра смог открыть эту калитку. Ключи от неё были у Володи и соседей. Перелезть он через неё не мог — высокая. Да и зачем? Юра же не совсем сбрендил, чтобы врываться на чужую территорию?
Володя дошёл до веранды. Найда узнала его и приветливо тявкнула, звякнув цепью. Володя вдавил кнопку дверного звонка, услышал, как в глубине дома раздалась весёленькая трель. Открыли только с третьего раза. Сергей как-то очень странно улыбнулся и медленно протянул:
— Ой, Влади-имир! Доброго денёчка тебе…
— Уже вечер, Сергей. Ты не видел моего… друга? Нигде не могу его найти, а калитка открыта, да и Герда тут.
Сергей моргнул, кивнул и, развернувшись, позвал за собой внутрь дома. Володя шёл за ним, слушая тихое бормотание:
— Я гулял по саду, смотрю — сосед новый. Ну вот разговорились, хороший Юрий человек, да. Талантливый, музыкант… Поговорили с ним об искусстве, общие темы нашли.
Володя спокойно выдохнул — Юра нашёлся.
Володя не раз бывал в соседском доме: иногда Татьяна просила купить и привезти из города корм, изредка без повода звала на чай, а Володя не мог отказать — неудобно. Но он помнил, что внутри всегда было чисто и опрятно. Но не сейчас. Все окна оказались занавешены шторами, в углу зала на тумбочке шумел телевизор, а ещё было так накурено, что у Володи запершило в горле. Взгляд невольно зацепился за валяющиеся то тут, то там бутылки — из-под дорогого коньяка, хорошей водки, виски. На столике у телевизора стояла пепельница, полная окурков, а к застоявшемуся сигаретному дыму примешивался запах перегара и ещё чего-то сладковато-травянистого.
Юра полулежал в кресле. Откинувшись на подголовник, он, почти не моргая, смотрел в потолок. В его пальцах тлел окурок сигареты, наверх поднималась тонкая струйка дыма.
Володя ошарашенно смотрел на него.
— Какого… — он закашлялся, едва вдохнув ртом.
Сергей тронул его за предплечье.
— Тс-с… Ну что ты, Владимир, — протянул он. — Не мешай человеку отдыхать.
А Юра даже не отреагировал ни на появление Володи, ни на голос, ни на кашель.
— Что с ним? — накинулся он на Сергея. — Он совсем упился?
Тот отмахнулся и начал глупо смеяться.
— Юрий вдохнул немного… природы. Не переживай, он просто расслабляется. Хочешь и тебе забью?
Сергей плюхнулся на диван, потянулся к лежащему на столике свёртку фольги.
До Володи наконец дошло.
— Ты что, его накурил?! — воскликнул он.
Сергей медленно поднял на него взгляд.
— Ну да, немного.
— Ты вообще нормальный?
— Ну… — Он покрутил рукой в воздухе. — Нормальный — это вообще растяжимое понятие. Вот ты, например, в какой-то степени тоже ненормальный. Все мы в какой-то степени ненормальные, кто-то больше, кто-то меньше.
Сергей говорил раздражающе медленно, тянул гласные и нёс какую-то околесицу. Володя готов был взорваться от клокочущей внутри злости.
— На хрена?
— Что на хрена? — Сергей почесал затылок. — Я что-то уже потерял нить нашего разговора.
— Я говорю, кто тебя просил давать Юре эту гадость?!
— А… — Сергей кивнул.
— Володя, ну что за истерика на ровном месте? — вдруг раздался Юрин голос. Володя посмотрел на него — тот сидел как сидел, всё так же неподвижно, и пялился в потолок. — Никто никого ни к чему не принуждал. Серёжа предложил, я не стал отказываться. Всё прекрасно.
— Во-о-от, — протянул Сергей, подняв указательный палец вверх.
Володя, склонившись над Юрой, заглянул ему в глаза. Потряс за плечо.
— Юра. Юр, пойдём отсюда.
— Куда? — Он сфокусировал взгляд на Володином лице и внезапно улыбнулся — совершенно по-доброму. — Опять хочешь меня закрыть? — А потом поднял руку и потряс перед Володиными глазами браслетом на запястье. — Один наручник уже купил. Когда второй подаришь?
Володе стало жутко. Ледяной тон Юриного голоса слишком расходился с милой улыбкой, играющей на его губах.
— Нет, Юра, нет. Прости, я не…
— Ладно, пойдём, — вдруг согласился Юра.
Он резко встал, сделал пару шагов, пошатнулся. Володя успел его подхватить. Юра хихикнул:
— Не, нормально. Сейчас сориентируюсь.
Пока шли до дома, той же дорогой через задний двор и калитку, Юру пробило поболтать. Он весело рассказывал, и, если не знать, откуда Володя его только что забрал, можно было бы даже подумать, что с Юрой всё в полном порядке.
— Его жена уехала куда-то, я что-то забыл, вроде бы в отпуск. А этот в запой ушёл. А потом бухать ему надоело, он травки достал. Во дед даёт, я даже позавидовал. Немного, потому что на самом деле там нечему завидовать, знаешь, он мне свои картины показывал — такие пустышки. Те, что у него стоят там, в доме — не продаются, говорит. А показал мне те, что при Совке рисовал и продавал — там классные картины. Нет, не шедевры, но в них хотя бы есть какой-то смысл. Говорили с ним. Выгорел человек настолько, что обратно уже не вернётся. Рисует натюрморты какие-то. Не то чтобы я разбираюсь, но вроде вижу, что техника есть, но, знаешь… Такие пустые картины. Не то что раньше, раньше, он мне показывал, были лучше, рисовал хотя бы со смыслом…
Володя открыл двери дома, Юра зашёл следом, облокотился спиной о стену.
— Ты повторяешься, Юр, — сказал Володя. Присел на корточки перед ним, расшнуровал его ботинки. Поднялся на ноги, объяснил: — Сергей и сейчас продаёт картины — рисует на заказ, просто почти все деньги пропивает.
— Да, на заказ рисует, хорошо рисует, но никакого смысла во всём этом нет… Он и сам не видит никакого смысла. — Юра говорил это не Володе, а пустоте перед собой. И вдруг начал сползать по стенке — подогнулись колени, он осел,
