Дальше было избиение: Василиса врезала ему под подбородок с подъемом стопы, потом продолжила бить ногами, не используя меч. Демон выл под градом жестких умелых ударов огненными сапогами, стонал, пытался закрываться культяпками, пачкал все вокруг черной кровью. Под взглядами не вмешивавшихся сонников Василиса лупила демона, пока он не оставил попыток уползти, затем схватив за одну из культяпок, перевернула его безглазой рожей вниз, поставила колено на чешуйчатую спину, навалилась до хруста в позвонках. Избитый в котлету демон слабо трепыхался и жалобно стонал. Василиса вонзила меч ему в спину, сделала глубокий разрез, запустила в него руку, пошуровала внутри плоти, что-то нащупала, крепко ухватила, потянула непустую руку назад и с хлюпаньем вырвала пульсирующий орган размером с детский кулак!
Довольная собой Василиса встала с поверженного и униженного врага, сунула меч в ножны и пошла прочь сквозь расступившийся строй сонников, на ходу грызя добытую плоть врага как яблоко. Демон у нее за спиной слабо ворочался и стонал, он был еще жив, но уже не опасен. Сонники пропустили госпожу, затем в жутком молчании сомкнули круг, из-за стены спин послышались дикие вопли и хруст разрываемой плоти. Вопли стихли через пару секунд, чуть позже стих и хруст, хорошо перекусившие и ставшие немного сильней сонники разошлись...
Демон не отнял у нее много времени или сил, однако нарушил привычный маршрут, так что Василиса не стала нарезать круги, возвращаясь в Старую цитадель, а занялась городом. Несмотря на то что строившиеся замки оттянули значительную часть народа на себя, а в военных городках поселились многие тысячи боевых заготовок, город Ожившей Бабочки по прежнему оставался самым густонаселенным местом на землях клана — в нем постоянно работали и жили (и спали) десятки тысяч рабочих заготовок-строителей города, строителей-Белок, строителей-фейри, людей из уничтоженных орками северных королевств и привезенных из Великого южного океана. Частично уже начал функционировать ремесленный квартал, по крайней мере район Иваново ломился от ткачих и портних, ну и всяких прачек, поварих и прочего обслуживающего персонала женского полу. Число прямо не связанных со строительством ремесленников мужского пола также постоянно росло (кожевников, сапожников, кузнецов, столяров и т.д.) В городе в недостроенных фортах на постоянной основе как гарнизон квартировалась тысяча эльфов-стрелков, существовала школа Детей Драконов, хватало разного иного народа, вроде табунщиков и пастухов, пригонявших в город своих четвероногих подопечных, охотников, приносивших добычу на продажу, приезжавших посетить лавку Белок, фермеров с продукцией своих огородов, лесорубов, заночевавших не в Старой цитадели, а в городе игроков, и много кого еще. В общем город Ожившей Бабочки УЖЕ во многом напоминал настоящий путный город, до того момента, когда никто больше не сможет усомниться в его статусе, оставалось всего несколько шагов: достроить оборонительные форты городской стены, достроить Новую цитадель (хотя бы закончить крышу и фасад), на полную запустить системы водоснабжения и водоотведения (частично они уже работали, например, в том же Иваново), замостить главные улицы, открыть Великий храм Трооатэны...
Великий храм! В мире снов — огромный шар теплого, неяркого бело-золотого света. Если сравнивать его с уже открытыми храмами в военных городках, то несмотря на размер городской храм проигрывал им по всем статьям. Его относительно тусклого света едва хватало осветить центральную площадь Торгового квартала и часть улицы позади, тогда как света малого храма в городке хватало не только на весь городок, но и на фермы поблизости от него. Да, пока что центральный храм проигрывал в этом отношении, но это пока он не достроен и окончательно не освящен, а вот после этого — держись, ведь по размеру сияющий шар центрального храма в 100 раз больше храмов в городках! Сложно даже представить, как далеко дотянется его свет! Для Василисы и ее войны во снах появление храмов Трооатэны стало знаковым событием — бело-золотой свет обиталища бога войны был одинаково опасен для пришельцев из мира Мертвых, мира Теней, из Инферно и многих-многих духов. Самой же Василисе и ее слугам-сонникам он не только не вредил, но наоборот помогал, придавал сил, излечивал нанесенные тварями раны. А еще, и это уже случалось, из храма бога войны могли выйти воины его небесной дружины или страж храма (в каждом храме есть такой) и напрямую помочь с особо сильной тварью. Василиса и ее творения всегда рады такой помощи. Оберегающая сны предвкушает тот момент, когда заработает Центральный храм — как только это произойдет, ей не придется беспокоиться о безопасности города, возможно что и окружающих город ферм — одной головной болью меньше и высвободится много сил, которыми можно укрепить иные не так хорошо защищенные участки — замки, поселения Белок, Старую цитадель. Огромная гора свалилась с плеч Василисы, особенно в свете ее планов на время покинуть клан и вместе с Послушным отправиться на обучение в школу Первого: раньше ее сильно беспокоило, как сонники справятся в ее отсутствие, теперь же, особенно после открытия Главного храма, она сможет гораздо меньше переживать за клан и своих созданий — сонникам не придется сражаться одним — сам бог войны выступит на их стороне!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Василиса немного постояла рядом с почти готовым храмом, помечтала как все будет, когда храм засияет на полную, полюбовалась-понаслаждалась пока еще не слишком ярким, но приятным глазу и душе светом, хотела зайти и как страж со стражем перекинуться с хранителем центрального храма парой слов, оказать почтение великому богу и своему союзнику в войне за сны и души клана, но передумала делать это сейчас и вернулась к обходу города.
Незримая охранительница клановых снов скользила по городу, заглядывала в произвольно выбранные сны, проверяла как работают городские сонники. Ей не приходилось особо напрягаться — трудолюбивые сонники работали как пчелки, как этакий дружный, работящий улей: охраняли город от пришельцев, гоняли кошмары, следили за посланцами богов и дружественными сущностями (мало ли что) и беспрестанно работали с жителями города. Работали не меньше чем с игроками, методично, всесторонне: всем без исключения от Белок до бывших рабов с Южных островов непрерывно задалбливали верность клану и так же непрерывно вытравливали даже намек на мысли об измене или неподчинении. С Детьми Драконов работали более индивидуально и поплотней чем с не состоявшими в школе детьми: тушили обычную детскую жестокость, утешали натерпевшихся детей, внушали уважение к наставникам, прививали любовь к клану и учебе, воспитывали в них чувство безопасности и дома, накрепко увязывали это чувство с кланом и его Главой. Отдельная тема — заготовки: тут не было нужды беспокоиться о верности клану, зато стараниями сонников, любым заготовкам был обеспечен крепкий, восполняющий силы сон, благодаря чему заготовки лучше осознавали, что происходило с ними днем, делали выводы, обогащались опытом, становились умней. Короче, Василиса создала конвейер, хотя нет, скорее целый завод по разгону заготовок до оптимального состояния (заготовки в клане Красного Дракона разгонялись в 2-3 раза быстрей чем в других местах).
Достаточно быстро закончив с городом, Василиса отправилась за его пределы, в сторону ферм, и первыми, кого она посетила, стала семья Ходока. Неизвестно почему Василиса испытывала к этой не особо примечательной семье теплые, схожие с материнскими чувства. Чем уж так зацепил ее совершенно обычный десятник спецназа и совершенно обычная семья фермеров Белок, она до сих пор не могла понять, но тем не менее оказывала этой семье как тайное, так и явное покровительство. Вот и сейчас Василису встретил специально приставленный к семье Ходока сонник — целый сонник постоянно оберегал всего одну семью! Некоторое время Василиса побродила по простым, бесхитростным снам фермерской семьи, получила от этого путешествия немалое удовольствие, пообщалась с недавно рожденным сыном Ходока и Лилилиты и его двоюродным братом. Изумительные малыши заставили ее забыть про все на свете и творить для них чудные видения, сказочные замки, удивительных зверей — сын Ходока воспринимал все с искренним восторгом и так был рад, что обкакался в свой колыбельке, поблек и исчез прямо на глазах у ничего не понимающей Василисы, исчез.... чтобы проснуться и ревом перебудить и брата, и родителей, и всю семью!
