Пятеро мужчин, собравшиеся здесь сегодня утром, являлись последними облеченными хоть какими-то полномочиями офицерами, которые остались в живых – или, по крайней мере, находились в лагере Спасения и могли самостоятельно передвигаться – из всей экспедиции Джона Франклина. У них едва хватило табака, чтобы четверо из пятерых (Фарр не курил) набили свои трубки. Палатка была наполнена голубым дымом.
– Вы уверены, что кровавую расправу, следы которой вы обнаружили там, учинил не наш зверь? – спросил Дево.
Кауч потряс головой.
– Поначалу мы так и подумали – на самом деле даже не усомнились, – но кости, головы и куски мяса, которые мы там нашли… – Он умолк и стиснул зубами черенок трубки.
– На них остались следы ножа, – закончил Роберт Томас. – Лейна и Годдарда расчленил человек.
– Не человек, – сказал Томас Фарр, – а некая гнусная тварь в человеческом обличье.
– Хикки, – сказал Дево.
Остальные кивнули.
– Мы должны отправиться в погоню за ним и прочими убийцами, – сказал Дево.
Несколько мгновений все молчали. Потом Роберт Томас спросил:
– Зачем?
– Чтобы произвести над ними суд.
Четверо из пяти мужчин переглянулись между собой.
– У них теперь три дробовика, – сказал Кауч. – И почти наверняка пистолет капитана.
– У нас больше людей… оружия… пороха, дроби, патронов, – сказал Дево.
– Да, – сказал Томас Фарр. – А сколько из них погибнет в сражении с Хикки и его каннибалами? Томас Джонсон так и не вернулся, вы знаете. А перед ним стояла задача просто проследить за шайкой Хикки, убедиться, что они действительно уходят, как обещали.
– Я не верю своим ушам, – сказал Дево, вынимая изо рта трубку и приминая табак в чубуке. – А как же капитан Крозье и доктор Гудсер? Вы собираетесь просто бросить их? Оставить на потеху Корнелиусу Хикки?
– Капитан погиб, – промолвил трюмный старшина Эндрюс. – У Хикки нет причин оставлять Крозье в живых – разве для того только, чтобы пытать и мучить его.
– Значит, нам тем более необходимо послать спасательный отряд вдогонку за ними, – настойчиво сказал Дево.
С минуту все остальные молчали. Клубы голубого дыма плавали вокруг них. Томас Фарр распустил шнуровку и раздвинул чуть пошире полы палатки, чтобы впустить свежий воздух.
– Прошло уже почти два дня с момента, когда там на льду случилось то, что случилось, – сказал Эдвард Кауч. – И пройдет еще несколько дней, прежде чем любой отряд, нами посланный, отыщет группу Хикки и сразится с ними, если вообще их найдет. Этому мерзавцу нужно всего лишь отойти дальше на лед или в глубь острова, чтобы избавиться от погони. Ветер заметает следы в считанные часы… даже санный след. Вы действительно полагаете, что капитан Крозье, если он сейчас жив – в чем я лично сомневаюсь, – будет жив или находиться в таком состоянии, когда его спасение еще возможно, через пять дней или неделю?
Дево погрыз черенок трубки.
– Тогда доктор Гудсер. Нам нужен врач. По логике вещей, его Хикки должен оставить в живых. Возможно, Хикки со своими приспешниками вернулся именно из-за Гудсера.
Роберт Томас потряс головой.
– Может, Корнелиус Хикки и нуждается в докторе Гудсере для своих дьявольских целей, но мы в нем теперь не нуждаемся.
– Что вы имеете в виду?
– От большей части лекарств и инструментов нашего доброго доктора мы давно избавились – у него оставалась только одна медицинская сумка, – пояснил Фарр. – А Томас Хартнелл, исполнявший обязанности помощника врача, знает, какие снадобья давать, в каком количестве и от каких болячек.
– А как насчет хирургических операций? – спросил Дево.
Кауч печально улыбнулся.
– Дружище, неужели вы действительно думаете, что хоть один из тех, кому впредь потребуется операция, выживет, как бы ни сложились наши обстоятельства?
Дево не ответил.
– А что, если Хикки и его люди вообще не собираются никуда уходить? – спросил Эндрюс. – И не собирались? Он вернулся, чтобы убить капитана, захватить Гудсера и разрезать на куски бедных Джона Лейна и Билла Годдарда, словно заколотых свиней. Для него все мы скот, подлежащий забою. Что, если он просто прячется за ближайшей возвышенностью, выжидает момент, чтобы напасть на весь лагерь?
– Вы превращаете помощника конопатчика прямо в чудище какое-то, – сказал Дево.
– Он сам в него превратился, – сказал Эндрюс. – Только не просто в чудище, а в дьявола. В самого настоящего дьявола. Он и его ручной монстр, Магнус Мэнсон. Они продали души – черт бы их побрал – и за это получили какую-то темную силу. Помяните мое слово.
– Вам не кажется, что одного настоящего монстра хватит для любой арктической экспедиции? – спросил Роберт Томас.
Никто не засмеялся.
– Это все один настоящий монстр, – наконец промолвил Эдвард Кауч. – И он не в новинку роду человеческому.
– Так что все вы предлагаете? – спросил Дево после очередной паузы. – Чтобы мы пустились в бегство от гнусного мозглявого помощника конопатчика и просто двинулись с лодками на юг завтра?
– Я лично считаю, что надо выступить сегодня же, – сказал Джозеф Эндрюс. – Как только мы погрузим в лодки те немногие вещи, которые берем с собой. И идти всю ночь. Если повезет, луна будет светить достаточно ярко, когда взойдет. Если нет, мы израсходуем часть оставшегося у нас горючего для фонарей. Вы сами говорили, Чарльз, что бамбуковые вешки, которыми отмечен путь, все еще на месте. После первой же на стоящей снежной бури мы их не найдем.
Кауч потряс головой.
– Люди Дево устали. Наши – полностью деморализованы. Давайте устроим пир сегодня вечером – съедим всех до единого тюленей, притащенных вами, Эдвард, – и выступим завтра утром. У всех нас в душе окрепнет надежда после сытного ужина при свете заправленных тюленьим жиром светильников и крепкого сна.
– Но под охраной часовых, – заметил Эндрюс.
– О да, – сказал Кауч. – Я сам встану в дозор сегодня. Я в любом случае не особо голоден.
– Еще остается вопрос командования, – проговорил Томас Фарр, переводя взгляд с одного лица на другое.
Несколько мужчин вздохнули.
– Всю полноту командования принимает на себя Чарльз, – сказал Роберт Томас. – Сэр Джон самолично назначил его старшим помощником капитана «Эребуса» после гибели Грэма Гора, значит, он старший по должности офицер.
– Но к тому времени вы уже были старшим помощником на «Терроре», Роберт, – сказал Фарр Томасу. – Старшинство принадлежит вам.
Томас решительно помотал головой.
– «Эребус» был флагманским кораблем. Когда Гор был жив, все понимали, что он облечен большими полномочиями, чем я. Теперь Чарльз занимает должность Гора. Он главный. Я ничего не имею против. Командир из мистера Дево лучший, чем из меня, а нам понадобится умелое руководство.
– Я не могу поверить, что капитан Крозье умер, – сказал Эндрюс.
Четверо из пяти мужчин задымили трубками сильнее. Все молчали. Снаружи до них доносились голоса людей, разговаривающих о тюленях, чей-то смех, а также беспрестанный треск и пушечный грохот ломающегося льда.
– Формально руководителем экспедиции сейчас является лейтенант Джордж Генри Ходжсон, – наконец произнес Фарр.
– Да раскаленную кочергу в задницу этому лейтенанту Джорджу Генри Ходжсону, – прорычал Джозеф Эндрюс. – Если бы этот скользкий тип приполз сейчас обратно, я бы придушил его собственными руками и нассал на труп.
– Я сильно сомневаюсь, что лейтенант Ходжсон еще жив, – тихо проговорил Дево. – Значит, мы постановили, что я исполняю обязанности командующего экспедицией, Роберт занимает должность моего первого помощника, а Эдвард – второго?
– Так точно, – хором сказали остальные четверо.
– В таком случае учтите, что я собираюсь советоваться с вами четырьмя, когда нам придется принимать решения, – сказал Дево. – Я всегда хотел командовать собственным кораблем… но не в таких поганых обстоятельствах. Мне понадобится ваша помощь.
Окутанные клубами табачного дыма мужчины кивнули.
– Я хотел бы прояснить еще один вопрос, прежде чем мы выйдем и прикажем людям готовиться к сегодняшнему пиру и завтрашнему выступлению в поход, – сказал Кауч.
Дево, сидевший в теплой палатке без головного убора, поднял брови.
– Что насчет больных? Хартнелл говорит, что шестеро из них не смогут идти, даже если от этого будет зависеть их жизнь. Слишком тяжелая форма цинги. Например, Джонсон, стюард капитана. Мистер Хелпмен и наш инженер Томпсон умерли, но Джонсон продолжает цепляться за жизнь. Хартнелл говорит, бедняга не в силах даже поднять голову, чтобы попить – приходится ему помогать, – но он все еще дышит. Мы возьмем его с собой?
Дево пристально посмотрел на Кауча, потом на остальных трех мужчин, пытаясь прочесть ответ на их лицах, но тщетно.
