документам покинуть СССР.
На теплоходе его полковник Зорин и арестовывает. Картина найдена в каюте. Триумфальная победа советской милиции. «Все так и было?» — спросил Брежнев министра МВД Щелокова на премьерном показе фильма. «Именно так», — ответил главный милиционер Советского Союза, не желавший смущать публику, даже столь высокопоставленную, ненужными деталями расследования.
А каковы же были на самом деле эти детали, артистично переработанные сценаристами в занимательную детективную пропаганду?
История вторая, как описывают ее спустя сорок-пятьдесят лет после преступления представители милиции, органов госбезопасности и музейного сообщества, когда их спрашивают на камеру современные журналисты, делающие передачи и статьи о знаменитых преступлениях советской эпохи.
Однажды молодой и симпатичный представитель рабочего класса, чья фамилия была Волков, вляпался в неприятности. Он получил небольшой срок за кражу. Выйдя, Волков попытался поступить в Суриковский институт, потому что его душа тянулась к прекрасному. Но в Суриковке был очень крутой отдел кадров, который узнал о его прежней судимости. Поэтому злое советское общество и суровые коммунистические правила убили его мечту — из-за судимости ему не дали поступить. Волков очень страдал, занимаясь ремеслом, полученным в ПТУ, — работал по дереву.
Кадр из фильма «Возвращение „Святого Луки“» (1970): Граф в исполнении В. Дворжецкого беседует со спекулянтом Лоскутовым в исполнении О. Басилашвили
На лице его тем не менее никаких судимостей не отпечаталось — молодой человек с темными глазами производил приятное впечатление. (Сыгравший этого персонажа Дворжецкий фактически годился ему в отцы, как по возрасту, так и по жизненному опыту.) Как-то, совершенно случайно, Волков познакомился с хранителем Пушкинского музея. Говорят, что Волков даже просто уступил ему (ей) место в трамвае, так и завязалось знакомство. И хранитель рекомендовала бойкого молодого человека в ГМИИ на должность реставратора по дереву. Волков соврал, что как раз сейчас получает высшее художественное образование. Отдел кадров в ГМИИ был очень добрый, не то что в Суриковке, и принял его на работу без справки с места учебы, диплома о высшем образовании, бумажки об отсутствии судимостей.
Волков стал работать в музее, реставрировать древнее дерево (рамы и мебель), получил постоянный пропуск, завел приятелей среди коллег-реставраторов и, наверно, даже среди искусствоведов. При этом Волков продолжал чрезвычайно страдать, что у него нет диплома, скоро его афера вскроется, и он потеряет это замечательное место в храме искусств. А потом вдобавок он влюбился в девушку по имени Изольда. Ухаживания требовали денег…
Примерно тогда, как потом на допросе Волков рассказывал следователям, а они потом рассказывали в своих интервью, в его жизни появился коллекционер Алексеев.
Очертим моральный облик Алексеева мощными и выразительными мазками в обличительной стилистике журнала «Крокодил». Алексеев был фарцовщик, подпольный торговец антиквариатом и картинами. Он толкал иконы за границу. Интересовали его только деньги-баксы и жемчугу стакан, мировую культуру он не ценил и не понимал. Именно такой рисунок роли был озвучен Олегу Басилашвили, сыгравшему этого персонажа. Грязная пена нашего светлого социалистического общества.
Алексеев приметил сотрудника Пушкинского музея в сложной жизненной ситуации, вкрался к нему в доверие, соблазнил, так сказать, финансово совратил. А Волков, хоть и имел уже за плечами срок, так доверял Алексееву, так доверял! И, как другу, рассказал Алексееву, что диплома о в/о у него на самом деле нету. Коллекционер пообещал помочь купить ему корочки.
Теперь же, затаив дыхание, узнаем, как серый кардинал Алексеев толкнул наивного Волкова к покушению на Хальса! Данный Алексеев был такой хитрый, такой коварный и такой осторожный, что — как рассказывает экс-офицер КГБ в интервью — он сразу же поведал своему пособнику-уголовнику все детали задуманного злодеяния и планы получения с него прибыли.
— Так, мол, и так, — сказал он. — Обратился ко мне один приезжий иностранец. И я настолько ему доверяю, так сильно, что решил выполнить его нелегальный заказ. Никто ведь, в нашей советской действительности, в 1965 году, за приезжими иностранцами не следит, их сомнительные связи не отслеживает. Мне ничего не угрожает. Да и понятия «провокатор» в арсенале КГБ не существует, отбросим эту избыточную паранойю. Иностранец — превосходный, я его давно и прекрасно знаю. Так что решено — украдем для него картину Хальса. Вернее, ты украдешь, а я продам. И будет тебе за это гигантская сумма денег в 1 тысячу рублей. И помогу организовать липовый диплом!
И Волков, в свою очередь, так доверял фарцовщику Алексееву, что немедленно согласился на преступление. Он же, ранее судимый, тюрьмы не боялся, работой в ГМИИ совершенно не дорожил, а диплом себе пытался выправить не чтобы ее сохранить, а просто так, для галочки.
Напоминаю, что все это — примерный пересказ показаний Волкова, дополненных умозаключениями представителей органов, которые десятилетия спустя были выплеснуты в уши представителей современной российской журналистики. Соответственно к этим сведениям и призываю вас относиться. Доверие? Нет. Но наслаждение — наверняка.
Из этих рассказов мы узнаем, что хитроумный коллекционер Алексеев рассказал Волкову, какую именно картину надо украсть и как это делается. Он объяснил реставратору ГМИИ, что холсты крепятся к подрамнику с обратной стороны, их края загибаются, и картину надо вынуть из рамы и открепить сзади. Волков таких нюансов не знал. Еще Алексеев ради такого дела одолжил Волкову специальные очень удобные ботинки, в которых было бы самое оно тихо ходить по храму искусств и воровать картины. Специально, чтобы обмануть еще и собак-сыщиков. Вот таким хитроумным и предусмотрительным был коварный Алексеев!
Запомните эти ботинки. Постарайтесь визуализировать их. Представить в подробностях. Чтобы получить вышеупомянутое наслаждение от текста (позже поймете).
И вот наступило 8 марта 1965 года, хороший коммунистический праздник. Назавтра в ГМИИ был санитарный день. Это будни, когда посетителей не пускают, но сами музейщики активно в работе — убирают, чинят, перевешивают, фотографируют, реставрируют. В этот раз, правда, они, наверно, и 8 Марта еще немножко праздновали. Прямо в разгар светового дня Волков пошел в зал, где на выставке висела картина Хальса «Святой Лука», приехавшая на гастроли из Одесского музея. Сигнализации не было никакой.
Волков так волновался, что забыл все, что мог впитать в ГМИИ за предыдущие месяцы работы и всю коварную науку Алексеева. Он просто вырезал холст прямо из рамы, снаружи, не снимая со стены. Этим он сильно попортил картину.
Потом, когда истек его рабочий день, он унес свернутую работу из здания. Никто ничего не заметил.
«Святого Луку» он сразу, сразу же отдал заказчику Алексееву. Это чистая правда, в уголовном деле ведь так записано.
На следующий день, еще до открытия музея для широкой
