оказалось, что картину украл бывший водитель автобуса, который залез в окно мужского туалета, узнав от знакомых сотрудников музея, что сигнализация в этот день работать не будет. Спустя четыре года после кражи он подкинул полотно в камеру хранения на вокзале (впрочем, есть версия, что он прикрывал своего сына-идиота).
Украденные картины вообще подкидывают достаточно часто. В некоторых случаях преступники, у которых несколько лет не получается сбыть добычу, предпочитают таким образом избавиться от неликвида и дамоклова меча над своей головой. В других случаях это, возможно, возвращение за выкуп, выплаченный страховой компанией. Впрочем, официальные власти предпочитают не подтверждать подобные версии, чтобы не провоцировать аналогичные преступления. Например, никто (кроме совсем узкого круга) достоверно не знает все перипетии криминальных приключений самой похищаемой картины в мире (официально «самой», согласно Книге рекордов Гиннесса). Рембрандтовский «Портрет Якоба де Гейна III» из Далвичской галереи в Лондоне крали четырежды, что принесло ему прозвище «рембрандт навынос». После кражи 1966 года ее обнаружили на скамье кладбища, после следующего исчезновения — на багажнике велосипеда. В 1981 году полиция остановила машину, в которой ее везли (но никого из пассажиров не арестовали). А в 1986 году, после трехлетнего отсутствия, портрет был обнаружен в камере хранения вокзала в Германии, у гарнизона британской армии. Во всех случаях картина была возвращена анонимно, и никто никогда не был осужден за ее похищение.
Если картину не выкупает страховая компания или государство (ну ладно, или условный подпольный коллекционер, заказавший ее кражу, скажем — арабский шейх), то она превращается в теневой актив той криминальной группировки, которой она попала в руки.
Обычно речь идет о сделках с наркотиками. Скажем, в 1986 году у одного ирландского миллионера вынесли 18 полотен старых мастеров, в том числе картины Вермеера и Метсю. «Вермеер» был найден в Антверпене, где использовался в качестве залога торговцу бриллиантами при покупке наркотиков. «Метсю» отправили в Стамбул в обмен на поставку тех же веществ; выручка за другие полотна использовалась для покупки оружия в Южной Африке. (И к вопросу об отсутствии специализации: эту кражу совершил знаменитый дублинский бандит Мартин Кэхилл, братья которого торговали героином, а сам он грабил инкассаторов, ювелиров и в итоге попался на киднэппинге.)
Шрамы и утраты
Отдельно стоит поговорить, о том, в каких условиях украденные шедевры хранятся. Поскольку преступники-уголовники, как мы помним, в искусстве разбираются плохо, то с хрупкими старинными картинами они обращаться не умеют. И речи не идет об идеальных климатических условиях. Так, человек, укравший в 1-й пол. XX века полотна из монреальского музея, признался полиции, что завернул их в брезент и закопал в песок на глубину одного метра. Преступник, в 1927 укравший году пять картин из ГМИИ им. А. С. Пушкина, закопал их в бидоне.
Эффектные сцены из кинофильмов, когда воры вырезают полотна из рам грубыми ударами ножей, увы, порой основаны на реальных событиях. Вот упомянутый выше ирландский «вермеер» — его в первый раз украли в 1974 году. Это сделали боевики Ирландской республиканской армии, которые раздирали холсты отвертками. Ничего удивительного, что если найденные шедевры удается вернуть в музей, то обычно им требуется серьезная реставрация — как то произошло с «Криком» и «Мадонной» Мунка. Когда в 2010 году нашли «Поцелуй Иуды» Караваджо (копию), украденный из Одессы, по потрескавшейся поверхности было видно, что его складывали квадратиками, словно одеяло… До сих пор неизвестно, где его же «Рождество», которое сицилийские мафиози похитили из церкви в Палермо полвека назад. Говорят, картину спрятали в сарае, где ее съели мыши и исклевали курицы, и если она будет найдена — то представляете, в каком состоянии.
Нередко украденные картины уничтожают, чтобы они не стали уликами, — и вот это самая большая трагедия. Например, в 2002 году был арестован один из самых успешных арт-преступников Стефан Брейтвизер. Он воровал не ради денег, а для своей собственной коллекции, выбирая лишь то, что ему нравится. Из 172 музеев Европы, в основном провинциальных, этот опасный «турист» вынес около 250 картин и статуэток, включая Кранаха, Брейгеля, Буше и Ватто (на сумму 1,4 млрд долларов). Его заботливая мамочка, узнав, что сын-клептоман арестован, разрезала 60 картин старых мастеров на мелкие кусочки и выкинула в мусор!
Как их находят
Безопасней всего для сохранности картины — это уже упомянутый выше сценарий, когда ее похищают, чтобы вернуть за выкуп. Однако бизнес этот не очень прибыльный, как оказывается при сопоставлении рыночной и страховой стоимости произведения искусства. Например, золотая солонка «Сальера» работы Бенвенуто Челлини, если бы она находилась в коллекции какого-нибудь разорившегося английского герцога, то на аукционе ушла бы минимум за 50 млн евро. Но когда на самом деле неизвестный преступник украл ее в 2003 году из государственного музея — венского Музея истории искусств, за возврат ювелирного шедевра австрийское правительство предложило всего 70 тыс. евро — и вор, смирившись, пошел скупердяям навстречу. «Сальеру» по его подсказке нашли закопанной в лесу в металлической коробке.
Полиция в случае успешно возвращенных шедевров вообще обычно предпочитает не раскрывать детали расследования — и эту политику вполне можно понять. Экспонаты подбрасывают (и безвозмездно, и за выкуп), экспонаты находят при обысках — причем иногда это бывают обыски у подозреваемых (например, из-за частиц ДНК на месте преступления), а иногда и обыски у совершенно посторонних преступников по совершенно другому поводу.
Очень часто в официальных пресс-релизах властей встречается фраза «поступил анонимный звонок»: то есть кого-то сдали конкуренты или теща.
По статистике ФБР, 90 % всех краж в музеях связано с информацией, которую вольно или невольно «слил» кто-либо из персонала музея, строительных работников и т. п. (Вспомним, что и итальянец, укравший «Мону Лизу», работал в компании, которая оборудовала Лувр защитными стеклами для картин.) Поэтому стандартная методика американцев в случае кражи из музея — проверять всех поголовно. Если точнее — поднять все данные по местным ворам-одиночкам и криминальным группировкам и проверить, нет ли у них кузенов среди музейных уборщиков.
Но это актуально, если дело пытаются раскрыть по горячим следам. Некоторые же картины всплывают сами, но много десятилетий спустя — когда очередной владелец, совершенно не подозревая о криминальном прошлом своего имущества, пытается добросовестно его продать легальным методом. Скажем, в 1973 году из французского музея Андре Мальро похитили картину Дега «Прачка с зубной болью». И только в 2010 году один из сотрудников музея углядел ее в каталоге «Сотбис», после чего музей заявил свои права на краденое.
Бенвенуто Челлини. «Сальера». 1543. Музей истории искусств, Вена
