пенсия. Рабочие места — должен же кто-то хранилище обслуживать. Однако, как показывает опыт, нельзя сказать, что с приходом хранилища отработанного атомного топлива жизнь улучшается. Скорее наоборот.
При чем же здесь Энцелад?
Все просто.
Алексей Степанович Светлов — известный меценат и покровитель искусств, подвижник науки и пионер техники, и планы у него самые что ни на есть далекоидущие, аж за орбиту Плутона. Вряд ли его особо интересует судьба Чагинска. Возможно, он не желает городу зла, искренне полагая, что хранилище отработанного атомного топлива — не такая уж плохая идея. Однако всем известно, куда ведут пути благих намерений.
И это не Энцелад».
Финал автор определенно слил. Но в целом статья рабочая. Действенная. Император Александр Третий, путешествуя по империи, останавливался в Чагинске и велел рыть хранилище ядерных отходов. Сильно. Автор выстроил корявую арку от экстаза самодержавия и народности в начале статьи, через потенциальный саботаж муниципальной власти в миттельшпиле, к окончательному разложению на фоне хранилища ядерных отходов в финале. История как неотвратимое нисхождение. От имперской севрюжины, через советскую путассу, к нынешнему ротану. От Чайковского, через Губайдуллину, к Пабло Воркутэну. Богатыри не мы. ЧАЭС. Надбавки за вредность. Куда ведут пути общего блага. Автор ловко развесил тройники, и читатель «Чагинского вестника» не мог на них не напороться.
Думаю, Светлову статья не понравится. Нет, он, помнится, предлагал не стесняться в критике, однако анонимный автор явно нашел болевую точку.
Сложил газету и спрятал в карман. На память. Может, закажу перерисовать карикатуру и повесить в гостиной, когда-нибудь у меня будет гостиная.
Я решил пока воздержаться от посещения «Чаги», вместо этого надумал навестить редакцию, поговорить с Кондыриным, обсудить в трезвом состоянии состоявшееся свинство и кто в этом виноват.
Без выдвижной ручки чемодан нести было неудобно, каждые пятьдесят метров я менял руки и делал перерыв. Весьма кстати — набирался по пути злости, этот любитель пыльной тертой чаги получит…
Возле редакции «Вестника» синел пикап Светлова. Похоже, Алексей Степанович тоже приехал разбираться. Встречаться с ним в планы не входило, я хотел незаметно скрыться, но на пороге редакции появился сам Светлов и тут же заметил меня.
Помахал газетой.
Зачем вляпался в это? Хотел как лучше.
— Виктор! — Светлов энергично помахал рукой. — Виктор, только не говорите, что эти портянки сочинили вы!
Я поплелся к нему с чемоданом.
Светлов ждал возле машины, блистая улыбкой. Но настроение у него было, похоже, отнюдь не блистательное.
— Сегодня с утра прочитал, — Светлов покрутил газетой. — И, честно говоря, удивился. Это поразительно… Вы читали?
Не блистательное.
— Безобразная статья, — согласился я. — Но я не имею к этому никакого отношения. Я отдал Кондырину нормальную статью, а он нашлепал…
Маргарита Николаевна. Подкинула бобра.
— Как мы и договаривались, умеренная и конструктивная критика… А тут сплетни сплошные и попытки подражать моему стилю. Кондырин редкий хам.
— Думаю, Кондырин сам этого не писал, — сказал Светлов. — Здесь в анамнезе явно неудачная литературная карьера, а Кондырин кретин, так не смог бы… Хотел с него спросить, но он предусмотрительно нажрался, молодец. Мне кажется, он в последнее время в себя не приходит, я поначалу думал это благо…
Светлов ловко сбил газетой пролетавшего мимо слепня, сунул газету в карман пиджака.
— Мне кажется, главный редактор все-таки должен следить за материалами, — заметил я.
— Совершенно верно, — кивнул Светлов. — Должен. Но, похоже, не следит.
Светлов брезгливо додавил слепня ботинком.
— Согласен. Абсолютно возмутительные намеки…
— Намеки?! — хмыкнул Алексей Степанович. — Это не намеки, это выстрел в спину. Не ожидал такого…
Выстрел в спину, значит.
— Вы говорили, что можно писать что угодно, — напомнил я. — Что компании это не помешает…
Светлов пнул колесо пикапа.
— Не помешает… До определенной степени. Хранилище атомных отходов… выше. Это сильный ход.
Светлов оглянулся на здание редакции.
— Обыватель может стерпеть что угодно — химическое производство, нефтеперерабатывающий комбинат, мусоросжигательный завод, атомную станцию… В конце концов, их полно по стране и вокруг живут люди. Но хранилище отходов — это перебор. Атомные отходы наш народ не переносит категорически. Ему кажется, что от первого же рентгена у него вырастет чешуйчатый хвост и отвалятся его бесценные рога.
— Это не я, — на всякий случай повторил я. — Здесь ни одного моего слова. Это абсолютно другая статья.
— Верю.
Светлов выглядел хитро и опечаленно одновременно.
— Кто решил, что мы собираемся строить АЭС? — спросил он. — В чьем воспаленном сознании бумажный комбинат стал атомной станцией? Что с нашим народом?
— Народ дик, — ответил я.
— У каждого дика есть имя, фамилия и загранпаспорт, — заметил Алексей Степанович вполне резонно. — А то, что дик, это безусловно. Правда, до недавней поры он был дик, но хоть сколько-то образован… А сейчас…
— Станции «Мир» трындец.
Светлов почесал подбородок.
— Боюсь, что так. И что с этим делать…
— Может, как-то… воздействовать? — предложил я. — Поменять главного редактора?
Светлов закашлялся.
— Не говорите, что вы претендуете… — прохрипел он. — Не пугайте, Виктор!
— Я?! Нет… Здесь бардак. Я принес абсолютно другую статью, а Кондырин поставил это… Это его косяк.
Светлов вздохнул.
— Его косяк. — Я бросил чемодан и указал на редакцию.
— Кондырин дегенерат, поэтому и главный редактор, — сказал Светлов. — Это было основное условие.
— Чье условие? — тупо спросил я.
Светлов с подозрением покосился на чемодан.
— Мое. К сожалению, я вынужден всегда работать с кретинами, от них вроде бы не ожидаешь подвоха…
Я кашлянул.
— Виктор, бросьте. — Светлов продолжал разглядывать чемодан. — Я этот помойный листок купил еще два месяца назад. А вы что же, решились бежать?
— Как купили? — не понял я.
— Недорого, — ответил Светлов. — Тут все очень недорого и с большими скидками… Да, активы мертвые, но такова политика компании, работа со СМИ, контроль информационных потоков и все такое. Знаете, когда главный редактор газеты кретин, работа обычно спорится, а Кондырин еще и алкоголик. Идеальное сочетание… Но в любом правиле есть исключения. Жаль расходов, «Чагинский вестник»… паршивая газетка.
Я вдруг подумал: а что, если Светлов проговорился? Сказал, что купил «Чагинский вестник», а на самом деле купил все. Все, что тут есть. «Мотоблок и дрель». РИКовский мост. Столовую доручастка. «Чагу» и «Растебяку», леспромхоз, банк, администрацию, разливайки. Совсем недорого. Чтобы никто не попробовал поперек.
— Паршивая, — повторил Светлов.
— Газета как газета, — возразил я. — Все газеты такие, а есть и хуже.
— Слушайте, Виктор, если вы вдруг действительно заинтересовались, я вам могу эту помойку даром отдать.
— Спасибо, — отказался я. — Мне и так хорошо.
— Рад за вас… Но все-таки… Честно говоря, я не ожидал такого… заноса. И я не особо верю, что Кондырин тут при чем, он все-таки
