пером, торчащим из прически, сидел за пишущей машинкой, из которой вылезал свиток со вполне различимой надписью «Ода ко воспалению». Хазина и Романа на рисунке я не отыскал, но отыскал несколько странных предметов поодаль; сощурившись, я обнаружил, что это бочки.
И что на каждой вполне явственно просматривается знак «Радиационная опасность». Вокруг бочек произрастали подозрительно великанские мухоморы.
На берегу ниже по течению сидел незнакомец, он опустил ноги в реку, болтал пальцами в воде и приманивал этими движениями ершей, в руке держал книгу. Этого персонажа я не знал, сначала думал, что это директор музея Бородулин, но при рассмотрении это оказался не Бородулин, а посторонний мужик с бородой и томиком Монтескьё. Я не поверил сначала и всмотрелся пристальнее — действительно Монтескьё, неизвестный карикатурист был склонен не только к штыковому сарказму, но и к меньшевистской иронии.
Памятника адмиралу Чичагину на карикатуре я не отыскал — видимо, живописец так проявил уважение к основателю. Или просто забыл.
А в качестве уже откровенного поклона голландскому мастеру я обнаружил в левом нижнем углу картинки присевшего под кустом Механошина. Механошин делал сразу несколько одновременных дел: ел бутерброд с колбасой, справлял большую нужду, обрывал лопухи и воровато озирался на ракету.
Над всей этой благодатью располагался герб Чагинска, здесь художник тоже не удержался и поддал сатиры — нижняя левая часть герба была съедена плесенью и поросла грибками, нижняя правая словно обгрызена крысами, сам герб был заштопан толстыми нитками, прибит гвоздями к небесной сфере и подпоясан лентой с надписью «Чагинскъ». Вместо ерша, шестеренки и чаги на гербе сияли лучистым светом три значка радиационной опасности.
Изрядная живопись, мастерски. Автор усиливал сатирический накал своей работы как меткими деталями, так и другими средствами выразительности; фигуры начальных людей были значительнее по размеру, тот же Светлов, например, несмотря на то что присутствовал на заднем плане, оставался самым крупным. Механошин был вдвое меньше, персоны же вовсе незначительные, вроде меня, составляли треть светловского роста. Чагинск, millenium end.
Лилипуты сладострастно топчут микропутов.
На фоне гигантского зайца и радиационной опасности.
Под музыку Паши Воркутэна.
Налюбовавшись картиной, я приступил к чтению статьи, отметив, что Кондырин на своем главредовском месте значительно опередил чагинское время — ни в каком уважающем себя провинциальном городе не позволили бы выпуск газеты с такой передовицей. С таким названием.
«Сны Энцелада».
При чем здесь сны? Почитаем.
«Кажется, второй раз за свою достаточно долгую историю Чагинску повезло. Первый раз это произошло еще в девятнадцатом веке, когда император Александр Третий следовал по государственным делам в Нижний и капризной превратностью судьбы царский поезд застрял в Чагинске из-за поломки паровоза. Державный эшелон остался без надлежащей тяги, однако жители Чагинска — крестьяне, мещане и духовенство, узнав об этом злоключении, вышли как один, отцепили вагон с императором и своими руками толкали его десять верст до следующего разъезда, куда вскоре подоспел подменный локомотив. Растроганный самозабвением подданных, государь велел построить в Чагинске новый вокзал и школу, кроме того, в память об этом знаменательном событии на гербе Чагинска присутствует шкворень — как символ исконной преданности и народной силы.
В этот раз император в Чагинске не остановился, но масштаб личностей, почтивших город своим посещением, примечателен. По правде сказать, со времен Александра Миротворца это самые важные персоны, ступавшие на чагинскую землю. И прибыли они отнюдь не случайно.
Да, друзья, будущее стучится в потрескавшиеся районные ставни — в Чагинске строят атомную электростанцию.
Последние две недели город бурлит невероятной новостью — АЭС! Это обсуждается на улицах, на кухнях, на рабочих местах. В пивной «Чага» дискутируют о гигаваттах и микрозивертах, в разливайке «У Вали» спорят о типах реакторов, в «Растебяке» обсуждают недвижимость: когда в Чагинске вообще обсуждали недвижимость? На рынке в субботу продавали противогазы и списанные костюмы химической защиты. В «Мотоблок и дрель» планируют завезти дозиметры.
В магазинах выросли продажи молотого перца и лаврового листа — по слухам, настойки на них выводят радионуклиды. В ПТУ № 3 впервые в истории конкурс на газоэлектросварщиков выше конкурса на водителей категорий «ВС». Все ждут.
Действительно, за РИКовским мостом полным ходом идет подготовка. Техника расчистила местность, и теперь пришла очередь экскаваторов. Яма… то есть котлован растет с каждым днем, скоро в нем может уместиться… В Чагинске нет таких крупных зданий, даже корпуса льнозавода, закрытого десять лет назад, легко расположатся в котловане несколько раз. Во всяком случае, в ширину.
Атомная электростанция.
Чагинцы «за». Никогда они не были «за» так категорически и так единодушно. Их не пугают возможные последствия, память о том, что одна ЧАЭС уже была, заброшена на дальнюю полку. Чагинцев будоражат перспективы. А перспективы, по их мнению, необычайные. Рабочие места. Магазины. Сотовая связь. Образование и медицина. Дороги. Все то, чего не хватает провинции. Счастливый билет, который выпадает один раз. Взмах волшебной палочки, превращающий утлую ингирьскую долбленку в прекрасный чайный клипер. Волшебный боб, из которого произрастет стебель всеобщего блага. Заветная щука и полагающиеся к ней три желания.
Чагинцы ждут. Пожалуй, больше атомной станции чагинцы ждали лишь окончания войны. Разумеется, ждут не все, вряд ли районные чиновники и едва зародившийся мелкий бизнес в восторге от неожиданных перспектив, но признаемся честно: кто их спрашивает?
Чагинцы трепещут. Оно и понятно, ведь каждому ясно, что мест хватит не на всех. Одно дело работать оператором большегрузной техники на АЭС, и совсем другое — леспромхозовским шоферюгой. Преподавать в новенькой школе для детей сотрудников станции или влачить невыносимое существование в СШ № 2. Быть или привычно не быть. Социальный раскол неизбежен, и чагинцы ощущают его тяжелую поступь.
Впрочем, чагинцы могут расслабиться, никакой электростанции, тем более атомной, они не дождутся. Надо быть человеком, наивным до звона, чтобы полагать, что здесь, фактически на отшибе, будет построена хоть какая-то электростанция. Элементарная логика подсказывает, что подобные энергетические объекты не возводятся просто так, поскольку генерация, в сущности, вторична, на первом месте всегда находится потребление. А в нашей области, равно как и в соседних, отсутствует промышленность, способная освоить хоть половину планируемой мощности. Разве что корпорация НЭКСТРАН построит в Коммунаре металлургический комбинат, а в Заингире фабрику по производству водорода.
Зато есть некие данные. В свете которых чагинское ожидание выглядит откровенной издевкой. От источников, близких к инженерному департаменту НЭКСТРАНа, стало известно, что в пойме за Ингирем строится отнюдь не атомная электростанция, а всего лишь хранилище атомных отходов. Для этих целей такая глушь, как Чагинск, подходит идеально.
Возможно, чагинцы в чем-то даже выиграют. Надбавки за вредность. Ранняя
