Папский легат прибыл в Лондон в октябре 1528 года. Несмотря ни на что ему удалось договориться о переносе слушания дела на май 1529 года. Первым делом он попытался уговорить впавшую в немилость королеву мирно уйти в монастырь, однако Екатерина с негодованием отвергла это предложение. Мало того, она потребовала подтверждения законности своего брака. Не ослаблял давления на легата и король. Не находя выхода из создавшегося тупика, папский эмиссар 23 июля отбыл в Рим, якобы на каникулы, так и не вынеся никакого конкретного решения. Королева воспользовалась отсрочкой и отправила в Рим собственное прошение. Груз ответственности целиком лег на плечи папы.
Между тем король почему-то решил, что главный виновник его неудачи — кардинал Уолси. Он заменил его светским гуманистом Томасом Мором, а незадачливого помощника запер в Тауэр, где тот и умер. «Если бы я служил Богу с таким же рвением, с каким служил королю, — говорил Уолси перед смертью, — он не отвернулся бы от меня на закате моих дней». Генрих VIII продолжал с упорством искать хоть какой-нибудь поддержки и вскоре ее получил. Университеты Кембриджа, Оксфорда и Парижа объявили недействительным разрешение на брак, выданное папой Юлием II, и как следствие незаконным союз Генриха с Екатериной. В Риме по-прежнему не говорили ни да ни нет, — по упомянутым выше причинам. Наконец, испугавшись, как бы в Лондоне не; наломали дров, в январе 1531 года Климент VII подписал два бреве. В первом он запрещал Генриху VIII вступать в брак с Анной Болейн до принятия Римом официального решения, грозя в случае неповиновения признать детей от этого брака незаконнорожденными; во втором требовал, чтобы король оставил Анну Болейн, с которой сожительствовал, и вернулся к Екатерине.
Папа готовился к тому, что реакция на его указы будет бурной, но того, что случилось в действительности, он не мог себе и вообразить. Воспользовавшись юридическими зацепками, Генрих конфисковал все церковные земли, расположенные на территории королевства, а затем предложил духовенству выкупить их, уплатив штраф в размере 100 тысяч ливров. При этом они должны были присягнуть королю Английскому, признав в нем «главного защитника, единственного и высшего владыку, главу Церкви и английского духовенства, в соответствии с христианским законом». Король предполагал, что поставленные перед выбором — сохранить верность Риму или вернуть себе источник доходов — епископы предпочтут второе. И он не ошибся. 11 февраля 1531 года епископы проголосовали за принятие изданных королем «Статей».
Одновременно Генрих VIII, больше озабоченный своей репутацией в народе, чем угрызениями совести, поручил лютеранину Роберту Барнесу, скрывавшемуся в Виттенберге, проконсультироваться с руководством Реформации. В этом его поступке странным образом переплелись и низкая трусость, и редкая отвага — ведь Генрих публично осудил учение Лютера, объявил незаконной его женитьбу, отзывался о нем в самых оскорбительных выражениях и яростно преследовал его сторонников. В августе 1531 года король получил первый ответ — от Меланхтона. Тот рекомендовал ко-. ролю взять Анну Болейн в качестве второй жены и не волноваться из-за такого пустяка, как двоеженство. Лютер раздумывал дольше и только 3 сентября наконец отправил монарху свое «мнение». Брак, заключенный королем, говорилось в этом послании, является законным и нерушимым, а потому о разводе нечего и думать. «Я скорее позволю королю добавить к первой жене еще одну, — продолжал Реформатор, — и стать, по примеру ветхозаветных царей и патриархов, супругом двух жен и господином двух королев сразу». Такой же выход из положения он позже предложит и Филиппу Гессенскому. Правда, на сей раз он даже не думал о том, чтобы принять какие-то меры предосторожности, поскольку понимал, что имеет дело с абсолютным главой суверенного государства, который может по своей прихоти менять законы королевства. Король Англии — не германский ландграф, вынужденный действовать с оглядкой на императора.
Ответ реформаторов не удовлетворил Генриха. Он не желал ни оставаться мужем Екатерины, ни Прослыть двоеженцем. Рим по-прежнему хранил молчание. В марте 1532 года Генрих провел через парламент закон об отмене аннатов — пошлины, которую английское духовенство платило папе, — и заменил их налогом в пользу короны. В мае 1532 года пришла очередь «Уложений о покорности духовенства», в соответствии с которыми Церкви предписывалось признать короля единственным авторитетом в области религиозного законодательства. Против последней откровенно узурпаторской выходки подали голос всего три человека — Вильям Ворхэм, архиепископ Кентерберийский и примас Англии, категорически несогласный с попранием прав королевы и тремя годами раньше отказавшийся занять пост канцлера, предложенный ему Генрихом в виде взятки, а также Джон Фишер, епископ Рочестерский, и Томас Мор, вышедший в отставку.
Настал 1533 год. Анна Болейн ждала ребенка, и Генрих VIII тайно обвенчался с ней. Незадолго до этого умер Ворхэм — и король вздохнул с облегчением. Теперь он подыскивал на место примаса человека с гибкой совестью, послушного проводника своей политики. Его выбор пал на Томаса Крэнмера. Крэнмер получил сан в 1520 году, но в дальнейшем проникся лютеранскими идеями. В 1530 году, то есть еще до того, как стало известно мнение по этому вопросу Лютера, он уже высказывался за признание первого брака короля недействительным. Стоит ли говорить, что в глазах короля он выглядел как раз тем человеком, который был ему нужен. Отправившись с поручением в Рим, Крэнмер сумел ловко скрыть от папы свои истинные убеждения, затем побывал в Германии, где вошел в контакт с протестантами и заодно женился на сестре Озиандера, хотя до того уже успел обзавестись женой в Англии. Как видим, ему не требовалось советов богословов, чтобы стать двоеженцем!
По возвращении в Англию Крэнмер и словом не обмолвился о своих личных делах королю, который на дух не выносил женатых священников. Принимая посвящение в сан, он принес торжественную клятву хранить верность Святому Престолу. Генрих ненавидел протестантов, и его разлад с Римом ничего не менял в его приверженности католицизму. И Крэнмер, при всей свое враждебности к католикам, как ни в чем не бывало служил мессу по римскому обряду и рукополагал священников по обычным церковным правилам. «Вот таков он был, — писал Боссюэ, — с головы до ног лютеранин, женатый человек, скрывающий факт своей женитьбы, архиепископ, рукоположенный папой римским, покорный папе, власть которого он ненавидел всем сердцем, служивший мессу, в смысл которой не верил, и допускавший к свершению божественной службы других».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
