Вольдеморт исчез; змея поднималась над полом, готовясь напасть…
Над головой Думбльдора что-то вспыхнуло — и на постаменте, где ещё недавно стояли статуи, появился Вольдеморт.
— Берегитесь! — крикнул Гарри.
Одновременно в Думбльдора полетел зелёный луч; змея бросилась на него…
Перед Думбльдором внезапно оказался Янгус. Он широко открыл рот и проглотил луч целиком, после чего загорелся и упал на пол, маленький, сморщенный, неоперённый. В тот же миг Думбльдор долгим красивым движением повёл палочкой, и змея, почти вонзившая в него зубы, взметнулась высоко в воздух и превратилась в тёмное дымное облако; вода из фонтана поднялась и накрыла Вольдеморта.
Несколько секунд под этим коконом из жидкого стекла, поблескивающим над пьедесталом, неясно виднелся тёмный, безликий силуэт, который метался, стараясь сбросить удущающий колпак…
Потом фигура исчезла, и вода шумно хлынула вниз, расплескавшись по полированному паркету.
— ГОСПОДИН! — заорала Беллатрикс.
Видимо, битве конец: похоже, Вольдеморт решил скрыться. Гарри хотел выбежать из-за статуи, но Думбльдор взревел:
— Стой, где стоишь, Гарри!
Впервые за всё время в его голосе звучал страх. Это удивило Гарри: ведь в вестибюле нет никого, кроме них двоих, Беллатрикс, чьи всхлипы доносятся из-под статуи ведьмы, и малютки Янгуса, который тихо клекочет на полу…
И вдруг голова Гарри словно раскололась надвое, и он почувствовал, что умирает: немыслимая, невыносимая боль…
Он был уже не у стены вестибюля, не за статуей — его сжимало в кольцах ужасное красноглазое существо, сжимало так крепко, что Гарри не знал, где его тело, а где тело существа: они слились воедино, связанные болью, и разорвать эту связь было невозможно…
Существо заговорило ртом Гарри — в своей агонии он чувствовал, как шевелятся его губы…
«Убей меня, Думбльдор…»
Каждая частичка тела Гарри молила о прекращении мучений. Ослепший от боли, умирающий, он ощутил, что существо опять задвигало его губами:
«Если смерть — ничто, Думбльдор, убей мальчишку…»
Пусть боль пройдёт, просил Гарри… пусть он убьёт нас… покончи с нами, Думбльдор… в сравнении с этим смерть — ничто…
И я смогу снова встретиться с Сириусом…
В сердце что-то шевельнулось, и кольца разжались, боль ушла — Гарри лежал лицом вниз, без очков, и дрожал так, будто под ним был лёд, а не деревянный пол…
Над ним раздавались голоса, много голосов… Странно… Гарри открыл глаза и увидел свои очки у ног безголовой статуи, которая недавно охраняла его, но теперь валялась на спине, растрескавшаяся, неподвижная. Гарри надел очки, немного поднял голову и чуть не наткнулся носом на крючковатый нос Думбльдора.
— Жив?
— Да, — сказал Гарри. Его так трясло, что голова ходила ходуном. — Да, я… где Вольдеморт… где… кто они такие… что…
В атриуме было полно людей. В полированном полу отражалось зелёное пламя каминов, расположенных вдоль одной из стен; оттуда потоками выходили колдуны и ведьмы. Думбльдор помог Гарри подняться, и тот увидел статуи домового эльфа и гоблина, которые вели к ним ошарашенного Колнелиуса Фуджа.
— Он был здесь! — кричал человек с конским хвостом в малиновой робе, показывая на гору золотых обломков на другой стороне вестибюля, где ещё недавно лежала схваченная ведьмой Беллатрикс. — Я его видел, мистер Фудж, клянусь, это был Сами-Знаете-Кто, он забрал женщину и дезаппарировал!
— Знаю, Уильямсон, знаю, я и сам видел! — лопотал Фудж, в пижаме под полосатым плащом. Он задыхался, будто пробежал много миль. — Мерлинова борода!… Здесь… в министерстве магии… святое небо… казалось невероятным… честное слово… как это могло…?
— Если вы спуститесь в департамент тайн, Корнелиус, — сказал Думбльдор, распрямляясь — очевидно, состояние Гарри больше не вызывало у него опасений. Он направился к вошедшим, которые только сейчас его заметили. Некоторые вскинули палочки, другие вытаращили глаза, эльф и гоблин зааплодировали, а Фудж подскочил, да так, что чуть не потерял шлёпанцы. — То найдёте в Камере Смерти кое-кого из беглых Упивающихся Смертью. Они связаны антидезаппарационным заклятием и ждут решения своей участи.
— Думбльдор! — вне себя от изумления, выдохнул Фудж. — Вы… здесь… я… я…
Он ошалело оглянулся на пришедших вместе с ним авроров. Было видно, что он готов закричать: «Взять его!»
— Корнелиус, я, конечно, готов сразиться с вашими людьми — и как всегда победить! — громогласно заявил Думбльдор. — Однако несколько минут назад вы своими глазами видели доказательство того, что в течение целого года я говорил истинную правду. Лорд Вольдеморт вернулся. Двенадцать месяцев вы гонялись не за тем человеком. Пришла пора внять голосу разума!
— Я… не… в общем… — лопотал Фудж, беспомощно озираясь по сторонам, словно ожидая подсказки, что делать. Не дождавшись, он пробормотал: — Хорошо… Давлиш! Уильямсон! Отправляйтесь в департамент тайн, проверьте… Думбльдор, вы… вы должны рассказать в точности… Фонтан дружбы колдовских народов… Что тут было? — слегка привзвизгнув, закончил он, в ужасе глядя на пол, на останки статуй колдуна, ведьмы и кентавра.
— Мы обсудим это после, когда я отправлю Гарри в «Хогварц», — сказал Думбльдор.
— Гарри…? Гарри Поттера?
Фудж круто обернулся и воззрился на Гарри, который так и стоял у стены над обломками статуи, что охраняла его во время поединка Вольдеморта и Думбльдора.
— Он… здесь? — вытаращил глаза Фудж. — Почему… Что это значит?
— Я всё объясню, — повторил Думбльдор, — после того, как Гарри отправится назад, в школу.
Он подошёл к лежавшей на полу золотой голове колдуна. Указал на неё палочкой, пробормотал: «Портус». Голова засияла голубым светом, несколько секунд подребезжала, подпрыгивая, потом затихла. Думбльдор поднял голову с пола и направился к Гарри.
— Знаете, Думбльдор, это не дело! — завопил Фудж. — У вас нет разрешения на портшлюс! Вы не можете делать такие вещи на глазах у министра магии, вы… вы…
Думбльдор властно поглядел на него сквозь очки, и Фудж испуганно смолк.
— Вы сейчас же отдадите приказ убрать из моей школы Долорес Кхембридж, — сказал Думбльдор. — Вы прикажете аврорам прекратить поиски нашего преподавателя защиты от сил зла, чтобы он мог вернуться к работе. Я смогу уделить вам… — Думбльдор достал из кармана часы с двенадцатью стрелками и внимательно на них посмотрел: —… полчаса своего времени, надеюсь, этого хватит, чтобы вкратце обсудить случившееся. После этого я должен вернуться во вверенную мне школу. Если вам понадобится моя помощь, вы всегда сможете найти меня в «Хогварце». Письма с пометкой «Директору» найдут адресата.
Глаза Фудж чуть не вылезли из орбит; рот открылся, седые волосы стояли дыбом, круглое лицо побагровело.
— Я… вы…
Думбльдор повернулся к нему спиной.
— Возьми портшлюс, Гарри.
Гарри взялся за голову золотой статуи. Ему было безразлично, куда идти и что делать.
— Встретимся через полчаса, — негромко проговорил Думбльдор. — Раз… два… три..
Что-то изнутри привычно дёрнуло Гарри за пупок. Пол ушёл из-под ног; атриум, Фудж, Думбльдор исчезли, и он полетел прочь в разноцветном шумном вихре.
Глава 37
ПОТЕРЯННОЕ ПРОРОЧЕСТВО
Гарри стукнулся ногами о землю, колени подогнулись, золотая голова с вибрирующим звоном упала на пол. Он осмотрелся и понял, что попал в кабинет Думбльдора.
За время отсутствия директора всё, что было сломано, само собой починилось. Изящные серебряные приборы вернулись на тонконогие столики и стояли, безмятежно жужжа и попыхивая. Директора и директрисы мирно посапывали на своих портретах, откинув головы на спинки кресел или прислонившись к рамам. Гарри посмотрел в окно. На горизонте показалась прохладная бледно-зелёная полоса — приближался рассвет.
Тишина, лишь изредка нарушаемая всхрапыванием или сонным ворчанием, была невыносима для Гарри. Было бы легче, если бы всё здесь кричало от боли и страдания. Гарри обошёл спокойный, красивый кабинет, прерывисто дыша и стараясь ни о чём не думать. Но не думать не получалось…
Он один виноват в гибели Сириуса. Если бы он не поддался на хитрость Вольдеморта, усомнился в реальности видения, предположил хоть на минуту, что Вольдеморт, как говорила Гермиона, пытается сыграть на его геройстве…
Нет, думать об этом невыносимо… в душе зияла огромная, страшная дыра, куда он боялся заглядывать; бездонная пустота, место, которое раньше занимал Сириус и где его теперь не было… Гарри не мог оставаться наедине с этим бесконечным, молчаливым вакуумом…За спиной кто-то особенно громко всхрапнул, и равнодушный голос проговорил:
— А… Гарри Поттер…
Пиний Нигеллий со вкусом зевнул и потянулся, рассматривая Гарри узкими проницательными глазами.
