Мне стало немного не по себе. Кровь хлынула к щекам, и я поспешила отвернуться от сцены, которая стала слишком откровенной. Практически обнаженная чувственная девушка в объятиях Яна, одетого в одни только горнолыжные штаны, вызывала смешанные чувства. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Ну почему я всегда в его присутствии испытываю неловкость. Впрочем, Ян не настолько потерял голову, чтобы не вспомнить, зачем все это было затеяно.
– Я тоже скучал, – отозвался он, на мгновение прервав поцелуй. – Но позвал тебя совсем за другим… Мне нужна информация…
– Как всегда… – девушка отстранилась и капризно надула припухшие после поцелуя губы. Впрочем, особой обиды я в ее голосе не заметила. – Армиту я тебе принесла. Всегда ношу с собой пузыречек для таких вот случаев… – усмехнулась она и достала из складок сари небольшую склянку из темного стекла.
– Спасибо, ценный дар, – усмехнулся Ян и, приняв из рук девушки пузырек, тут же спрятал его в карман. – Но у меня к тебе вопрос… – парень стал серьезным. – Вритра в Амараватти?
– Зачем тебе он? – насторожилась апсара и отпрянула, но Ян поймал ее за руку, не позволяя убежать в сторону бледнеющего портала.
– Он – друг… друг, за которым охотятся из-за прошлых грехов… Он не виноват в том, в чем его собирается обвинить Индра.
– Здесь так не считают…
– Он хоть жив?
– Он у Индры… не беспокойся… – она нежно погладила Яна по щеке. – Ему не делают ничего плохого, но и не тешь себя надеждой… если Шива решит, что он представляет угрозу существованию старших богов, значит, твой друг умрет… А сейчас… – девушка испуганно оглянулась в сторону побледневшего прохода. – Мне пора.
Она еще раз поцеловала Яна в губы и поспешно выскочила в практически померкнувший сад Амараватти. Ян проводил ее взглядом, улыбнулся и рухнул, как подкошенный, на землю.
– Вот черт! – выругалась я и кинулась на помощь.
Глава 9
Амараватти
Влад
Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Влад выплывал из плотного удушливого тумана беспамятства. Виски сжал тугой обруч боли, в пересохшем горле чувствовался привкус крови. Молодой человек открыл глаза и огляделся по сторонам. Это сделать получилось далеко не с первой попытки. Голова кружилась и болела. Чтобы поймать картинку, требовалось приложить немалые усилия. Незнакомая комната будто плыла в тумане. Интерьер был чуждым, он не принадлежал к двадцать первому веку, а будто вернулся из далекого, практически забытого прошлого.
Влад не торопился вставать или еще как-то демонстрировать, что пришел в себя. Предпочитал сначала как следует изучить обстановку и понять, где очутился после боя с Индрой.
Молодой человек лежал на широкой низкой кровати. Свесив руку, он провел пальцами по грубому шероховатому ковру, который был связан из какого-то ворсистого натурального материала, в то время как простыня на кровати оказалась гладкой и скользкой – натуральный шелк, сотканный вручную. Давно забытое, утерянное искусство, которым владели только лучшие китайские мастерицы. Влад немного повернул голову и изучил насыщенно-сиреневые, с золотой отделкой шторы на высоких узких окнах, выходящих в сад. Яркая, словно нарисованная зелень, экзотические цветы и доносящиеся из сада трели птиц.
– Амараватти, – благоговейно прошептал Влад и все же сел на кровати, пытаясь прийти в себя после продолжительного беспамятства. Он ожидал чего угодно, но не того, что окажется в Амараватти. Слишком щедрый подарок от Индры, даже если этот подарок последний перед неминуемой смертью.
Выкрашенные в золотой цвет стены, дорогой шелк постельного белья и множество цветастых подушек ничего не значили – это уютная и на первый взгляд гостеприимная комната все равно была тюрьмой, потому что даже могущественные индийские боги в гости приглашают немного иначе.
Влад поднялся и, превозмогая боль, прошелся по небольшой комнате. Болело все тело, сохраняя память о каждом ударе Индры. Это было странно. Божественная сущность обычно исцеляла человеческую аватару, но в Амараватти этого почему-то не произошло. Влад предполагал, что такое положение вещей не случайно. Вместо того чтобы принять в городе богов свое истинное обличье, он остался в тесной оболочке слабой человеческой аватары. Вернее, его в ней насильственно оставили. Странно, что не убили. Молодой человек не думал, что будет жив после схватки с давним врагом. Интересно, чем руководствовался Индра? Вряд ли им двигало милосердие.
Влад подошел к окну и протянул руку, собираясь распахнуть створки, за которыми простирался живописный сад, но пальцы уперлись в невидимую, чуть искрящуюся стену. Последовал удар, похожий на электрический. Несильный, скорее предупреждающий, вероятнее всего, какая-то магия. Открыть окно было невозможно, оставалось на расстоянии любоваться террасой с мощеной дорожкой, ведущей вдоль узкого канала с водой вниз мимо розовых кустов и широких клумб к центральной аллее с лавочками и увитой яркими соцветиями клематисов беседкой возле пруда. Благоухание нежных цветов жасмина проникало даже сквозь закрытые окна, огромный куст шуршал листьями по деревянным ставням с тончайшей ажурной резьбой. На одной из его ветвей висела изящно сделанная золотая клетка. Тонкие прутья начинались от круглого дна и собирались вверху у витой ручки. На качающейся жердочке-качельке сидела смешная птичка – чешуйчатая амадина[3], прозванная так из-за характерной окраски на груди, где перья действительно напоминали чешуйки, а прямо по мощеным дорожкам, гордо распушив великолепные хвосты, гуляли важные павлины.
В Амараватти ничего не изменилось за многие тысячелетия. Город застыл в развитии, время здесь, похоже, остановилось. Мертвая, меняющаяся красота. Статичное царство, в котором оживают мечты. Только все это великолепие было нереальным и неживым. Декорации, созданные древними богами.
Дверь, как и ожидал Влад, тоже оказалась закрыта, точнее, к ней невозможно было подойти из-за такой же невидимой, искрящейся при прикосновении стены. Возле окна находился резной стол, покрытый лаком из льняного семени и камеди и оттого блестящий на солнце. На бирюзовой салфетке стояла ваза с фруктами – финиками, папайей и маленькими, неказистыми, но невероятно вкусными бананами. В высокий серебряный кувшин с узким горлом, вероятнее всего, было налито слабое, разбавленное водой молодое вино, а на подносе лежал нарезанный ломтями сыр и хлеб. Что же, голодом его здесь, по крайней мере, морить не собирались.
Влад взял поднос с хлебом и сыром и, скрестив ноги, уселся на кровати. Он не собирался объявлять голодовку и предпочитал подкрепиться перед неизвестностью. Кто знает, может быть, больше никто ему не предложит еды и питья. Так что глупо от них отказываться.
Одиночество угнетало, даже вкус еды не радовал. Влад механически жевал кисло-сладкий нежнейший сыр с орехами, отламывал куски ароматного мягкого хлеба и не чувствовал вкуса. Молодой человек переживал из-за утраченных способностей, которые хоть и были скудны, но все же делали его сильнее обычного человека или нага. Гадал, какую судьбу ему уготовил Индра и как долго придется сидеть здесь в полном одиночестве, и переживал, потому что где-то там, далеко, в заснеженной степи, Алина осталась наедине с коварным Яном.
Влад так и не смог понять, что влекло бога мертвых в Аркаим и зачем он сделал все, чтобы Алина оказалась там же. Возможно, не стоило искать подвох и все на самом деле так, как сказал Ян, но шестое чувство, которому парень привык доверять, говорило об обратном. Бог мертвых всегда был эгоистичен и коварен, он, даже оказывая помощь, как правило, преследовал свои цели. Влад не верил, что Яма изменился, но и не мог разгадать его замыслы. Особенно находясь здесь, в плену у старших богов.
Ближе к вечеру, когда Влад уже успел поспать, известись от беспокойства и доесть все фрукты, за ним пришли. Один из васу[4] Индры – высокий и безупречно красивый, как и все в городе. Боги-помощники, олицетворяющие явления природы, были похожи друг на друга, но Влад их помнил и умел различать. За ним пожаловал Ахан – день. Васу поклонился с почтением, показывая, что уважает гостя, и пригласил пройти вместе с ним.
– Вас ожидают… – еще раз поклонился он, и Влад, понимая, что лучше не спорить, послушно направился в сторону выхода, поймав на себе настороженный взгляд черных глаз. Он осознавал: одно неосторожное движение – и вся эта учтивая вежливость сменится стремительной атакой. Но Влад не собирался бежать или оказывать сопротивление. Если Индра разместил его в комнате практически без охраны, не считая какое-то хитрое заклинание, и прислал за ним всего одного васу, значит, не опасается бегства. Он уверен, что плененный Вритра никуда не денется. Пока не станет ясно, на чем основывается эта уверенность, нет смысла пытаться бежать.
