по вашему поручению?
— Неужели вы, опытный детектив, не поняли, что я хочу?
— Не понял. Объясните мне, тупому. По пунктам. Первое, второе, третье…
Слегка обиженная Ирина перешла на сугубо деловой тон.
— Первое: разыскать как можно скорее Дмитрия Колосова. Второе: по возможности отыскать контраргументы против косвенных улик, на которые опирается следствие. И последнее. Определить, кто и зачем садистски преследует этого молодого человека.
— Вот это по-нашему, по-советски, — похвалил Георгий. — А теперь, помолясь, обсудим некий щепетильный вопрос. Мое приглашение согласовано с вашим мужем или это милая самодеятельность?
— Я получила от мужа полный карт-бланш.
— Не сомневаюсь. Но он в курсе, чем я должен заняться? Ведь ему придется оплачивать мои немалые расходы.
— Я достаточно обеспечена, чтобы оплачивать их сама.
— Чтобы меня нанять, скопили из карманных расходов?
— Не находите, Георгий, что вы вольно или невольно мне нахамили?
— Не нахожу. В наших возможных отношениях должна быть полная ясность. Как говорится в одном старом фильме: «Малютка горой стоит за ясность».
— Вы глубоко заблуждаетесь, думая, что я существую исключительно на подачки мужа. В финансовом отношении я никоим образом не завишу от мужа-миллионера. Я, если можно так выразиться, самостоятельная экономическая единица. Мне, лично мне, принадлежит довольно крупное предприятие по производству металлической и пластиковой тары, приносящее неплохой доход. И в моих возможностях оплатить и создание нового, по-настоящему нового театра, и уж, во всяком случае, все траты по нашему с вами делу.
— Вы что, обиделись?
— Поначалу. А потом поняла, что вы меня на вшивость проверяете.
— А вы неглупая девушка, Ирина.
— Слава богу, догадались. При первом знакомстве я умным людям кажусь сытой и высокопарной идиоткой. Сначала огорчалась сему факту, потом привыкла, а в конце концов стала извлекать из этого кое-какие выгоды. — И сразу, без переходов, в лоб: — Вы согласны работать на меня, Георгий?
— Думаю, — ответил он.
— Александр Иванович считает, что вы согласитесь.
— Кстати, откуда вы знаете моего начальника-исповедника?
— Они с давних пор если не друзья, то приятели с Иваном Александровичем.
— Все родственники! Иван Александрович, Александр Иванович, — раздраженно сказал Георгий и добавил: — Дельце-то пованивает.
— Чем?
— Воняет только одно, все остальное пахнет.
— Но ведь, Георгий, навозную кучу разгребая…
— Петух-то найдет жемчужное зерно, если оно действительно в этой куче…
— Ура! Вы согласны! — перебила Ирина и, не давая ему опомниться, воскликнула: — К чертям завязку, к чертям физическую форму! Мы сейчас же выпьем за наш союз!
Она разлила коньяк из хрустального графина. Георгий не возражал, он любовался цветом дорогого напитка в последних лучах заходящего солнца. Грели в ладонях пузатые рюмки. Потом он посмотрел на нее сквозь золотистую влагу и спросил:
— Вам что, этот паренек Дима шибко нравится?
— Ничего-то вы не поняли, Георгий, — огорчилась она. — Просто хочу сделать реальностью мечту своей юности. Я ведь не скажу когда, но закончила Щуку. И пока еще не климактеричка, чтобы на мальчиков кидаться. Мне по душе много повидавшие в этой жизни мужики. Вроде вас, Георгий. За наш союз, Георгий! — повторила она.
— Шутки у вас, боцман, — пробормотал он.
— Ша! — непонятно произнесла она.
— Что «ша»? — тупо спросил он.
— Не боцман, а боцманша. Я баба, Георгий.
Они чокнулись и выпили.
* * *
Вечерело. Чтобы не мешать молодежи, родители Анны молча сидели на скамейке у крыльца.
А молодые в доме играли в подкидного дурака. Оставшись в очередной раз дураком, Вова бросил карты на стол и спросил, как всегда, нетерпеливо:
— Ну, надумал что-нибудь?
— Надумал. Твоя моторка на ходу? — спросил Дима, тасуя колоду.
— Спрашиваешь! Мы же с тобой сегодня в ночь на рыбалку собирались.
— Она «хонду» поднимет?
— Она, если поднатужится, и мой «фольксваген» поднять сможет.
— Стоит в Шохонке?
— А где же ей быть?
Аня мягко отобрала колоду карт у Димы. Теперь она тасовала, слушая разговор друзей.
— Далековато. «хонду» туда незаметно не подгонишь, — Дима был разочарован. — Тогда так: выходи на моторке к спасательной станции, а потом задами из гаража спихнешь «хонду» к воде, погрузишься и — на ту сторону. Пристроить аппарат там, чтобы не сперли, на карьере сможешь?
— У Севки Пяткова, — решил Вова. — Помнишь его?
— Еще как. Только шлем и куртку не забудь.
— Сначала «хонду», а потом тебя. Так? — догадался Вова.
— Они ведут меня вплотную и засекут при любом раскладе. Ночью я попытаюсь от них оторваться и — вплавь на ту сторону.
Молчавшая до сих пор Аня спросила:
— Ребята, неужто все так серьезно?
— Серьезней не бывает, Аня, — Дима отобрал у нее колоду. — Меня хотят или повязать для какой-то их надобности, или обесточить навсегда.
— Кто они, Дима? — спросила Аня.
— Обо всем, что со мной случилось, я вам рассказал. Как и вы, я не знаю, кто они, — стараясь быть спокойным, ответил Дима. И все-таки не сдержался, заорал: — Не знаю я!
— Не ори, — попросила Аня. Дима, опустив голову, опять занялся картишками. — Моторку к спасательной подгоню я. И «хонду» на ту сторону переправлю тоже я.
— Так я тебе мотор и доверил! — возмутился Вова.
— Доверишь. Тебя тоже будут вести, почти так же как Диму. И в момент просекут и тебя с «хондой» в обнимку на моторке и весь твой план, Димочка. А кто я для них? Случайная бабенка, к которой вы забрели от нечего делать. Давай ключи.
— Наверное, ты права, — согласился Дима. — Но сможешь?
— Я все могу, — отрезала Аня.
— Моя присказка. Да, у тебя пластиковый пакет без дырок и скотч найдутся?
— Для твоего прикида? — догадалась Аня. — Понятное дело, не в одежонке же плыть! Кое-что получше найдется: резиновый непромокаемый рюкзачок. Я же байдарочница.
— Когда начинаем? — спросил Вова.
— Сейчас, — решила Аня. — Сейчас ты пойдешь в гараж и предупредишь сторожа. Скажешь, что я буду через двадцать минут. Все будет выглядеть так, что ты ненадолго смотался по делу и сразу же к приятелю на набережную пиво пить.
— А мне, значит, идти на набережную, — понял Дима. — Одна с «хондой» справишься?
— Уж как-нибудь, — ответила Аня. И Вове: — Давай, давай, действуй!
— Служу Отчизне, товарищ командир! — Положив ключи на стол, Вова взял под воображаемый козырек и удалился.
Немного помолчали. Первой прервала молчание Аня.
— Перемахнешь на ту сторону, в седло — и куда?
— В Ярославль, наверное.
— К маме?
— Нет уж! Если я здесь от них уйду, то они в первую очередь маму обложат в надежде, что я к ней кинусь.
— Так все-таки куда?
— Ярославль — город большой, затеряюсь где-нибудь на несколько дней, осмотрюсь, подумаю и решу, что делать.
— Ох, и вляпался ты, Димочка! — Аня по-матерински погладила его по голове и мягко приказала. — Иди на
