Наверное, в моем взгляде было море мольбы, однако магу все равно. Мужчина лишь усмехнулся и с любовной улыбкой склонил голову. Издевался.
— Ах, как жаль, что вы чувствуете себя никому ненужной. Но я не ваша нянька. И сопли вам подтирать не собираюсь.
А он умеет ранить словами.
Маг вновь вернулся к бумагам и кинул будничное:
— Не мозольте мне глаза. Понимаю, вам дастся это с непомерным трудом, но вы уж постарайтесь.
Я посмотрела на свои колени, спрятанные мокрым желтым плащом. Ну я и посмешище, наверное. Теряя в себе остатки гордости я тихо сказала:
— Пожалуйста… Позвольте мне помогать вам.
В ответ ничего не прозвучало, лишь шуршала бумага под длинными пальцами.
— Полагаю в ваших глазах, я лишь обуза. Но я старательная, не глупая и схватываю все на лету. Да, я могу быть вспыльчивой, но я не всегда такая. Я действительно буду делать все, что вы скажете. Я буду послушной.
— Вряд ли.
Я зло выдохнула, но с ним согласилась. Послушной я вряд ли буду, однако:
— Дайте мне всего один шанс.
Маг устало вздохнул и прямо взглянул на меня, от чего сразу же захотелось куда-нибудь спрятаться. Подальше от его тяжелой ауры.
— Вы меня раздражаете. Это единственное, что отличает вас от других не магически одаренных. Вы такая же как и все людишки — бесполезная. Еще и спеси так много, что строите из себя не пойми кого. Напоминаю: вы живы только лишь благодаря одной фразе Лиардон, и то я сильно сомневаюсь в ее адекватности. Если вы мне понадобитесь, то я вас позову, в остальное время — не мешайте. А теперь вон отсюда.
Внутри что-то больно резануло. Стянуло все в одну напряженную пружину.
Он попал точно в цель. Я позорно вылетела из кабинета, не забыв громко хлопнуть дверью.
Ох, чувствую нам будет непросто ужиться под одной крышей…
Интересно, а слабый человек когда-нибудь убивал сильного мага?
Наверное нет… Но я была очень близка к тому, чтобы испортить статистику!
Глава 19 — Душа
«Ведь было бы чем перекусить, а остальное приложится, верно?»
Джон Рональд Руэл Толкин. Хоббит, или Туда и обратно.
Я скучала по наггетсам с кетчупом.
Впервые магический мир не казался мне чем-то волшебным и прекрасным. Несмотря на равнодушие семьи, смертельную опасность и этот пустой дом, я наслаждалась каждым проведенным днем. Здесь даже дышалось иначе: свободнее.
Возможно я просто научилась ценить жизнь, однако все здесь было захватывающим. Мне столько еще хотелось увидеть… особенно магических животных, о которых писалось в учебнике “Обитатели Вечного Леса”. О, или например Белую Бухту — по рассказам Аниты там пришвартованы сотни великолепных кораблей, бороздящих Срединоморе.
Мне было одиноко.
За неделю я видела мага дважды, да и то мельком. В поместье он больше не появлялся. Видимо, госпожа Луиз права: маг подолгу не бывает дома.
В субботу я проснулась рано и решила до завтрака почитать “Пособие по русалкам”. Благо у меня имелся почти неограниченный доступ к библиотеке. Только в хозяйский кабинет входить мне было строго-настрого запрещено, но я могла попросить служанку.
На столе уже пылилась довольно объемная стопка книг. Пожалуй, стоит вернуть их на место. Отвлекшись на разглядывание комнаты, я наконец села в постели и повернула книгу к свету, чтобы лучше разглядеть страницы, написанные мелким почерком:
…Первое упоминание о русалках сделал великий алхимик Салазар — он называл их сиренами и приписывал им чарующие голоса, которые заманивали моряков. Если уйти жить под воду к русалке, то года будут пролетать, как минуты. Человек, истощенный ласками этих рыбо-женщин, уже никогда не вернётся назад.
В стекла бил ветер и моросящий дождь, а я не отрываясь читала следующий параграф.
…Их красота и магический голос позволяет им высасывать души или частицы души…
Я привстала и начала лихорадочно искать любое упоминание о душах. Где же… Вот!
…Лишившись части души, тело перестает чувствовать: оно не видит улыбки близких людей, ни ощущает запах цветов, температура снижается до предмогильной — комфортной температуры русалок. Человек может неосознанно забыть части жизненного опыта, воспоминания или даже собственное имя. Лишенные души сходят с ума…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
О господи. Я прижала ладонь ко рту и на время забыла, как дышать. Неужели маг ощущает все это? Он поэтому был такой бледный, словно смертник? Что я наделала…
…Вернуть душу невозможно, она навсегда считается утраченной. Однако если была утеряна часть души, то человек может исцелиться. Чтобы не уйти за грань, необходимо поддерживать высокую температуру и напитывать душу счастливыми моментами, теплыми воспоминаниями, хоть поначалу это и будет казаться невозможным.
На сердце было неспокойно. Позже уже натянув свитер с длинной юбкой и спустившись к завтраку, я сидела на кухне и не могла впихнуть в себя ложку каши. Госпожа Луиз обратилась ко мне с холодным неодобрением:
— Вас не устраивает завтрак?
— Нет, что вы. Извините, у меня просто нет аппетита.
— Господин мне голову оторвет, если вы будете плохо питаться, — сказала служанка, отбирая у меня тарелку. Я вцепилась в нее намертво. — Дайте мне овсянку, я приготовлю вам что-нибудь другое.
— Не надо ничего готовить, я съем кашу. Отпустите тарелку, — попросила я.
Поджав сухие губы, госпожа Луиз послушалась.
— Добавить масло или клубничный джем?
— Нет, благодарю.
Кое-как проглотив одну ложку, я осмелилась спросить:
— Как себя чувствует… господин?
Служанка нахмурилась и замерла, держа в руках поварежку.
— Я не могу обсуждать это с вами. Спросите у него лично.
— Он со мной не разговаривает, — отчаянно выдохнула я.
— И правильно делает. От вас одни беды.
Я уставилась на госпожу Луиз с упавшим сердцем. Да, она права. От меня одни беды.
— Вы правы, — тихо-тихо озвучила я свои мысли. — Но я исчезну из вашей жизни через три недели. А сейчас позвольте мне помочь ему?
— И как вы собираетесь это сделать? — недовольно спросила служанка.
На стол упала книга, которую я читала утром. Я нашла загнутый уголок и открыла нужную страницу.
— Вот, видите? Нам нужно подарить ему теплые воспоминания. У господина мага есть кто-то, кто мог бы согреть его душу?
Госпожа Луиз смотрела на меня и упрямо молчала. Видимо, об этом ей тоже говорить не следует. Но я была непреклонна:
— Госпожа Луиз, я знаю, что вы небезразличны к нему и тоже хотите помочь, верно? Так скажите мне…
— Нет у господина никого, — перебила она меня.
— Что?
— У этого бедного мальчика никого нет. Он рос один, он всегда был один, — прошептала она, отвернувшись к окну. — Вы не представляете, какую боль он испытывает, день за днем. Его окружают лишь… — она запнулась.
На кухне повисла тишина; лишь дождь барабанил по окнам.
— Госпожа Луиз?
— …лишь мертвые.
Она протянула ко мне сухую ладонь и провела ей сквозь меня. Я уставилась на женщину с ужасом.
— Я домашний дух.
Дождавшись пока я справлюсь со своими эмоциями, госпожа Луиз продолжила:
— Я ничем не могу вам помочь. Это сделать в силах лишь вы.
— Хорошо, — я сглотнула. Поэтому она пропадает? — Я вас услышала. Но на некоторые вопросы вы сможете ответить?
— Какие например? — нахмурился призрак.
— Например… что он любит поесть?
— Господин обычно пьет.
— Чай? — уточнила я.
— Виски.
Я вздохнула.
— А что он любит есть больше всего? Любимое блюдо?
— Капустный пирог и бузинные пирожные.
Широко улыбнувшись госпоже Луиз я воскликнула:
— Отлично! Значит сегодня на ужин будут капустный пирог и бузинные пирожные. А я попробую приготовить наггетсы.
— Наггетсы? — недоуменно спросил призрак. — Что такое наггетсы?
— Скоро узнаете, — довольно улыбнулась я.
***
Пронзительный ветер, не утихавший всю неделю, наконец-то успокоился, и снова повис странный туман, отчего окно в гостиной было словно запотевшим.
