В груди клокочет явственное и безапелляционное «хочу».
И я уверен на все сто, что всё у меня будет.
Скорее всего, что уже сегодняшним вечером.
Я так-то и не помню, когда бы тёлки мне отказывали. Пф-ф-ф, да никогда...
Уверенно и решительно делаю шаг ближе, когда девчонка заканчивает возиться со своей обувью. Пропускаю пару ударов сердца за рёбрами, стоит ей подняться и эффектно встряхнуть гривой блестящих на солнце волос.
Вау!
Зачёт, девочка.
Ну давай, иди ближе, мне же уже и самому в кайф!
Когда случится химия, я первым делом сниму с неё солнцезащитные очки и рассмотрю каждую чёрточку её лица. И наконец-то поставлю точку в её сходстве с той, которую мне было противно даже вспоминать.
Последний её шаг мне навстречу. Самоуверенная улыбка на моём лице расцветает буйным цветом. Взгляд прицельным лазером впивается в её сочные губы, которые мне совсем уже скоро скажут безоговорочное «да».
Поехали...
— Привет, — чуть преграждаю я девчонке путь и перехожу в контратаку.
Но буквально тут же глохну.
Почему? Потому что это королевишна, не сбавляя скорости своего движения и даже не повернув в мою сторону головы, просто подняла руку и сунула смачный «фак» прямо мне под нос.
На, мол, выкуси!
И дальше поплыла...
— Не понял, — пробормотал я ошалело, нахмурился и, скривившись, уставился в спину удаляющейся от меня стервы. Из тачки послышался гомерический ржач Аммо и меня форменно так бомбануло.
Ну, это она зря...
— Девушка, притормозите. Кажется, мы не с того начали. Сейчас накуролесим и потом будем всю оставшуюся жизнь об этом жалеть.
Молчит. Сучка.
Ладно. Мы негордые. И жесть какие упёртые.
— Девушка!
Догоняю и как придурок нарезаю вокруг неё круги, пока офигительные бёдра несут её стройную фигурку вперёд. Пытаюсь поймать выражение её лица под огромными солнцезащитными стёклами, но она упорно отводит взгляд. Вижу только, что дева красная недовольно кривит и поджимает губы.
Да что не так-то?
Вариант лишь один — Аммо проштрафился и оказался не в курсе, что у девчонки есть парень.
— Несвободна, что ли?
Снова ни слова в ответ.
— Да или нет?
Преграждаю путь. Девушка тормозит передо мной. Вздыхает, привлекая мой алчный взор к своей груди. Такая крепкая троечка. Манит меня. С удивлением чувствую, что по венам побежала не полумёрзлая водица, а крутой кипяток.
Кайф! Кайф!
— Позволь угостить тебя кофе, — выговариваю я, чувствуя, как голос вибрирует от предвкушения.
Как давно этого не было...
— Нет, — рубит неожиданно, пригвождая меня этим нелепым словом к месту, затем обходит мою персону по широкой дуге и чеканным шагом пересекает проезжую часть, направляясь прямиком к небольшой кофейне расположенной на углу улицы.
Усмехаюсь.
Красиво набивает себе цену, ничего не скажешь. Прямо моё браво!
Лениво вышагиваю за ней, заложив руки в передние карманы джинсов. По пути не отказываю себе в удовольствии полюбоваться её задницей. Зачётная! Такая прям крепким орешком, и я от умиления даже закусываю свою нижнюю губу, представляя себе, как эти сладкие булочки будут смотреться на мне сверху.
Бессовестный? Не-а, всего лишь реалист.
Вхожу в кофейню вслед за девчонкой. Встаю прямо за ней, когда она озвучивает свой заказ молоденькому бариста. Улыбаюсь и даю из-за её спины понять, что всё веселье за мой счёт.
— Добрый день, — периферией сознания слышу я голос девушки, а сам наклоняюсь ближе и полными лёгкими тяну в себя её запах. Прикрываю веки и хапаю ещё пару раз чувственного, умопомрачительного аромата. — Мне, пожалуйста, грушево-малиновый айс-латте и три сливочных шу.
Вытягиваю руку с картой и оплачиваю заказ, почти с наслаждением наблюдая за тем, как девчонка злится. Переходит в псих и выдаёт:
— Отменяется. Это не мой заказ. Я сделаю его позже.
И уходит, накручивая бёдрами так, что у меня под ширинкой начинает всё дымиться. Обычно я против таких капризных выкрутасов, но сейчас почему-то они меня неимоверно заводят.
Мой сладкий приз доходит до крайнего столика у окна. Садится за него и опускает голову. Я тут же занимаю место напротив и впериваю в неё свой горящий взгляд. Вылизываю глазами худенькие ручки, длинные пальчики с идеальным нюдовым маникюром, которые тискают трубку мобильника, пышную и блестящую гриву каштановых волос, тоненькие ключицы.
Хорошая, м-м-м...
— Я — Ярик, кстати, — упорно дожимаю я свою тему. — Будем знакомы?
— А мы уже, — отвечает девушка, резко поднимая ко мне лицо и снимая с него солнцезащитные очки.
На минуту зависаю.
Внутренности ошпаривает.
Стремительно выпадаю в нерастворимый осадок.
Узнавание лупит. Сильно. Наотмашь...
Ярослав
— Истома..., — выдыхаю я, раздирая одним только этим словом себе всю гортань в мясо. Язык горит от яда, который я добровольно хапнул.
А в черепной коробке ничего — мозги подорваны к чертям собачьим.
Убийца, сидящая напротив меня с непринуждённым видом, только усмехается и качает головой, знакомым до рези в груди движением заправляя прядь волос за ухо.
Это она...
И не она одновременно.
— Поболтаем как старые добрые друзья, или сразу свалишь на хрен, Басов? — вопросительно выгибает она правую бровь и чуть наклоняет голову набок.
Прищуривается, расстреливая меня максимально неприязненным взглядом.
А я ничего ответить не могу, только жру её образ глазами, не в силах остановиться. Она критически похудела до состояния хрупкой лани. Обрезанные давным-давно волосы отрасли и сейчас густыми крупными локонами обрамляли её лицо. Никаких больше нелепых косичек. И теперь без очков. Глаза — серо-зелёные озёра, что, как и прежде, манят меня в свои непроходимые топи.
Красивая. Но не такой заезженной красотой, на которую любуешься пару дней и пресыщаешься до тошноты. Нет. Здесь можно откровенно залипнуть минимум на вечность и в кратчайшие сроки тронуться кукушкой.
Три с половиной года назад я по дурости сделал это. Слава богу, переболел. Лишь свербит где-то глубоко в груди застарелая ненависть.
Продажная блудливая кошка.
Когда-то я мечтал проехаться по ней бульдозером. Сейчас же? Я просто хочу более не соприкасаться с этой дрянью. Никогда.
— Попутал, — наконец-то выдавил я из себя.
— Причём конкретно, — кивнула Истомина и скучающе подпёрла подбородок ладонью.
И мне бы встать и уйти, но не могу. Просто сижу как придурковатый увалень и пялюсь на неё. И так бесит, что она расселась тут, словно царская особа, вся такая ладная и прилизанная. Пока я ментально харкал кровью, где она была? Чем жила?
Я изнутри трескаюсь и, кажется, распадаюсь на куски. Бариста так не кстати приносит за наш столик заказ Истоминой. Что-то спрашивает у этой профурсетки, а она с лучезарной улыбкой ему отвечает. Глазки блестят. Правильная, начитанная, без молодёжного словесного поноса речь, льётся рекой.
Бариста откровенно лепит на Истомину свой глаз.
Я бы и сам запал, если бы не знал наверняка сколько в ней гнили.
Снова остаёмся одни, и я наконец-то отвисаю. Надеваю на лицо маску не обременённой невзгодами личности и выдаю напоследок:
— Бывай.
— Ага, — даже не поднимает на меня глаза, полностью посвящая своё внимание телефону. С кем-то переписывается.
Раздражение вспыхивает во мне как стог сухого сена, но я заливаю его мегатоннами ледяной воды. Всё! Я чёртов айсберг и мне посрать на эту девку.
Уходим на закат!
Встаю из-за стола под звон колокольчика, который извещает персонал о новом посетителе. Истомина заметно дёргается, поворачивается и мы, кажется, вместе смотрим на ту, кто поспешно вышагивает в нашу сторону на высоченных шпильках с неизменной алой помадой на губах.
За рёбрами вспыхивает иррациональное и в высшей степени нелепое желание заслонить от этой змеи Истомину, но я вовремя одёргиваю себя. А через пару секунд вновь выпадаю в ошибку.
