– Надо же! – еле произнесла крестная. – Нет, надо же!… Настоящий мужик! Помирает, но стоит почувствовать запах женщины!… Клянусь рогатым Хорном – правильный мужик!
– Алкоголик и алкоголик, – подождав, пока крестная уймется, сказала Сана.
– Мужичка испортили, но это я с него сниму и зависимости больше не будет. другое дело – все пробои в ауре залатать, чтобы не сифонило…
– Ты с ним поосторожнее! Говорю же тебе – мужик правильный! – Дара опять рассмеялась. – Я сто лет таких не встречала… Ну, сто не сто…
Сана насторожилась – сейчас могла последовать очень важная информация.
– Где же ты жила, если там не было ни одного испорченного алкаша? – как бы из простого любопытства спросила она.
Последние три года они с Изорой видели крестную или в снах, или на праздниках годового круга, или, по ее вызову, в совершенно неожиданных местах, вроде городка под названием Левая Россошь, но в гостях у нее не бывали.
– Нет, алкашей и там хватало… – тут лицо Дары стало злым, верхняя губа вздернулась, показав клыки, чуть длиннее, чем положено при голливудской улыбке. – Это очень странный город, Санка. Это фригидный город.
– Ясно… – пробормотала крестница, уже выстраивая в голове совершенно фантастический сюжет: если возможно испортить отдельно взятую женщину, лишив ее сексуального удовлетворения, то может найтись мстительный кретин, который проделает это с целым городом…
– Быть фригидной – неприлично… Этот город похож на фригидную дуру, которая всем пытается доказать, что и с ней оргазмы случаются, и при этом немилосердно врет! Я не знаю – на таком уж дурном месте он поставлен, что ли? Санка, это уникальный случай – там мужики фригидные!
– То есть как? Импотенты?
– Да нет, эрекция-то у них имеется. Они НЕ ХОТЯТ душой, понимаешь? Они в черт знает каком поколении забыли, что значит хотеть женской близости. По случаю эрекции, конечно, проделывают все необходимое. И отваливаются, чтобы спокойно заснуть.
– А ты это место проверяла? Ну, с рамкой, что ли, с лозой?
– Там и рамка не нужна, – подумав, ответила Дара. – Наверно, этот город с рождения был обречен. Он стоит в устье большой реки, он там уже под тысячу лет стоит, обычный торговый город, где никогда не было Хозяина. Город занимался исключительно делами, собирал к себе только тех, кто желает заниматься делами, а тех, кому взбрело в голову любить или творить, он не то чтобы выталкивал… Их интуиция или туда не пускала, или прочь гнала. Если бы за тысячу лет в городе появился хоть один Хозяин, который силой воли мог бы это все переломить! Но его не было – и вот печальный результат…
– Как же ты туда попала? – уже догадываясь, что это было не обычное назначение, а что-то вроде почетной ссылки с заранее обдуманным намерением, спросила Сана.
– Как всегда – Совет направил.
– Ложись, – видя, что правды от крестной не скоро добьешься, велела Сана и стала растирать свои маленькие крепкие руки, чтобы вызвать в них жар нужного объема и качества.
Несомненно, ссылка во фригидный город была связана с гейсом – кто-то, обладающий властью, хотел ускорить действие этого жестокого гейса, и он своего добился! Но расспрашивать крестную было незачем – ведь скоро Йул, и там, если повезет, крестницы узнают то, что от них скрывает крестная.
– А у вас, гляди ты, еще нормальные мужики остались, – имея в виду сифонящего страдальца, сказала Дара, легла и задрала подбородок. Он у нее и так был выступающий, да еще она умела сделать «длинную шейку», что, при продолговатом худом лице, правильном профиле и легкой горбинке носа, напоминало одну чуть ли не до семидесяти лет танцевавшую балерину, только, естественно, в молодости.
– Ну, разве что такие… – проворчала Сана. Ей слова уже начинали мешать, она входила в то состояние сознания, когда начинаешь видеть эфирные тела, и болтовня тут была неуместна.
– Все-таки этот город имеет шанс… – не унималась крестная.
И тут Сана взорвалась.
– Ты что – не почувствала?
Она выпалила это – и сама испугалась. Ведь Дара для того и рассказала Изоре про свою беду, чтобы Изора своими словами все передала Сану, и обе крестницы постарались появить максимальный такт.
– Ну, то, что я почувствовала… – Дара тихо фыркнула. Она имела в виду радость погони по давно знакомым улицам, маленький праздник воспоминаний, теперь уже не больных, а скорее забавных, но ничего объяснять не стала.
– Тут же время спятило!
– То есть как? – Дара даже приподнялась на локотках.
– У меня подружка была, десять лет назад в Германию слиняла. Недавно приезжает, встречаемся, и знаешь что она говорит? У вас тут, говорит, ни хрена не изменилось! Я тоже, как ты, спрашиваю – то есть как? Ты не знаешь, конечно, тут у нас много чего порушили, много чего построили, улицы переименовали, мне до нее люди говорили: батюшки, совсем другой город стал! А она!…
– Ну – она?
– Она говорит: как Ленка Корсакова десять лет назад сохла по Димке, так и сохнет, как Буйкова десять лет назад изменяла мужу с Сашкой Гутманом, так и изменяет! Встретилась с Любкой Данилиной – и Данилина ей точно так же рассказывает, как Марчук от жены к ней бегает да как жену бросить и на ней жениться обещал, что и десять лет назад! Крестненькая – теми же словами! Для баб время остановилось, они какой-то давней ерундой живут – и знаешь, почему?
– Знаю. С ними ничего нового не происходит.
– Вот! – выпалив все это, Сана сразу успокоилась. – А ты говоришь – мужики правильные… Там, где мужики правильные, с женщинами все время что-то новенькое происходит. И всякую дрянь им помнить незачем.
Синяя мумия в золотых драконах пошевелилась.
– Этот, наверно, последний остался, – заметила Сана. – А теперь молчи, я работать буду. Сегодня животик тебе внутрь загоню, грудь немного повыше подтяну, и еще мне твои ляжки что-то не нравятся. Закрой глаза, буду с тобой разбираться…
– Так вот я куда приехала… – пробормотала Дара.
Возможно, город всегда был таким. Просто она покинула его совсем молодой и не могла заметить этого странного свойства. Но сейчас, выслушав Сану, она поняла – крестница права. Ее собственная затяжная первая любовь тому свидетельница. А если бы остаться тут – то и десять лет спустя будешь жить походами под ненаглядное окошко да воспоминаниями о нескольких совместных прогулках, искренне полагая, что душа чем-то наполнена.
С другой стороны – если в душе возлюбленного было хоть какое-то подобие чувства по отношению к ней – то оно там и осталось. Тоже неплохо… шанс…
Во всяком случае, этот город с его застарелыми любовями, ревностями, адюльтерами и прочими затеями лучше того, другого, где женщина берет себе мужа или любовника лишь затем, чтобы было с кем заниматься сексом. Так подумала Дара и полностью отдалась Саниной процедуре…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
