– Да, мамочка, ты же сама знаешь, как это хорошо. Я буду учиться вместе с принцессой, лучшие учителя и, как говорит отец, «светила науки» будут преподавать нам предметы, о которых обычные люди могут лишь мечтать. Да и вы сможете жить в городе.
– А ты сможешь навещать нас?
– Иногда, - теперь уже с грустью ответила Мэри.
– Нам пора, - Фил ждал меня возле коляски, а Гарри отвязывал створку ворот, чтобы выпустить нас.
– Будь умницей, детка, - я прижала к себе Мэри и поцеловала ее в лоб.
– Буду, мамочка, - она подняла на меня свои широко распахнутые глаза. – Можно я продолжу лепить твои коробки?
– Конечно, милая, вы с Гарри можете продолжать – у нас на полках еще не все занято. Представляешь, как будет красиво, когда полки заставятся полностью?
– Да, очень хочется увидеть готовый шкаф, - она проводила меня до коляски, Фил подал мне руку и помог подняться. Сзади были привязаны заготовки, с которыми работал Фил. Думаю, если бы они ехали с Гарри, то легко воспользовались бы телегой, как в прошлый раз.
Мы выехали за ограждение, и Гарри закрыл за нами ворота, связал их веревкой. Они махали нам вслед, а я чувствовала и радость от того, что увижу новое, узнаю об этом мире больше, и грусть от того, что оставляю Мэри.
Дорога проходила мимо домов, что мы проходили с Мэри на прогулке, и сейчас тут и там суетились соседи и их дети – ранним утром в деревне всегда много дел, особенно, если у вас ферма.
Потом дорога потянулась через большое поле. Цвели травы, поднимая в воздух тугой аромат, гудели пчелы и тяжелые, словно грузовые самолеты шмели. Дымка поднималась над лесом, что был впереди.
– Держи, - Фил протянул мне легкий плащ, и, заметив, как я свела брови, добавил: - Твой наряд будет в пыли, как только мы достигнем города. И капюшон тоже накинь.
– Спасибо. Не подумала, - ответила я. Фил сидел спиной ко мне, и я не поняла – улыбался ли он сейчас.
Дорога влилась в лес, когда солнце поднялось полностью, и в лесу начали щебетать птицы. Плащ был очень кстати, потому что в лесу все еще было сыро. Дорога не сильно, но все же пылила. Легкая накидка на плечах Фила заметно посерела. Хорошо наезженная дорога будет пылить всегда, и мне придется жить вот так, вряд ли скоро придумают асфальт, да и кто решит его положить в нашей глуши?
Выстрелы раздались вдали один за другим, и я вздрогнула. Эхо от них долго рассеивалось над лесом. Господи, лишь бы не разбойники! Еще этого не хватало. А у нас дети дома одни! – думала я, а Фил, словно спиной чувствуя, что это меня обеспокоило, обернулся, потом сел боком ко мне и, улыбнувшись, начал рассказывать:
– Это охотники, и они очень далеко. Выстрелы слышны даже за час пути от нас. Сейчас охотятся на косуль, их много, а вот на кабана и лося можно охотиться только зимой.
– Откуда ты так хорошо знаешь об охоте? Ты охотишься?
– Иногда зимой. Сейчас у меня много работы. Можешь не переживать за меня, - улыбнулся он.
– Мы оставили дома детей, Фил. Может быть, мы зря оставляем их одних?
– Никто не знает… - начал было что-то говорить он, но осекся и резко сменил тему: - Это безопасно, Полка, да и кусок железки, что висит вместо колокола перед домом… Соседи сразу прибегут и помогут.
Глава 9
Город начинался как небольшая деревушка: одноэтажные домишки, тут и там стайки детей, овцы и козы перед домами. Наши дома в глуши выглядели куда более привлекательно. Люди, что встречались на улице, либо куда-то шли, либо бежали, или вовсе – тащили несусветную тяжесть на спине. М-да, все города по-своему похожи, - подумала я и принялась рассматривать начинающиеся многоэтажки. Я их так обозвала потому что Фил сообщил за несколько минут до приближения к ним, мол, сейчас будут самые высокие дома в мире.
Я конечно не надеялась увидеть высотки как в Дубае, но на восемь-девять этажей я все же рассчитывала. И удивиться мне следовало как можно сильнее, потому что если уж я забыла свою семью, то дома «до неба» уж точно должны были меня привести в экстаз. Это все судя по тому, как Фил оглядывался на меня, ожидая моей реакции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, потолки там высокие, но шесть этажей? Вы серьезно, ребята? – подумала я, но рот, якобы для того, чтобы не отвалилась челюсть, я прикрыла. Кирпич и железные балки. Это хорошо, если у вас здесь морозов нет, ребятки, иначе эти самые балки – так себе задумка. Точка промерзания у железа будет ровно в вашей комнате, а отсюда, кроме холода, и сырость, и постоянная промозглость.
– Тебе нравится? – Фил ждал моего восторга.
– Очень! Только вот, страшно там жить, Филипп.
– Отчего же? Ты всегда хотела жить в городе, в уютной квартире из двух комнат, иметь прислугу и ходить на выставки и премьеры в театр! – он был явно удивлен.
Так вот, значит, какой была эта ваша Полка! Как там пелось в песне из моего времени? «Она хотела бы жить на Манхэттене» …
– Мне нравится наш дом, нравится, что там тихо и безопасно для детей, - честно ответила я. Да, мне нравилась городская сутолока, но это только в момент работы, а жить я хотела бы за городом!
– Нам все равно придется переехать, Пола. Мы уже обсудили это, - Фил повернул направо, и мы съехали с улицы «небоскребышей».
– Знаешь, если все уже решено и распланировано, то и со мной не стоит на эти темы разговаривать, - ответила я и отвернулась.
До места мы ехали молча. Мощеные камнем улицы, чистые тротуары – эта часть города мне нравилась больше. Двухэтажные дома, ящики с цветами на окнах, небольшие балкончики, с которых дети пускали мыльные пузыри. В одном из таких домиков и жила заказчица Фила – кора Фауста.
– Фил и Гарри столько рассказали о вас, кора Полианна, что я пригласила своих подруг и соседок, чтобы и они посмотрели на вас, - прямо от порога начала пожилая женщина в черном чепце.
– Доброго дня, кора Фауста, и что же особенного рассказали обо мне, - ответила я аккуратно, проходя в дом. Фил подмигнул мне, указывая на доски, которые нужно было занести в дом.
– Кор Филипп, мой слуга занесет все, что вы привезли, - указав на мужчину лет тридцати, крепкого и достаточно высокого, сказала старушка, и поторопила меня внутрь.
Да, как и говорил мой муж, дом был очень маленьким. Вернее, это была квартирка. Первый этаж занимала большая гостиная, объединенная с кухней, и небольшая ванная комната, а на втором, скорее всего, была лишь спальня.
– Вот она, вот эта прекрасная выдумщица, что лишила меня головной боли и необходимости делать перегородки, - с этими словами мы обошли диван, на котором сидели три таких же, как и хозяйка, чопорных дамы в годах.
– Простите, но чем же я заслужила столько слов, милая кора Фауста?
– Смотрите сюда, - она бесцеремонна повернула меня за плечи к стене, возле которой стояла кровать. Скорее всего, хозяйка еще не расставила мебель, и ее место на втором этаже.
– Да, это кровать, - ответила я.
– Вы видели как я хожу, милая? Практически еле передвигаюсь, а теперь гляньте на эту лестницу! Когда я поднимусь и войду в спальню как раз настанет время для того, чтобы просыпаться и спускаться к завтраку! – она засмеялась, довольная своей шуткой, ее подхватили подруги и, конечно же, не могла не присоединиться и я.
– А при чем здесь моя помощь, кора Фауста? – все еще улыбаясь, спросила я.
– Ваш сынишка рассказал, что вы дома планируете полки до потолка, и такая полка может вполне себе выполнить роль стенки, так как и в кухне она будет полезна, и мою спаленку возле печи отгородит, - разъяснила бабуля, а я тут же поняла, о чем она.
Когда Гарри дома передвигал полки, составляя их компактнее возле стены, мы освободили половину гостиной от перегородок, сделали светлее, и я рассказывала им, что если нам не станет хватать полок, мы просто попросим отца добавить этих самых полок аж до потолка.
– Да, вы правы. Понимаю, вам слишком трудно подниматься на второй этаж.
– Да, милая, и, кроме этого, я смогу рассчитать моего слугу и взять молодую девочку, которая будет готовить мне и прибирать в доме за жилье. Комната на втором этаже окажется ей хорошим расчетом, - разъяснила она.
