– Вы уверены, что инициатором тех выстрелов был Вайсгер-старший?
– Я уверен. Никто не посмел бы открывать такую охоту в его заповеднике, не рискуя попасться. К тому же тогда считалось, что его любимый сын Джон погиб во Вьетнаме, и ненависть старика Вайсгера ко всем узкоглазым, черномазым и горбоносым возросла стократно…
Похоже, нефтедоллары Баймухаммедова тут не при чем, подумал Кеннеди. Старая семейная вендетта, протянувшаяся через тридцать пять лет.
Трэйк-Бич, офис шерифа Кайзерманна25 июля 2002 года, 14:17
Вернувшись с места происшествия, Кайзерманн и Хэмфри услышали от дверей шерифова офиса возбужденные голоса.
«Опять у отдыхающих кошку засосало в пылесос», – подумал шериф, обливавшийся потом и цветом напоминавший вареного лобстера. Он почти не ошибся.
Оставшийся за главного Нордуик – второй по рангу человек среди законохранителей Трэйк-Бич – в трудом отбивался от заполнивших комнату для посетителей четырех женщин в пляжных нарядах. Впрочем, так показалось Кайзерманну только в первую секунду. Атаковала Нордуика лишь одна из женщин, лет тридцати пяти на вид, – как вскоре узнал шериф, звали ее мисс Анджела Клейтор. Но яростного её пыла вполне хватало на четверых. Вторая – мисс Сароян, выглядевшая на несколько лет моложе, – вступала в разговор редко. Две другие – даже не женщины, девочки-подростки лет четырнадцати-пятнадцати, – тихо и скромно сидели на кожаном диване в дальнем углу.
Калифорнийская семейка, понял шериф после первых же обращенных к нему слов[18]. И почувствовал, что приближается к точке кипения.
Суть дела оказалась проста.
Их семья – эти два слова мисс Клейтор произнесла с особенным нажимом – она и ее супруга, мисс Сароян, год назад приобрела коттедж здесь, в Трэйк-Бич. Не просто тонкостенную коробку для летнего отдыха, но капитальный дом. Они, черт возьми, жительницы этих мест, платят здесь налоги, и хотят, чтобы шериф немедленно, да-да, немедленно разобрался с имевшим место сегодня возмутительным преступлением!
Шериф поглядывал на мисс Клейтор и на ее супругу, и думал, что лет сто назад у этой парочки отобрали бы несчастных детей, передав их на попечение округа, а самих, обмазав смолой и вываляв в перьях, выставили бы на пару часов на главной площади городка, положив рядом кучу камней – чтобы любой, желающий высказать мнение об однополой любви, не слишком бы утруждал себя поисками подходящего аргумента. А потом шлюшек прокатили бы верхом на шесте до границы графства… Причем живи он, Кайзерманн, сто лет назад, и занимай нынешнюю должность – самая ответственная часть процедуры легла бы на его плечи. Шериф зримо представил, как он недрогнувшей рукой срывает с этой потаскушки Клейтор одежду, как макает квач в бадью со смолой, – а рядом красный от смущения Хэмфри Батлер вспарывает перочинным ножом перину… Картина представилась яркая и красочная – прямо таки сон наяву.
Проделав – мысленно – все необходимые процедуры с мисс Клейтор, Кайзерманн – опять же мысленно —с квачом в руке направился к мисс Сароян, решительно протянул руку к вороту ее платья и… И вдруг понял, что дальше исполнять обязанности вековой давности ему не хочется. Мисс Сароян казалась гораздо симпатичнее своей супруги, ширококостной и мужеподобной… Торопливо вернувшись в начало двадцать первого столетия, шериф подумал, что, по сути, эта скромно держащаяся девушка просто жертва растления. А уж бедные дети… Он с жалостью посмотрел на девчонок (одна из них была мулаткой) – сидевших на диване и слишком тесно, по мнению шерифа, прижавшихся друг к другу…
Хэмфри Батлер, относившийся к сексуальным меньшинствам более терпимо, с любопытством размышлял о другом: пользуется ли парочка тем, что дала им природа, или выражает свою любовь купленными в секс-шопе приспособлениями…
Тем временем рассказ мисс Клейтор подошел к концу. Как выяснилось, сегодня утром, до наступления самой жары, они с супругой и детьми отправились на пляж. Купались, загорали, перебрасывались мячом… И была там на пляже очень симпатичная молодая девушка в закрытом купальнике и с фотоаппаратом. Она сделала несколько снимков детей, затем разговорилась с мисс Клейтор и спросила ее адрес – прислать фотографии. Мисс Клейтор дала адрес, и даже телефон, потому что… впрочем, неважно. Потом они вместе купались, потом сходили в пляжное кафе, потом девушка сказала, что ей пора – и ушла. А когда полчаса назад семья вернулась в свой коттедж, то первым делом выяснилось, что из сумочки мисс Клейтор исчезли ключи от дома. Открыв ключами мисс Сароян, они обнаружили кошмарный факт: их обокрали! Исчезли украшения, две зимних шубы, наличные деньги и даже кредитные карточки – лежавшие во вполне надежном месте… В каком? – поинтересовался шериф, и с трудом сдержал смешок, услышав ответ: в шкафу, под нижним бельем. А самое жуткое, что там же лежала бумажка с записанными пин-кодами – она, мисс Клейтор, не в состоянии держать в памяти эти дурацкие цифры… Хуже того, исчезла коллекция, которую мисс собирала несколько лет…
Что она коллекционировала, мисс Клейтор так и не сказала, – но потребовала от шерифа немедленных и решительных действий. НЕ-МЕД-ЛЕН-НЫХ!!!
– Вы оставили официальное заявление и список пропавших вещей? – казенным голосом спросил шериф. Мисс энергично кивнула. – Тогда не смею задерживать. Мы займемся вашим делом. В порядке очереди, – в летний сезон мы весьма сильно загружены.
Мисс Клейтор взвилась так, словно под юбку к ней забралась оса и запустила жало в особо чувствительную часть тела. Как??!! Наглые преступники в любой момент могут смыться с награбленным, а шериф толкует о какой-то очереди?! Она так этого не оставит!
Кайзерманн вновь, второй раз за сегодня, заговорил в манере шерифа юго-западных штатов – растягивая слова и словно бы перекатывая во рту изрядную дозу жевательного табака.
– Мэ-э-эм, я ва-ас не понима-аю… Вам достаточно было прочитать любое из объявлений, висящих на любом пляже Трэйк-Бич. И оставить деньги и ценности, в том числе ключи, в одной из охраняемых ячеек – на время посещения пляжа. Замок там срабатывает по отпечатку вашего большого пальца, на который девушка с фотоаппаратом едва бы покусилась. И стоит все удовольствие пятнадцать долларов, мэ-э-м. Экономия не довела вас до добра. А сейчас идите домой и не мешайте нам работать.
Мисс разродилась яростной тирадой, из которой следовало, что Трэйк-Бич – город жуликов, и полиция его явно в доле с ворами.
– Что?! – Кайзерманн поднялся с кресла, грозно сдвинув брови. – Если вам не по душе Трэйк-Бич – можете сменить место жительства! Езжайте в Калифорнию, там пляжи, по слухам, не хуже! А теперь – вон отсюда!!!
На прощание мисс Клейтор выкрикнула, что будет жаловаться прокурору округа.
– Да хоть во Всемирную лигу сексуальных меньшинств, – ласково ответил Кайзерманн. Он знал, что Вайхмастер, окружной прокурор, однажды застукал свою жену с партнершей по теннису – и дамочки занимались отнюдь не спортивной игрой. С тех пор шериф и прокурор были в вопросе о секс-меньшинствах полными единомышленниками.
– А ведь вы гомофоб, шериф, – сказал Хэмфри, закрыв дверь за посетительницами. Сказал таким тоном, будто только что сделал это удивительное открытие.
– Отчего тебя это так волнует, сынок? – задушевно поинтересовался его начальник.
– Мне волноваться не о чем, – пожал плечами Хэмфри. – но вы сегодня потеряли голоса двух избирательниц. И голоса им подобных женщин, которые узнают про эту историю…
– Когда в Штатах избрание шерифа будет зависеть от голосов лесбиюшек, – сказал Кайзерманн, – я выберу другую страну для жительства. Попробую устроиться где-нибудь в эмиратах. Там похожих особ до сих пор возят по городу в голом виде верхом на ослах, привязав лицом к хвосту, – а нормально ориентированные граждане швыряют в них тем, что подвернется под руку.
И шериф закруглил спор, обратившись к Нордуику:
– Как ты думаешь, кто мог ощипать перышки этой самой мисс Клитор?
– Пляжная Бонни, ее манера, – безапелляционно вынес вердикт Нордуик. – А ключи взял и поспешил в коттедж, надо думать, Копченый Чарли, – если она до сих пор не сменила напарника.
– Давненько у нас не гостила Пляжная Бонни, – сказал шериф. – Года два уже. Ладно, дай объявление на розыск, – но чуть погодя, часа через три-четыре. Насколько я помню, Бонни и Чарли не имеют обыкновения засиживаться на месте после удачного дельца…
Нордуик понимающе заулыбался. И протянул руку к трубке – на пульте раздался зуммер сигнала.
Через пару секунд улыбка исчезла. Нордуик дал отбой и доложил коротко:
– Звонил Вешбоу. Птичка вернулась в клетку.
– Шутки в сторону, – посерьезнел шериф. – Это не обиженные лесбиюшки, это два убийства. Операцию проработаем ювелирно. А индюков из ФБР и чернозадого придурка Хэммета я подключу в самую последнюю очередь. Пусть посмотрят и поучатся.
