Камергер завел Эмриса в небольшой кабинет. На столе уже лежали подготовленными две полные, туго набитые поясные сумки и какой-то кожаный тубус с позолоченным тиснением по линии крышки.
— Тысяча золотых деорсийских талиев. — Камергер передал сумки в руки Эмриса по одной. — Распишитесь вот здесь о получении. — Указал он тут же в раскрытую книгу.
Эмрис отставил деньги и взял перо. Нестыковка выглядела очевидной, и он спросил:
— Почему этим занимаетесь вы? Почему не лорд-казначей?
— Потому что он… кгхм… я цитирую императора: «брюзгливый подагрик» и на данный момент в самом деле болен.
Камергер застыл, более ничего не прибавляя и не сводя глаз с Эмриса. Явно ждал, пока тот подпишет. Когда Железный выполнил необходимое и снова взял деньги, камергер потянулся к тубусу:
— Еще кое-что. Ваши бумаги, подтверждающие законное владение баронством. Одна копия у вас, другая остается в канцелярии. — Камергер открыл тубус и выудил пергамент. Развернув, показал Эмрису из своих рук. Но когда тот потянулся, чтобы взять лист, камергер быстрыми движениями скрутил его и сунул обратно в полый раструб.
Эмрис напрягся. Черт знает, что тут за игры! Куда ни плюнь. Он хотел было забрать тубус, но камергер не пустил и теперь. Эмрис едва не вышел из себя: «Или скажи, что хочешь, или я тебе сейчас оторву эту руку!». Но совладал с раздражением.
— Если хотите рекомендаций, которые приведут к успеху, — взгляд камергера впервые перестал быть надменным, а тон — церемониальным, — то не пренебрегайте помощью леди Греймхау. Несмотря на молодой возраст, эрцгерцогиня обращается с деньгами лучше многих. Я полагаю, как наемник, вы не всю жизнь провели в Деорсе, и, наверное, не знаете поговорку о леди Греймхау…
Эмрис сам не понял, как перебил:
— Поговорку, что она падка на простолюдинов? — Откровенно пробурчал барон. Камергер только поджал на миг губы, как брюзгливая старуха, что завидует на императорском банкете молодым. Эмрис, увидев, прикусил язык: сдержалшся бы, может, узнал бы чего полезного.
— Ни для кого не секрет, что в другой ситуации должность леди-казначея давно отошла бы к ней.
Поскольку ответ камергера меньше всего походил на поговорку, Железный убедился, что камергер передумал откровенничать. Кратко в мыслях Железный рыкнул со злости: «Какие все нежные!», и уточнил:
— В другой ситуации — это в смысле, не будь она женщиной?
— Это в смысле, не будь она единственной наследницей герцога Теоданиса. Его величество просто не может потребовать ее присутствия в столице, поскольку сам герцог занимает должность лорда-констебля и вынужден и так все время бывать при дворе. Эрцгерцогиня, похоже, расположена к вам. Воспользуйтесь этим преимуществом, чтобы превратить эту тысячу, — камергер посмотрел на две сумки с золотом, — в уверенное будущее.
«Расположена»? Это как? Что он должен думать под такими формулировками?!
— Вы имеете в виду…
— Если кто спросит, я вам ничего не говорил.
— Да вы ничего и не сказали! — Эмрис все-таки не выдержал. Что за бесконечные загадки?!
Камергер пропустил это мимо ушей: он снова стал отвратительно высокомерным блеющим козлом с недовольной миной и отпустил, наконец, тубус с бумагами.
— Главой делегации назначена эрцгерцогиня, так что за отплытие и прибытие вам не нужно беспокоиться. Думаю, она пошлет за вами утром. Всех благ, барон Редвуд.
Эмриса почти вытолкали за дверь. Он остолбенел на мгновение, разглядывая наполненные содержимым руки. Повертел головой и счел за лучшее отнести их в комнату — подальше от чужих глаз.
До вечера Эмрис занимался тем, что раздавал указания Крейгу и остальным, предупреждал чего опасаться, удостоверялся в полном оснащении оружием и в его состоянии. Только ближе к ночи, когда он вернулся к себе, чутье бывалого наймита подсказало: что-то будет. Он быстро обшарил спальню: не стащил ли кто деньги или бумаги? Вроде запрятал как следует, да и велел слуге никуда не отлучаться, но мало ли?
Все оказалось на месте, однако тревожное чувство не покидало барона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здесь кто-то был? — спросил он у служки. Тот кивнул:
— Принесли письмо для вашей милости. Я положил в стол, господин.
Железный кинулся к столу, выдвинул верхний ящик, внимательно осмотрел содержимое. Взгляд упал на конверт. Незапечатанный.
— Ты смотрел?! — рявкнул он на мальчишку.
— Нет, сэр, нет! Я бы не посмел! Таким принесли!
Парнишка-слуга его справедливо боялся. Кто не слышал в Деорсе о «Железных Братьях»? Когда стало известно, что малой будет в услужении у Эмриса Железного, капитана отряда, он наверняка потерялся где-то между восхищенным любопытством и паническим ужасом.
Не став допытываться, Эмрис развернул лист.
«Жду вас сегодня после заката в Садах. Рейберт — с ним вы уже знакомы — проводит вас. Если сомневаетесь или опасаетесь, возьмите столько охраны, сколько посчитаете нужным».
Эмрис ненадолго насупился. Снова взглянул на слугу. Похоже, парень окончательно решил слиться со стеной.
— Кто это принес?
Слуга дернул плечами:
— Обычный посыльный, милорд. Таких полно во дворце.
Ясно, ничего толкового он не узнает. Железный мотнул головой в сторону двери:
— Сходи-ка в караулку за Крейгом.
Когда парень исчез, Эмрис, не раздеваясь завалился на кровать, закинув руки за голову. Девять из десяти, что записка от герц… эрцгерцогини Греймхау. Других открыто заинтересованных в нем здесь просто нет. Допустить, что послание написал кто-то не открыто враждебный, можно было по предложению взять любое количество охраны. От всех «Братьев» в столице до нуля. Да и упоминание Рейберта добавляло убедительности версии. На памяти Эмриса блондин крутился рядом с Идель почти все время.
Почему письмо не запечатано — вот в чем вопрос? Чтобы, если что, люди Идель знали, где ее искать? Или напротив, его не запечатали, потому что леди надеется вовлечь Эмриса в какую-то непонятную игру с разыгрыванием оскорбленной чести? Тогда бы записка стала заблаговременной подсказкой, где спасателям леди, которым предполагается стать свидетелями его непотребного скотского поведения, собственно, эту леди спасать.
Или возможно, записку прислал тот, кто, заметив дружелюбие к нему Идель, хочет ее каким-то образом подставить? И поскольку письмо в итоге было не от Греймхау, оно не запечатано — ведь у врагов Идель просто нет печати герцогского дома.
А может ли быть так, что леди не запечатала записку именно для того, чтобы не оставлять следов дома Греймхау, на случай, если послание обнаружат? То есть не хотела, чтобы на нее можно было повесить убийство. А что, решила убрать его по-тихому, чтобы ехать в Патьедо, как водится, с обожаемым муженьком! Ну или…
Создатель, о чем он только думает! Что Идель назначила ему свидание? Эрцгерцогиня — барону, который и не барон-то вовсе? Наймиту, что всю жизнь грязь месил? Но ведь что-то значило это камергеровское «эрцгерцогиня к вам расположена»!
Ох! — Эмрис вздохнул. Как тут у них все сложно!
Не пойти он даже не думал. Если его зовут, вероятнее всего, на отказ нет прав. Идти лучше, пока именно «зовут», иначе потом потащат волоком. Друзей у него тут тоже нет, а у отправителя злосчастной записки наверняка найдутся. Интересно, почему она написала, что при желании Эмрис может взять с собой сколько угодно охраны?
Разумеется, если записка все же от эрцгерцогини, идти с охраной не стоит. Еще он не показывал женщине, что боится ее! Но все же коварство не знает пола, и, если вдруг что-то пойдет не так, или автором послания окажется кто-то другой, следует подготовиться. Поэтому задачей Крейга станет отнюдь не спасение Эмриса в случае, если тот угодит в передрягу. Крейгу будет нужно забрать дарованное золото и грамоту, поднять остальных — благо, из-за предстоящей поездки они уже собраны и готовы сорваться с места в любой момент, — и бежать в Редвуд. Там разделить деньги между собой и как-то решить, что делать дальше. После окончательного бегства из Деорсы, конечно. Если его баронство кому-то поперек горла, что ж, он будет разбираться с этим сам. Братья, прошедшие с ним огонь, воду и кровь, не должны попасть в переплет из-за того, что он связался с благородными.
