— Да, но ведь другого такого аппарата у нас нет! — привел свой последний аргумент Кларк. — Как же вы рассчитываете осуществить этот ход?
В ответ посланник Пентагона только улыбнулся, в очередной раз крутнув пепельницу, и медленно произнес:
— Есть у нас один вариант…
Глава 13
Метель несла свои косматые вихри по широкой равнине, которая то там, то тут перемежалась длинными оврагами и жерлами небольших гейзеров и сопок. Снег заметал даже небольшую реку, однако быстро таял в еще теплой воде. Кромка реки начинала потихоньку затягиваться тонким льдом, но вода не сдавалась зиме — течение быстро крошило ледяные оковы, и поток устремлялся дальше, куда-то к морю.
Однако почти идеальную первозданность пейзажа нарушала одна маленькая деталь: за одной из сопок расположилась миниатюрная стоянка военного назначения. Четыре человека устанавливали палатки, а большие деревянные ящики, служившие временным барьером против вьюги, намекали на то, что в них должно было находиться что-то довольно важное.
Батяня умело руководил всем процессом, и вскоре палатка была установлена, а ящики распакованы до нужной степени. Десантники трезво рассудили, что в такой буран продвигаться дальше не имеет особого смысла — в первую очередь стоило выйти на связь с командованием, доложить об успешной высадке, а уже потом, руководствуясь метеорологическими данными, продолжить выполнение задания.
Связист, расположившись за одним из ящиков, установил связь с центром. Батяня не различал слов, но было очевидно, что решение о стоянке было принято вовремя. Через пару минут Колпаков оставил радиостанцию и подошел к командиру.
— Товарищ майор, разрешите доложить!
— Давай, что там у тебя, — нетерпеливо махнул рукой Лавров.
Батяня всегда выделялся тем, что не любил, когда к нему обращаются с лишним официозом. Он, безусловно, поощрял, когда подчиненные должностные лица обращались к нему «по форме», но в условиях выполнения боевой задачи ему казалось, что все эти прелюдии — всего лишь пустогонство.
— Из метеослужбы поступила информация, что буран должен кончиться через пару часов. До этого времени приказано расположиться недалеко от квадрата высадки и ждать дальнейших указаний.
Оперативная информация, полученная от старлея, дала Батяне повод лишний раз порадоваться тому, что в этой операции у него в напарниках не просто бойцы, а настоящие профессионалы, на которых он сможет положиться в любой ситуации.
— Хорошо, старлей. — Батяня повернулся к прапорщику и прокричал: — В общем, так! Ставим палатку, вездеход накрываем коробкой, а все снаряжение и провизию складируем в палатке! Усек?
Тот кивнул, и они с Лихачевым без лишних слов принялись выполнять поставленную задачу. Батяня, чтобы немного ускорить процесс, также помог своим сослуживцам устроить место стоянки.
Не прошло и двадцати минут, как все было готово. Все, кроме Лаврова, остались в палатке, а майор вышел наружу, чтобы в последний раз осмотреть место дислокации.
С бураном им, очевидно, не повезло. Если бы они высадились на пару часов раньше, то сейчас, возможно, были бы уже на месте. Но из-за того, что командование задержало вылет поисковой группы, ценное время было потеряно. Хотя пока волноваться было рано — в такую погоду не только Батяня, но и их вероятные соперники не смогут ничего сделать. Для «крылатых средств» это вообще верная смерть, а передвигаться в такую погоду по тундре было бы также малопродуктивным занятием.
Лавров вернулся в палатку. Каждый из группы занимался своим делом. Абакумов, большой любитель порядка и чистоты, занимался подготовкой оружия. Он в очередной раз чистил, смазывал все детали. Это доставляло ему удовольствие и давало возможность немного успокоиться. Лихачев перебирал запалы, укладывал шашки поудобнее и готовил свою амуницию к ведению боевых действий. Он был очень опытным специалистом, и каждая мелочь имела для него значение, и незаметные для постороннего глаза тонкости ощутимо помогали ему эффективно и быстро выполнить задание. Поэтому взрывник так педантично и скрупулезно относился к моменту подготовки рабочей амуниции.
Связист же сидел «на волне», фильтруя эфир. Однако никаких радиосигналов в радиусе нескольких десятков километров не появлялось. Это было и неудивительно — кому придет в такую погоду шататься по тайге с рацией. Но это давало другой важный факт — возможная группа поиска с «другой» стороны также сидела в «глухаре», а значит, никаких шансов на то, чтобы вырваться вперед, они не имели. Тем не менее Колпаков продолжал пеленговать эфир, выкручивая маховики и постоянно меняя конфигурации антенны.
Батяня, поглядев на это зрелище, также занялся делом. Раскрыв карту, он начал вновь изучать местность. В принципе это было лишним, так как Лавров прекрасно знал маршрут, но такие операции вошли у него в привычку — если есть время поразмыслить, надо это сделать. Во время планирования всегда найдется о чем подумать и что прикинуть, в отличие от времени непосредственного исполнения боевой задачи. Вот и сейчас вышла небольшая промашка — пилот, видимо, из-за сильного желания сохранить свою машину в целости и сохранности, немного забрал вправо, миновав один из кряжей. Поэтому Батяня и группа десанта оказались чуть севернее того маршрута, который задумывался как основной.
В силу этого, после того как буран немного успокоится, десантникам необходимо будет точнее установить свои координаты и окончательно определить направление движения. Так как успешное выполнение поставленной задачи требовало мобильности и решительности, времени на размышления оставалось всего ничего. Если прикинуть среднюю скорость снегохода, расстояние и условия местности, то все путешествие не должно отнять у группы больше трех часов. Однако, в связи с особой опасностью и важностью задания, Батяня понимал, что эта цифра довольно условна. В любой момент группа может быть подвергнута рассекречиванию, и им придется «залечь». Тем более, как только над тайгой немного распогодится и тучи растянутся по горизонту, в небе тут же затрещат «вертушки», а они могут быть как свои, так и вовсе чужие.
Батяня пробежался взглядом по карте, удовлетворенно хмыкнул и свернул ее. Прапорщик и капитан завели небольшой диалог, чтобы не было так скучно. Первым, как обычно, заговорил Абакумов:
— Слушай, а ты не боишься, что весь этот фейерверк может как-нибудь прямо у тебя в карманах шандарахнуть? — ухмыляясь, подначил он, указывая на небольшие тротиловые шашки, которые Лихачев аккуратно рассовывал по кармашкам комбинезона.
Капитан улыбнулся и протяжно, не спеша, ответил:
— Если все эти игрушки рванут, уверяю тебя, всей нашей группе настанет окончательный и бесповоротный капут. Тут тротила хватит, чтобы квартал в городе зачистить «под ноль»! Кстати, мне вспоминается один такой случай. Года три назад это было, на учениях. Не знаю как, но примерно такой вот боезапас сдетонировал у одного взрывника.
— И что? — машинально спросил прапорщик.
— Четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж, — нараспев произнес капитан строчку из всем известной песни, — ну, а на самом деле: пять трупов.
С ранениями список куда длиннее.
— Ну, успокоил, нечего сказать! — сыронизировал Абакумов, и Лихачев еще раз улыбнулся. Они как-то быстро нашли общий язык, и атмосфера внутри небольшого коллектива была дружной.
Батяня только хотел вставить в завершенный диалог какую-то соленую шутку, которые обычно немало веселили коллег, как вдруг снаружи послышался шум. Сквозь вой метели cюда пробивался какой-то звук явно механического происхождения. Прапорщик оставил свое занятие и также начал вслушиваться в нарастающий шум. Батяня жестом приказал всем подготовиться к вылазке. Абакумов осторожно взял автомат, Лихачев последовал его примеру. Колпаков осторожно приглушил станцию и включил блокиратор сигнала — на всякий случай.
Выглянув из палатки, прапорщик был крайне удивлен. На палатку двигался снегоход, причем, по-видимому, снаряженный всей необходимой для дальних поездок амуницией. Этот вывод Абакумов сделал, судя по посадке саней, и поспешил обратить внимание Батяни на этот немаловажный факт. Тот кивнул и жестом указал прапорщику в сторону снегохода, а сам укрылся за одним из ящиков, мгновенно изготовившись для стрельбы. План майора был таков: как только снегоход подъедет на десять-пятнадцать метров к палатке, Абакумов вырубит водителя, а Батяня будет прикрывать подчиненного со скрытой огневой точки. А что уже дальше придется делать с захваченными людьми и средством передвижения — вопрос пока зависал в воздухе…
Снегоход приближался, и Абакумов заметил, что его скорость колеблется от совсем небольшой до практически максимальной. По-видимому, за штурвалом сидел неопытный водитель, потому что на сугробах снегоход передвигался резкими рывками. Однако тот, кто сидел за рулем, сделал правильный выбор относительно маршрута: в такую погоду ехать по равнине значило безнадежно застрять в заснеженной камчатской «саванне». Поэтому снегоход шел по берегу реки, приблизительно по той же самой колее, по которой передвигался и снегоход десантников.
