— Ма-ма-мамочка, — пролепетала мастерица. — Что со мной? Ополоумела на старости лет. На кудри любуюсь, а у владелицы кудрей лицо под водой! Она же задохнется!
С неожиданной для дряхлого тела прытью, Мелиса скакнула в воду. Обхватив утопленницу за талию, кряхтя и постанывая, потянула на себя. Не смотря на разницу в весе, ей с трудом удалось приподнять незнакомку над водой.
— Как же тебя угораздило свалиться с каменюки? — отдуваясь, бормотала мастерица, пытаясь вытянуть отяжелевшую красавицу на берег. — Сознание что ли потеряла? Может, какого-нибудь родственничка увидела, о котором не грех вовек не вспоминать?
Пораженная догадкой, Мелиса взглянула на экран и разжала руки. Несчастная опять рухнула в воду. Во всю ширину экрана мастерице улыбалась рожица Птицы-Найденыша. Всхлипнув от переполнивших ее чувств, Мелиса, откуда силы взялись, подхватила незнакомку и вместе с ней вылезла из канавы. Страх испарился. Теперь она как никогда была уверена в скором спасении.
Глава пятнадцатая
В которой Пиндос тринадцатый становится свидетелем необыкновенной ссоры
Пиндос тринадцатый отбросил задними лапками комок красной глины. Вот уже битый час он старательно расчищал полу заваленный лаз, отходивший почти под прямым углом от основного хода кротовой норы. Он и сам не мог объяснить, почему его неодолимо потянуло именно в эту лазейку. Обдирая бока, хомячок штопором ввинчивался в нагромождение всевозможного мусора, неизвестно откуда взявшегося в кротовом ходе. Самое ужасное: он не имел ни малейшего представления, где и когда закончатся его мучения. Одно Пиндос осознавал абсолютно отчетливо: путь к отступлению отрезан. Позади него оставалась бесформенная груда щепок, камней и глины, присыпанная обрушившейся землей.
— Ничего, ничего, — тихонечко попискивал хомячок, преодолевая очередное препятствие. — Рано или поздно я доберусь до конца лаза. А уж потом придумаю, как вернуться за матушкой Мелисой.
О том, что его могло ждать на другом конце, и был ли он вообще этот конец, Пиндос предпочитал не задумываться. Сосредоточенно сопя, он протиснул мордочку в щелку, и восторженно пискнул. Впереди забрезжил свет. Пиндос с удвоенной силой заработал лапками. Вскоре он смог прильнуть к небольшому отверстию в стене и жадно втянуть носиком воздух.
Пиндос тринадцатый был клонированным зверьком, и ему не доводилось встречаться с истинными врагами хомячьего рода. Но, повинуясь могучему инстинкту самосохранения, он мгновенно насторожился: воздух был пропитан ароматом опасности. Пиндос отпрянул от отверстия в стене, помассировал мордочку, грудку, животик. Он и самому себе ни за что бы, не признался, что попросту тянет время, пытаясь собраться с духом. Наконец, хомячок пропищал нечто подозрительно похожее на фразу: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», и нырнул в неизвестность. Не успел он оглядеться, как земляной пол содрогнулся. Что-то тяжелое обрушилось сверху и распластало отважного путешественника. Задыхающемуся Пиндосу, явственно послышался хруст косточек. От громоподобного урчания он едва не напустил лужицу. Внезапно давление на спину ослабло. Рывок и, подхваченный за основание хвостика малютка Пиндос, закачался в воздухе вниз головой. Хомячок приоткрыл глазки-бусинки и тут же с обреченным вздохом вновь зажмурился. Он висел прямо перед кожаным носом огромной кошачьей морды.
— Не бог весть что, — задумчиво пробасил черный злодей, — всего лишь хомячишка. На один зуб положить, другим прихлопнуть. Но выбирать не приходится. Не думаю, что старуха намерена меня кормить. Надо признать — маменькиной родственнице не откажешь в логике! Помори пленника голодом и делай с ним, что душа пожелает. Ну, да не на того напала, хитрая бестия!
Сердито урча, кот принялся поигрывать несчастным пленником. Пиндос как заправский гимнаст совершил полный оборот вокруг хвоста сначала в одну сторону, а потом в другую.
— Раскрутил… Сейчас швырнет об стенку и… Прощай, Пиндосик! Останется только соскрести отбивную из молоденького хомячка и съесть, — молнией мелькнуло в головенке.
Но хищник явно не торопился. Видимо, еще не успел, как следует проголодаться. А может быть, просто решил позабавиться. Поиграть в «кошки-мышки-хомячишки». Хорошо вращать перестал, круги наматывать. А то от этой круговерти несчастного хомячка так замутило, того и гляди — вырвет.
— Интересно, откуда здесь хомяк? — покачивая из стороны в сторону сомлевшего зверька, лениво промурлыкал кот. — Впервые слышу, что бы они запросто разгуливали по подземным дворцам. Крысы — пожалуйста. Мыши — сколько угодно. А вот хомяки… Эй, ты рыжий-бесстыжий, чем обязан счастью лицезреть дорогого гостя?
— Сам ты — бесстыжий, — неожиданно для себя самого окрысился пленник. — Я — Пиндос тринадцатый! Ясно разбойничья морда?!
— Ну, и нахал! — почему-то развеселился кот. — Пожалуй, ты мне нравишься: отважен до безрассудства! Съесть я тебя всегда успею. К тому же, слегка попоститься не вредно. Расскажи-ка лучше, какая нелегкая занесла тебя в темницу.
— И не подумаю! — оскорблено фыркнул пленник. Он попытался извернуться и цапнуть мучителя за лапу. Кот с интересом наблюдал за маневрами бойкого зверька.
— Не надоело? Будешь дальше вертеться ужом на сковородке или образумишься? — поинтересовался кот через некоторое время.
Выбившийся из сил Пиндос тринадцатый только насупился и демонстративно сложил передние лапки на груди.
— Наверное, в чем-то ты прав, — раздумчиво протянул кот и почесал свободной лапой в затылке. — Откровенничать, вися вниз головой, довольно сложно. Я бы тебя отпустил. Но уж больно ты прыток, как я погляжу. Шмыгнешь в норку и поминай, как звали. А мне опять одному горе горевать. Ладно, предлагаю компромисс. Я дарю тебе свободу. Ты — делишься со мной информацией о подземном дворце и его обитателях. По рукам? То есть, прости, по лапам?
Пиндос не успел ответить. Раздался противный металлический скрежет. Кот зло зашипел. Отпустив хомяка, скакнул к открываемой двери и сгруппировался для прыжка. Пиндос опрометью бросился к спасительному отверстию в стене. Но в последнюю секунду передумал. Юркнул за сваленные в углу ржавые кандалы. И вовремя. Громыхнула дверь. Вспыхнул синий свет. Пиндос на секунду ослеп. А потом и оглох. Потому что, темница буквально взорвалась от боевого кошачьего вопля, смешанного с грохотом металла, истошным женским визгом, странным клацаньем и свистом, похожим на свист пара, вырывающегося из носика чайника. Когда хомячок осмелился выглянуть из-за ржавой кандальной цепи, перед ним предстала странная картина. Дверной проем перекрывала клетка на колесиках. В клетке находилась хозяйка Подземного королевства. Забившись в дальний угол, ведьма грозила сухоньким кулачком громадному черному коту, висящему на переплетении толстенных металлических прутьев решетки. При этом она безостановочно выла, как пожарная сирена. На башмаке ведьмы смешно приплясывал складчатый червяк. Он то свистел, то грозно шевелил кольчатыми усиками, то плевался слизью. Самое забавное было то, что хотя многоножка честно пугала взбунтовавшегося кота, плюнуть слизью она норовила на собственную хозяйку. Вокруг парочки летала птичка с золотым оперением и угрожающе щелкала тонким клювом.
Пиндоса захватила забавная сценка. Боясь пропустить подробности скандального происшествия, он презрел опасность и взобрался на вершину горки кандалов. Удобно устроившись, вытащил кукурузное зернышко из защечного мешка, выполняя завет предводителя: «Хлеба и зрелищ!». Стоило Пиндосу приступить к трапезе, как золотая птичка, пользуясь взвинченным состоянием ведьмы, атаковала червяка, который с наслаждением размазывал слизь по ноге хозяйки. Завязался неравный бой. Приподнявшись на хвосте, вытаращив глазки-бокальчики, червяк засучил крючковатыми ножками. Сгустки слизи полетели во врага. Но, ловко увертываясь от обстрела, пернатая разбойница, ухитрилась прорвать оборону и пару раз клюнула складчатое тельце.
Многоножка дрогнула. Постанывая от боли, суетливо заметалась по клетке. Птица поднялась в воздух, исполнила несколько фигур высшего пилотажа, и с победным клекотом спикировала на червяка. Пиндос поднялся на задние лапки, вытянул шейку, прижал передние лапки к груди. Хомячок искренно жалел истекающего кровью усача.
— Спасайся! — отчаянно пискнул Пиндос, но его слабый голосок потонул в реве ведьмы и грохоте решетки.
Раненного червяка словно парализовало. Вот уже подлетающая птица раскрыла клюв. Пиндос содрогнулся при виде жадно подрагивающего кроваво-красного язычка.
Но в тот самый миг, когда пернатая злодейка была готова проглотить многоножку, черный кошачий хвост петлей обхватил ее и выдернул из клетки. Птица не сумела сманеврировать. Со всего маха она вонзилась клювом в деревянный пол. Пиндос радостно взвизгнул и, повернувшись задом к поверженной птахе, забарабанил передними лапками по пушистой попке. Но непонятный металлический звон за спиной заставил его бросить взгляд через плечо. В этот же момент, ведьма, заинтересованная тем же звоном, взглянула под ноги и подавилась собственным криком. Птица на глазах превращалась в золотые ножнички. Недобро прищурившись, ведьма вытянула их из деревяшки и сунула в один из бездонных карманов. Лишь после этого старуха удостоила черного кота взглядом. Потряхивая решетку, кот ехидно прокомментировал:
