— Больше так не делай, Зак. — сказал он. — Ты мне едва инфаркт не устроил.
— Извини, босс. Ты выглядел чересчур задумчивым.
— Хммм... да..
— Сьюзен нет поблизости?
— Вернулась в Собор. Назревает что—то большое. Очень большое.
Зак поднял бровь и уселся с противоположной стороны стола.
— В самом деле? Думаешь, они наконец собрались снять блокаду, и немного нам тут помочь?
Дэвид посмотрел на него.
— С какой стати? Что мы можем предложить Синовалу? У нас нет ресурсов, мы не в стратегически выгодном расположении. У ворлонцев нет здесь базы. О, Синовал доберется до нас, со временем — Сьюзен постоянно давит на него — но будет это только когда все закончится. Не сейчас.
— Да уж. — горько произнес Зак. — И скольким еще из нас придется умереть, прежде чем это случится?
— Как можно меньше — насколько получится.
— А, забудь. Я знаю что ты делаешь все, что можно. Я просто ворчу.
— Я не обижаюсь. Я вспоминал кое—что из прошлого. Разговоры с ветеранами Дилгарской войны, когда я был мальчишкой и почему я хотел попасть в космос. Дорога была ясна, космос был безбрежными просторами, лежащими и ждущими, чтобы мы проставили на них свои имена. Мы были молоды, уверенны и считали, что можем все изменить.
И посмотри на нас теперь. Прикованы к планете, с которой не можем сбежать, вынуждены жить, как звери — потому что это единственный для нас способ выжить. Мы не делаем ничего. Мы ни на что не влияем. За будущее галактики идет война, а мы здесь не делаем ничего, пока чужаки сражаются в битвах.
Это кажется просто неправильным. Что—то по пути пошло совершенно не так, и выбило у нас шанс. Это все, о чем я могу думать. Где—то мы упустили свой шанс, и я не могу понять — где.
— Возможны миллионы вариантов. Теперь нам с этим ничего не сделать.
— Но что—то должно же быть. И что—то будет. Я обещаю. Из всего этого может выйти что—то хорошее. Альянс распадается, но может быть... может быть, он все же может работать. Может быть, следующий будет лучше.
— Следующий Альянс? Ну, не знаю. Наверное, нам лучше быть поодиночке, каждая раса сама по себе и занимается своими делами.
— Если таково наше стремление, то почему любой из нас вообще покинул Землю?
— Мы бы сдохли, если бы этого не сделали.
— В точности мое мнение.
— Но если бы мы не покидали Земли, мы никогда не встретились бы с минбарцами, и никогда не началась бы Война, и оставалась бы Земля. Так что мы были бы живы.
— У меня от этого голова кругом.
— Угу, и у меня тоже. Господи, как я хотел бы, чтобы Декс был рядом. Он бы с этим разобрался. Хм... без обид, босс. Я в смысле, ты хорош, но.... лучше дьявол, которого знаешь.
— А, ладно. У меня, похоже появляется привычка идти в тени других. Сначала Джон, а теперь... Извини Зак, я просто устал.
— Еще бы, босс. Поговорим позже.
Дэвид кивнул и подождал, пока не уйдет Зак. Он взглянул на карту и нахмурился.
— Должен быть другой путь. — пробормотал он. — Будет лучший путь.
Все это принесет хоть что—то хорошее.
Я это обещаю.
* * *
Луна тяжко нависала над ними, когда они достигли своей цели. По большей части, они путешествовали в тишине. Маррэйн был готов говорить, но Марраго ушел в мрачные раздумья, а Тиривайл не отвечала, что бы он ни сказал.
Йедор Маррэйну никогда не нравился. Он никогда не был ни его домом, ни даже центром его мечтаний. Йедор был столицей Шингена, местом, откуда он утверждал свое владычество над Минбаром. Вален правил отсюда, подобно ему — и никогда, ни для кого из Клинков Ветра, это место не было осенено удачей.
Здесь случились его самые страшные поражения. Здесь он потерял Дераннимер, оставив ее Валену. Хотя они были на окраине — он мог почувствовать Храм Варэнни, темный магнит, притягивающий все его внимание.
"Ты никогда не был ее достоин." — горько подумал он. — "Ты никогда не был достоин править."
Тысячу лет мира обещал Вален — и было так.
Маррэйн когда—то, давным давно заключил сделку на тысячу лет войны, которые последуют за ними. Это могла быть и не тысяча лет — но все же это была война, и на этот раз рядом не было Валена.
Нет, эта война была настоящей войной, справедливой, полной героизма, отваги, великих деяний и настоящих союзов, закаленных в боях. Это было как раз то, чем должна быть последняя война.
Потом он посмотрел на Марраго — старого и подавленного своим личным горем.
Потом он посмотрел на Тиривайл — израненную, покрытую шрамами и обожженную, а хуже всего — израненную внутри.
Настоящая война, и все же она оставила его нетронутым. Никаких серьезных ранений, ни даже их угрозы. Он никогда не был близок к смерти — ни разу — в течение этой войны. Сам Синовал не мог сказать того же.
Он был рожден для войны — с самого его первого вздоха. И все же, идеальная война, о которой он мечтал, требовала идеальных воинов — армию таких с каждой стороны.
А тут просто не было в природе столько идеальных воинов. Простые люди были теми, кто страдал, кого ранили и убивали.
Марраго должен был оставаться в своем саду. У Тиривайл должен был быть шанс найти свой собственный путь, а не то, к чему вынудил ее отец. Эта война никому из них не подходит.
И потому мысли Маррэйна становились все мрачнее, пока они обходили Йедор.
Лунный свет отражался в озере перед ними, когда они взошли на вершину холма Турон'вал'на ленн—вэни.
Место, Где Ожидает Вален.
Присутствие Валена пронизывало все, что он видел. Каждый стебель травы, каждый глоток воздуха. Он мертв и исчез уже тысячу лет, и все же его присутствием полнилось это место.
"Дай мне Широхиду. Дай мне горы и небеса, и можешь забирать свое хрустальное озеро, Вален, будь проклят ты и все, чем ты был."
Там стоял могильный камень, нестертый и неповрежденный годами. Он был строг и изящен.
ДЖОН ШЕРИДАН
ПОКОЙСЯ
ТАМ, ГДЕ НЕ ПАДАЮТ ТЕНИ
Маррэйн рассматривал его. Он не знал этого Шеридана, хотя и слышал, что о нем говорили другие. Синовал, судя по всему, относился к нему с той же своеобразной смесью уважения и презрения, которую Маррэйн когда—то испытывал к Валену. Синовал уважал умения этого Шеридана, но презирал его слабости.
Иванова тоже знала его — хотя с Маррэйном она говорила редко и никогда не говорила о ее прошлом.
ПОКОЙСЯ
ТАМ, ГДЕ НЕ ПАДАЮТ ТЕНИ
— Нет такого места. — прошептал Маррэйн. — Не для таких, как мы.
— Покойся. — просипел Марраго. — Покойся. Какое у нас право его тревожить?
— Мы делаем то, что нам приказано.
— Я не слуга Синовала. Мы сражаемся на одной войне, но и только. Я даже не знаю, почему он настоял на моем участии в этой миссии. Мое время срываться с места и кидаться в бой давно ушло.
Маррэйн отвернулся от друга и взглянул на спящий Йедор, город, освещенный звездным светом, особенно — Храм Варэнни. Его глаза потемнели.
— Потому что ты мой проводник. — проговорил он. Это не мой дом, но это место, где я умер. Моя телесная оболочка умерла в Широхиде, но сердце мое умерло здесь, когда я видел, как она выходит за его замуж. Синовалу требовались те кому, он мог это доверить. Тех, кому он верит, немного и он послал нас — а других он выделить не мог. Я знаю Минбар и я не уклонюсь от своей задачи, но этот город...
Это его город, и он ранит меня с каждым моим вздохом. Это его воздух, его мир — не мой. А ты — мой якорь, друг мой. Ты остаешься верным идеалам воина. Если бы тебя здесь не было.... я мог бы потерять себя в прошлом. Ты сможешь напомнить мне, что мы делаем и почему мы должны это делать.
Он замолчал и отвернулся от Йедора.
— Весьма рассудительно. — вздохнул Марраго.
— Когда—то мне тоже приходилось командовать солдатами.
— Что ж, пойдем. Исполним что должны. Я никогда не знал этого Шеридана, но если Синовал считает, что это должно быть сделано, то... пусть будет так. Но... это выглядит неправильно. Обещай мне одно...
— Да?
— Когда я умру — сожги мое тело и развей пепел по моему саду.
— Ты спляшешь на моем погребальном костре, старый друг.
— Не лги мне. Прошу. Просто поклянись.
— Клянусь тремя женщинами, что я любил. — произнес он, не глядя на Тиривайл, не видя взгляда ее, стоявшей на коленях у могильного камня, не видя выражения, скользнувшего по ее лицу, словно облачко на фоне луны. — Я клянусь.
Потом он помолчал и пожал плечами.
— Но я умер в огне — и, взгляни, я все еще жив. Впрочем, Синовал поклялся не повторять этого.
— То, что было сделано однажды — куда легче сделать снова.
— Что ж, я также клянусь, что не позволю потревожить твой покой. Куда бы ты ни попал — ты этого заслуживаешь.
Марраго грустно улыбнулся и кивнул.
— Боюсь, что ты можешь быть прав. Давай поторапливаться. Мы не хотим, чтобы нас потревожили.
