А с чего сегодня начать? Не с частушек, понятно. Но с каких стихов? С любимой Цветаевой? Или не очень любимой, но более доходчивой Вероники Тушновой, обнажающей свое кровоточащее сердце почти в каждом стихотворении позднего цикла? А может быть, Заболоцкого?
Интересно, что бы ей посоветовал Алекс?
Она никогда заранее не задумывалась над тем, какой мелодией будет сопровождать стихи. Это рождалось само собой, вместе с первыми словами, словно кто-то всемогущий подсказывал ей и из своей бесконечной музыкальной памяти она извлекала немедленно именно ту, единственную мелодию, что подходила и к этому стихотворению, и к ее настроению. А потом уже никогда не забывала, что выбрала и что удачно прозвучало, а что нет...
Но чьи стихи взять?
Ответ пришел сам, помимо предложенных разумом имен, словно подсказанный кем-то извне, – Пушкин.
И незримо опираясь на его крепкую, миниатюрную, с длинными, нервными пальцами руку, закаленную подниманием тяжеленных дуэльных пистолетов в часы утренних тренировок, она решительно двинулась в ресторан.
Слыхали ль вы за рощей глас певца ночной,Певца любви, певца своей печали?Когда поля в час утренний молчали,Свирели звук, унылый и простой,Слыхали ль вы?..
После первых слов ее вдруг охватил ужас – а вдруг она ошиблась и начала не с того стихотворения? Вдруг ее не станут слушать?
Но уже повернулись в ее сторону лица, кто-то поднял голову от тарелки, а в двери, ведущей на кухню, появился Артур, а за ним шеф в высоченном белом колпаке.
Отступать поздно...
Она читала, немного распевно, насыщая слова тоской неразделенной любви, и грустная мелодия, как всегда, покорно рождалась под пальцами, извлеченная из сердца, а ее привычный к выступлениям в зале слух уже ловил, как затихают разговоры за столами и как нарастает напряженная тишина...
Встречали ль вы в пустынной тьме леснойПевца любви, певца своей печали?Следы ли слез, улыбку ль замечали,Иль тихий взор, исполненный тоской,Встречали ль вы?
Стоявший в двери Артур шумно вздохнул, губы его что-то молитвенно шептали, а в больших черных глазах сверкали готовые пролиться слезы.
В зале стояла мертвая тишина, предвестник громового успеха...
Глава 8
Поздно вечером позвонила Дина, и по ее взволнованному голосу Каролина поняла, что в Москве что-то произошло.
–?С мальчиками все в порядке?
–?Не волнуйся, все. Андрей уехал, его девочку я видела, не лиса... Нет, правда, хорошая девочка. Мишка, тот гудит на всю Москву... Мам...
–?Да?
–?Сегодня вечером меня у подъезда встретил Алекс.
–?Да? – Что-то заныло в сердце.
–?Ты не думай, мам, он не меня поджидал. Знаешь, какой первый вопрос он задал мне?
–?Нет.
–?Куда твоя мама девалась?
–?И что ты ему ответила?
–?Знаешь, я немного подумала и сообразила, что он конечно же к Рите подъезжал с тем же вопросом, и решила не крутить вокруг да около... Словом, все как на духу...
–?Что как на духу? – сорвалась в крик Каролина.
–?Что лучшая подруга тебя уволила и ты уехала отдохнуть на юг.
–?А он?
–?А он предложил мне пойти с ним на концерт Вадима Репина в Большой зал консерватории, куда надеялся пригласить тебя, когда неделю назад брал билеты.
–?Пошла?
–?Конечно, Репин не валяется...
–?И что?
–?После концерта за кулисы прошли. Он, оказывается, Репина откуда-то знает, они на «ты». И вообще, я заметила, что в Консе с ним куча народу кланялась. И на меня пялились.
–?А ты?
–?А я была в джинах, но на шпильках, так что всем им с высоты милостиво улыбалась. Он меня до подъезда довез и очень тонко стал выпытывать, вроде в шутку, где ты, на каком юге, русском, или украинском, или абхазском. Я сказала, что русском. Тогда он сообщил снисходительно, что там всего-то полоска вдоль моря на двести кэмэ, и найти тебя не трудно. Тогда я не выдержала и сказала, что искать не нужно, зачем такие сложности. Словом, Зоя Космодемьянская из меня не получилась, я выдала военную тайну и назвала ему Джубгу. Я так располагаю, что он вскоре появится там у вас, весь в белом и с букетом роз. Ты что молчишь?
–?Думаю.
–?О чем?
–?Как мне тебя выпороть по телефону.
–?Не надо по телефону, я лучше завтра к тебе прилечу.
–?Если лучше, то тогда поездом.
–?Почему?
–?Господи, не знаю... Боюсь Адлера... Как ты билеты достанешь?
–?Мать, ты меня обижаешь! Скрипку тебе привезти?
–?Нет.
Ночью, извертевшись и измучившись, она все же решила, что скрипка ей нужна, особенно если приедет Алекс. А он, судя по словам дочери, приедет... Страшно было и за мелодекламацию, – не сочтет ли он это пошлятиной, – и за то, сумеет ли она еще полтора месяца удерживать интерес клиентов с одной гитарой? Все же двадцать столиков – десять в зале и десять на веранде, – а народ разный заходит...
Она взяла сотовый и позвонила дочери.
Утром на пляже к ней подошел невысокий седой человек в полотняном белом кителе и широких, полотняных же брюках, явно местный, приподнял шляпу, поздоровался:
–?Меня зовут Арслан Мамедов.
–?Очень приятно. Каролина Андреевна.
–?У меня к вам дело, уважаемая Каролина Андреевна.
–?Слушаю вас.
Но прежде чем перейти к делу, Арслан долго и цветисто расточал комплименты на почти безупречном русском языке, потом столь же долго извинялся. Суть его речи свелась к просьбе: подписать, ни много ни мало, обращение к Президенту.
–?Кто я такая, чтобы обращаться к Президенту? Я даже не местная, я отдыхающая и не знаю всех ваших проблем.
–?Вот именно, что отдыхающих эти проблемы касаются в не меньшей степени, нежели нас, местных жителей. Вы слышали, что областные власти склоняются к разрешению продавать участки у моря частным лицам?
–?Я читала об этом. Кажется, в «Аргументах и фактах».
–?Представляете, к чему это приведет?
–?Смутно.
–?К полному отторжению отдыхающих от дешевых и бесплатных пляжей, к резкому сокращению курортной зоны, – отчеканил Арслан, нахмурив и без того кустистые, нависающие на глаза брови.
–?Кажется, и в статье об этом же говорилось. – Каролина начала проникаться сутью идеи борьбы за справедливость. – Но что можно сделать?
–?Мы просим только одного – всю прибрежную полосу сделать государственным заповедником. И только после этого решать проблемы курортной зоны. Срочно, пока не началась распродажа лакомых кусков. Здесь всего двести с небольшим километров, пригодных для пляжной полосы. А в стране сто пятьдесят миллионов жителей. Получается, меньше, чем два каких-то жалких сантиметра пляжа на человека, представляете? И вот даже эти несчастные два сантиметра кучка мафиози хочет отобрать у россиян.
