из-за чего я его чуть с этой фольгой не съел.
Готовят долго, но за это время мы о многом успеваем поговорить.
Меняю тему за темой и случайно говорю:
– Всегда хотел покрасить волосы в другой цвет…
– А я тоже думала в блондинку перекраситься.
Я молчу. Хотел сказать, чтобы она этого не делала, поскольку мне нравится ее естественный цвет, но так и не решился.
Пока едим, Лена спрашивает меня о той девчонке, что часто ходит со мной в институте. Конечно же, она имела в виду Брэнду. Вкратце рассказываю, а она как бы между прочим замечает, что эта девочка полностью соответствует моему идеалу, ведь она блондинка.
– Мне не нравятся блондинки, – отвечаю я удивленно. – К тому же с короткими волосами…
– Но ты ведь сам говорил, что тебе нравятся блондинки.
– Нет, я не мог такое сказать.
– Ты говорил!
– Нет.
– Да!
– Нет. Можем поспорить на молочный коктейль.
Она листает нашу переписку, а я говорю:
– Не трать на это время, я точно этого не говорил. Я это знаю, поскольку каждый день перечитываю нашу переписку.
Она находит мне мое сообщение и торжественно дает прочитать: "К сожалению, но у парней это так работает: хочу миниатюрную блондинку, на остальное плевать".
– Так я же не имел в виду конкретно себя! – честно говорю я, поскольку действительно наугад тогда придумал пример.
Она пытается еще немного найти доказательства, но у неё ничего не получается.
– Почему же я решила, что тебе нравятся блондинки? – спросила Лена. Мы встретились с ней взглядами.
Я покрутил пальцем у виска и пожал плечами.
Тема эта постепенно замялась. Мы продолжили говорить про трансерфинг. Я попросил её объяснить мне концепцию этого мышления. Лена стала приводить примеры.
– ..С любовью, кстати, также, – сказала она вдруг. – Нужно стараться не желать поцелуев, там, не знаю, не думать об объятиях постоянно…
Смотрю в пустоту. Слова ее звучали как насмешка, ведь именно об этом я и мечтал изо дня в день, думая о ней.
Мы допиваем чай, собираемся и идем обратно к метро. Уже в вагоне Лена занимает свободное место, а я стою напротив одну станцию. Мы смотрим друг другу то и дело в глаза. Она отвечает улыбкой и кивком головы на мою улыбку, прежде рядом освобождается место, и мне удаётся сесть вместе с ней. Каждый из нас достает книгу и начинает читать, правда, у меня вновь не получается следить за повествованием. Я чувствовал, что она была рядом. Вот здесь, слева. Мы ещё никогда так близко не находились друг к другу. Из-за этого я тупо смотрю на страницу и не могу ничего прочитать. А Лена постепенно отодвигается от меня, из-за чего я больше не чувствую её рядом. Вот уже между нами несколько дюймов, а для меня это как целая пропасть. От этого уж как-то совсем грустно становится.
Наша станция. Выходим из вагона, я говорю, застегивая куртку:
– Что ж, я вёл тебя, теперь ты веди меня.
– Ты не знаешь, как отсюда выйти?
– Знаю. Я не знаю, где ты живешь.
– Ты хочешь меня проводить?
– Ну да.
– Ой, я далеко живу…
– А ты думаешь, я стремлюсь побыстрее попасть домой? Да я рад как можно дольше туда не возвращаться!
По дороге заходим в магазин, где я покупаю шоколад.
– Я проиграл спор и теперь должен возвращать долг, – объясняю я, стоя в очереди к кассе. Я задумчиво посмотрел на шоколад в своей руке и улыбнулся. Ария всё-таки оказалась права. – Надеюсь, ей понравится этот шоколад…
– Ей?
– Ага. Мы спорили, пойдешь ли ты со мной сегодня. Я проиграл.
После недолгого молчания Лена спрашивает:
– Ты считал, что я не пойду с тобой?
Я молча отворачиваюсь, скрывая улыбку на лице, а она старается узнать, с кем я спорил, но я так и не признаюсь. Хотя она правильно предположила, но я всё равно не признался.
Из магазина мы отправились прямо в сторону её дома, по дороге общаясь без остановки. Лена вспоминала веселые истории из своей жизни и рассказывала мне их пачками, а я слушал внимательнее, чем на занятиях в университете. Она радовалась, что завтра наступит понедельник, и она пойдет снова к друзьям веселиться вечером после занятий. В ответ на это я молчу, поскольку с грустью понимаю, что мне она так не радуется.
Я провожаю Лену до самого подъезда, где мы останавливаемся и некоторое время смотрим друг на друга. Я как дурак показываю большим пальцем себе за спину и спрашиваю:
– Я могу идти?
Благо, она спасает меня: первая делает шаг вперед и заключает в объятия. Недолго, но мне и этого хватило, чтобы едва не потерять сознание от счастья. Мой мозг отказывался понять, что меня обнимает любимая девушка. Реально ли происходящее? Я всем сердцем желал, чтобы так оно и было. Если бы реальность всегда была такой, то люди разучились бы плакать вовсе.
– Напиши мне, как только доберешься до дома, ладно? – говорит Лена, подходя к входной двери.
Я стою на месте и смотрю ей вслед, будто боясь, что больше никогда с ней не увижусь. Она открывает дверь ключом, а я лишь молюсь про себя: "Обернись, прошу, обернись, посмотри на меня в последний раз".
И она оборачивается, прежде чем скрыться в подъезде. А я стою, чувствуя, как ветер превращает мои волосы невесть во что, и смотрю на неё до последнего, пока она не исчезает внутри дома. Только после этого я решаюсь уйти, поскольку она унесла свои пленительные чары с собой, а значит я вновь был свободен.
Добравшись до дома, я отправил Лене сообщение, в котором не только сообщил, что цел и невредим, но ещё и уточнил, согласиться ли она пойти со мной куда-нибудь в следующий раз.
– Это надо смотреть в какой день и насколько я буду занята, – ответила она.
– Если выберу правильный день?
– Тогда пойду.
От Эдди не укрылся мой восторг.
– Чувак, даже ДиКаприо в момент получения Оскара был менее счастлив, чем ты, – сказал он поздно вечером. – Ты явно с этой девкой не только в боулинг играл.
– Поди к чёрту, я же тебе говорил, что не это мне нужно, – отмахнулся я и захохотал.
Своими эмоциями я поделился и с Арией, написав:
– Шоколад твой. Ты выиграла. Чуть позже расскажу, как всё прошло.
Чуть помедлив, я добавил:
– Надеюсь, Лене понравилось хоть немного.
Ария ответила улыбающимся стикером и коротким, но выразительным сообщением:
– Я за вас рада очень, честно.
Ложась спать, я прижимал к себе
