— Я больше не буду, больше не буду, больше не буду, — шепотом повторяла Рита, — прости меня, прости меня, Сонечка, прости меня.
Соня прижимала к себе подружку и молчала, она хорошо понимала, что произошло.
Они сидели так, не шелохнувшись, пока не наступила полная тишина. Потом Соня не без труда отцепила от себя Риту и стала подниматься.
— Стой, не ходи, я тебя умоляю, никуда не ходи, — просипела Рита, продолжая цепляться за Соню.
— Риток, миленькая, посиди здесь тихонечко, я только посмотрю, что там.
Она подняла упавший во время паники факел и протянула его Рите:
— На тебе, чтобы было не так страшно.
Рита сидела на земле, плотно обхватив руками колени, она упрямо покрутила головой и прошептала:
— Не надо, у меня спички есть, иди, я посижу.
Соня пошла назад, но далеко идти не пришлось, она тут же наткнулась на кучу кирпичей, плотно запечатавшую выход из коридора — просвета не было ни у потолка, ни у пола. На полу валялись обломки старинной опоры, она все-таки не выдержала напора вековых отложений. Соня потрогала завал руками, как трогают шкаф, когда хотят его сдвинуть. Потом попинала ногой, но поняла: усилия тщетны. Она вздохнула и пошла назад. Риту она нашла в том же положении, как и оставила.
— Путь назад закрыт, вставай, Риток. Надо идти, а то придется здесь пожить немного, — сказала она спокойно, даже с юмором.
Рита подняла глаза на Соню и прошептала:
— Да, пойдем скорей отсюда.
Они снова стали медленно пробираться вперед, стены и своды коридора были по-прежнему не в лучшем состоянии. Все чувства Сони обострились, но не было ни страха, ни растерянности. Она шла, считая шаги, по ее представлению, выход должен появиться с минуты на минуту. Она принюхивалась к запахам. Воздух оставался таким же затхлым и спертым, ни сквознячка, ни дуновения.
— Сонечка, — опять зашептала Рита, — а ты уверена, что мы правильно идем?
— А у нас есть выбор? — спросила Соня в ответ.
Рита только расстроенно покивала.
— Ты знаешь, все-таки что-то странное в этом подвале, на подвал он совершенно не похож, — сказала Соня.
— А на что это похоже? — прошептала Рита.
— Пока не знаю, — растерянно сказала Соня и остановилась, прямо перед ними возвышалась куча битого кирпича. — Приехали.
— Ой, мамочка, — зашептала Рита, — ой, мамочка, что это, Соня, как это?!
Соня быстро захлопала ресницами, вздохнула, прикусила губу, чтобы не заплакать, и проговорила:
— Завал.
Рита присела на кучу и заплакала. Соня воткнула факел в кучу кирпича, присела рядом с ней и стала успокаивать подругу:
— Не надо, не плачь, ребята сейчас вернутся и поймут, что мы здесь, они найдут нас. Давай поедим.
Утоление голода, как всегда, в стрессовой ситуации спасало Соню. Она пошарила в сумке и обнаружила, что там остались куски жареного мяса и банка с молоком, один кусок она дала Рите, второй стала жевать сама.
— Хлеба дай, — прошептала немного успокоившаяся Рита, — я мясо без хлеба не ем.
— Нету, — проговорила Соня с набитым ртом, — съели весь. Есть только молоко, на, пей.
— Уй, обжора, — опять прошептала Рита, но уже более спокойно, запивая мясо молоком.
— Чем богаты, тем и рады, — парировала Соня, продолжая жевать и разглядывать пространство вокруг себя. Она вдруг поднялась и, сделав шаг, присела, стараясь рассмотреть пол; она поднимала кусочки кирпича, подносила их близко к глазам, нюхала, ломала и крошила пальцами, потом повернулась к Рите и сказала:
— Марго, я знаю, что это было.
— Где?
— Здесь, — почти обрадованно проговорила Соня, исчезло чувство неуверенности, вдруг все стало ясно, — это же шахта.
— Что? — хрипло спросила Рита.
— Штольня, каменоломня или нет, все-таки штольня, я путаю эти понятия. Это рудник. Я знаю, я читала.
— Какой рудник? — шептала Рита. — Что здесь могли добывать?
— Не знаю, но скорей всего либо золото, либо серебро.
— Почему?
— Выход к озеру. Там наверняка стоял промснаряд или какое-то другое приспособление для промывки руды. Ну я не знаю точно, но мне так кажется.
— Обалдеть, — снова шептала Рита, — а ты откуда это знаешь?
— «Плавали — знаем».
— Подожди, но мы же не на Урале, откуда здесь золото или серебро?
— Я же архивист, я собираю сведения, которые мне приносят изыскательские партии, там же работают и геологи. Они делают геологический прогноз местности и дают свои рекомендации по проведению геологоразведочных работ. Так вот, геологи говорят, что месторождения полезных ископаемых в нашей области разведаны всего на 4 процента. А по каким-то их приметам, у нас есть и нефть, и газ, и серебро, и золото.
— Класс! Я приглашу тебя на классный час, расскажешь все это моим шестиклашкам.
— Спасибо, родная, всю жизнь об этом мечта…
— Тихо, — прервала ее Рита, — слушай.
Соня прислушалась. С противоположнойстороны подземелья доносились звуки разбираемого завала.
— Это Сережка, — прошептала Рита, — он услышал нас.
Обе женщины, не сговариваясь, бросились раскидывать кучу битого кирпича. Вскоре потянуло свежим воздухом, потом стало светлей, звук падающих камней становился все громче и отчетливей.
— Сережка, Сереженька, — зашептала Рита, потом дернула за руку Соню, прося помочь ей.
Соня поняла ее и позвала погромче:
— Сергей, Татищев? Это ты.
Звуки прекратились, как будто человек с той стороны прислушивался. Подруги переглянулись и снова начали звать Сергея кто как мог.
— Ритка, Сонька, это вы? — услышали они голос Сергея.
— Мы, мы, скорей! — опять обрадованно прокричали подруги.
Работа закипела с обеих сторон, и уже через несколько минут Соня и Рита пробрались через отверстие в завале и оказались на свободе.
Сергей одновременно целовал, и обнимал, и ругал Риту и Соню.
— Как, что случилось, где Лерка и Женька, их что, завалило?
Когда волнение улеглось и удовлетворено было первое любопытство, вся компания проследовала в импровизированный туристический лагерь. Озеро действительно было великолепное, Женя не обманул. Искупаться, чтобы смыть грязь мрачного подземелья, — лучше не придумаешь. Рита и Сережка плескались рядом, а Соня снова тактично решила удалиться. Она окунулась несколько раз и вышла на берег, села, наблюдая за возней Риты и Сережи. Они плескались, брызгались, кувыркались, взметая целые фонтаны брызг. Капельки воды преломлялись в солнечных лучах, искрились бриллиантами. Соня перевела взгляд на гладь озера, она тоже искрилась под лучами солнца. Красиво. Действительно, место уникальное. Прибрежные деревья росли либо в воде, либо так низко наклонялись над ней, что ветки берез и ив купались в глади озера.
Рита и Сергей тоже выбрались на берег и расположились рядом с Соней.
— Я так и не понял, как вы попали в подземелье одни? — спросил Сергей.
Рита умоляюще поглядела на Соню, прикусив нижнюю губу. Соня поняла, она пожала плечами и проговорила:
— Мы решили пойти к тебе ближайшим путем, ведь мы не знали, когда вернутся Женя и Лера.
— Мы? — многозначительно спросил Сергей. — Девяносто девять процентов этого мудрого решения принадлежало, конечно, моей дорогой женушке. Только она, с ее необузданным темпераментом, могла решиться на такое. Одно непонятно, как такая здравомыслящая женщина, как ты, Софья, могла поддаться на эту авантюру? Хотя чему я удивляюсь. Если Маргарита захочет, она и без точки опоры землю перевернет.
Женщины молчали, им нечем было крыть, Сергей был прав. Первой нашлась Соня:
— Сереж, а этот проход был завален с самого начала?
— Нет. — Сергей растерялся от такой резкой смены темы. — Когда мы приехали, проход был открыт, мы договорились с Женькой, что он поедет за вами и проведет вас по проходу. Когда он отъехал, я стал потихоньку лагерь разворачивать — палатки поставил, навес соорудил. Пошел в лесок срубить рогульки для костра, слышу грохот, возвращаюсь — над этим местом облако пыли. Я подождал, пока пыль уляжется, и пошел. Бац, и никакого прохода. Ну покурил, потом думаю, надо как-то разбирать, а то, если вы пойдете, вам далеко возвращаться будет.
Рита с искрящимися глазами бросилась мужу на шею.
— Спасибо, родной ты мой, спасибо, ты спас нас, — шептала она.
— Марго, уже можно говорить громко, — сказала Соня.
— Не могу, — развела руками Рита, — пропал. Со страху голос пропал.
Она улыбалась, к ней опять возвращалось ее всегдашнее озорное выражение лица. Соня смотрела на нее: маленькая, худенькая, черноглазая и черноволосая — настоящая пичуга. Про таких говорят: ртуть, а не человек. Когда-то давно Сергей видел по телевизору передачу про Эдит Пиаф, он решил, что Рита очень похожа на нее и внешне, и по характеру. Эдит Пиаф звали «воробышком Парижа», милое прозвище «воробей» навсегда прилепилось к Рите.
