человеческих наречий.
- Почему не знаешь? – удивился человек.
- Потому что знать язык грязных животных – это ниже достоинства Древнего народа, - машинально ответила Лаурель.
Ровно то, что слышала от старших.
- Вот даже значит как, - протянул человек. – Как говорил классик: «О, времена, о нравы!» Хотя, чего еще я ожидал от остроухих ублюдков?! Вы еще та блевотина в тарелке с супом.
Почему-то стало неимоверно обидно от того, что какой-то человек разговаривает с ней, представительницей одного из Древнейших народов, как с какой-то безродной бродяжкой.
И хуже всего то, что по его тону понятно, что именно так он к ней и относится.
Был бы перед ней простой человек, то в такой ситуации…
Да не было бы подобной ситуации.
Его бы давно ждала смерть.
Как и любого человека, который оказывался в Великом Лесу.
Девушка опустилась рядом с костром и прикусила губы.
Весь ее мир, все, чему ее учили, наставляли, все, к чему готовили – все рассыпалось в пыль.
Представитель Древнего народа просто ничего не могла сказать в ответ этому чудовищу.
Просто брякала что-то невпопад, словно у нее половина мозга отсутствует, а вторую сожрали уховертки.
- Значит ты не знаешь человеческого языка, - задумчиво произнес монстр с синими глазами.
Лаурель утвердительно кивнула.
- Хреново быть тобой, - вздохнул человек. – Да и вообще эльфом хреново быть. Живете сотни лет, а что толку? Была у меня надежда, что вы тут не такие мудаки, как в моем прошлом, но… Выходит колесо событий сделало круг. Все это грустно.
Лучница молча смотрела на костер.
Даже не ощущая исходящего от него тепла.
Словно то, что ее облили слезами Богини лишило представительницу Древнего народа такой возможности.
- Итак, как же я тебя понимаю… Могу припомнить десяток вариантов ответов на этот вопрос, - признался дьявол во плоти, - но все они к нашей ситуации не подходят. Это магия, девушка с луком. Не думаю, что создатели рабского заклинания предполагали, что придется переводить с моего языка на твой и наоборот, но имеем то, что имеем. Из-за твоих стрел у меня не так уж много вариантов было.
Лаурель молча вкушала эльфийских хлеб, ничего не поняв из сказанного мужчиной.
А потом, словно встрепенулась.
- Моих стрел? – она посмотрела на чудовище.
- Да, - кивнул человек, тронув себя на правый бок. – Так уж вышло, что ты меня задела. Заклинание поздно отреагировало…
Внутри девушки загорелась надежда.
Да, противостояние с чудовищем для нее казалось лишь ворохом образов, но раз он сам говорит, что она стреляла из лука по нему.
Если она смогла ранить чужака, то яд с наконечника проник в его тело и теперь будет медленно…
- … но все же отреагировало и испепелило их до того, как ты превратила меня в подобие ежика, - усмехнулся монстр.
Воодушевление исчезло, как и тепло из ее тела.
В стрельбе из лука она была образцовым воином.
Не так уж много молодых лучников могли с ней сравниться в этом искусстве дальнего убийства.
Но выходит, у нее ничего не вышло.
Да как так-то?!
В сказаниях о давних временах указывалось, что эльфийские воины убивали Практиков с дальних дистанций, пока те были заняты в схватке с другими бойцами Древнего народа!
Неужели этот монстр сильнее, чем враги из легенд?
- Думаю, стоит представиться, не так ли? – задал исключительно риторический вопрос человек. – А то ты ведешь себя так, словно твой мир разбился на куски. И оказалось, что в раю кто-то оставил кучу вонючего дерьма размером с гору.
- Примерно так и получается, - отстраненным тоном произнесла Лаурель, бесстрашно посмотрев чудовищу в глаза. – Не знаю что ты со мной сделал, но я найду способ как освободиться и…
- Убьешь меня? – усмехнулся тот.
- Да, - твердо сказала лучшница.
Точнее сказать подумала об этом, намереваясь озвучить свои намерения…
Но горло в очередной раз сжала невидимая удавка.
Лучница вновь схватилась за горло, царапая его в напрасной надежде сорвать или хотя бы зацепить то, что ее душит.
- «Древняя раса», - хмыкнул монстр. – Ну да, как же. Уже б собака Павлова поняла, что стоит тебе подумать о причинении мне вреда, как следует наказание в виде удушения. Не самая эффективная вещь, на самом-то деле. Я бы придумал что-нибудь с ломотой в костях или что-то подобное, более быстродействующее и иммобилизирующее. Но заготовки они такие заготовки…
«Да что ты, мать твою человеческую женщину, несешь?!» - с ужасом подумала Лаурель.
- Расслабься, - слова человека прозвучали как приказ, которому она немедленно подчинилась. – Прекращай думать о деструктивном. Вреда ты мне причинить не можешь, повторю для длинноухих. Лучше подумай о том, что по-настоящему для тебя ценно…
Лаурель изо всех сил старалась, но на ум шло только желание прикончить человека.
- Это ни разу не харассмент, - пробурчал что-то себе под нос человек, приблизившись к ней и снова зарядив пощечину, от которой у нее запылала уже другая часть лица и зазвенело в голове.
Но и удушье сразу же прошло, как она заострила внимание на своей боли, а не на том, чтобы…
Лаурель прервала свою мысль, чтобы не допустить рецидива.
- Всего-то с пятого раза дошло, - хмыкнул человек. – Н-да, подруга, я буду очень надеяться на то, что ты просто в глубоком шоке, что такую сильную и независимую тебя хлещет по мордасам «грязное животное». Потому что если в твоей кукольной головке нет ни грамма мозгов, то я сделал не тот выбор, чтобы «взять языка».
- Кого взять? – дрожащим голосом спросила Лаурель.
- Тебя, - просто ответил мужчина, делая новый укус от лепешки.
Девушка почувствовала, как ее заполняет суеверная ярость.
- Никогда! – выпалила она. – Никогда грязный человек не коснется моих чресел и…
Она замолкла, поняв, что чудовище смотрит на нее ошалевшим немигающим взглядом.
Похоже он впал в какой-то ступор, раз у него аж рот открылся и виднеются непрожеванные куски эльфийского хлеба.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, после чего человек, вздрогнув, тряхнул головой, словно желал отогнать наваждение.
- В психушке день открытых дверей какой-то, - пробормотал он еще более непонятные слова. – Подруга, слушай, ты мне и даром не нужна. Точнее нужна, но не в том смысле. Мне твои чресла не сдались!
- А… Я… - Лаурель отчего-то смутилась. – Я подумала…
- Не
