Судорожно вспоминаю, где моя одежда. Щеки горят смущением, и я сглатываю ком в горле. Ведь белье было разорвано Стасом вчера в порыве страсти. Значит, осталось найти лишь блузку и джинсы.
Подумав, снимаю с себя мужскую рубашку и оставляю ее на краю кровати.
Бросаю прощальный взгляд на Стаса. Пользуясь тем, что он спит, пару секунд бесстыдно рассматриваю сильные руки, грубо обхватившие подушку, голую широкую спину, крепкие, напряженные даже во сне, мышцы. Дорисовываю в голове то, что сейчас прикрыто одеялом.
С трудом подавляю нервный кашель и заставляю себя вернуть взор вверх. Скольжу по мощной шее и мускулистым плечам, глубоко расцарапанным мною. Изгибаю губы в смущенной полуулыбке.
Я буду скучать. По чужому мужу.
Соберись, Алиса, и покинь этот номер достойно! Не жалея о содеянном, но ни на что не надеясь. Никогда не раскаивалась в своих поступках, начинать не намерена.
Прошмыгнув в ванную, быстро переодеваюсь. Напоследок включаю воду в душе на полную, чтобы ее шум перекрыл звук закрывающихся дверей. И усыпил бдительность Стаса.
Беру сумку, снимаю с зарядки телефон и бросаю его внутрь.
На цыпочках, почти бесшумно покидаю номер. Спускаюсь на лифте, нервно теребя лямку. Чувствую себя беглянкой, покидающей место преступления.
Вздыхаю лихорадочно, намереваюсь незаметно преодолеть ресепшн. Но с треском проваливаю миссию. Стоит мне пройти половину холла, как в спину летит знакомый голос администратора.
— Вы одна? Ваш супруг остался в номере? — задает он, на мой взгляд, бестактные вопросы. — Ему что-нибудь нужно?
Морщусь от мерзкого скрипящего звука, который действует на мои и так расшатанные нервы.
Вчерашний «англичанин» окидывает меня оценивающим взглядом, чуть прищуривается. Выглядит не таким подобострастным и интеллигентным, как при Стасе. Неудивительно. Он ведь все понимает. Сколько таких «супругов» повидал! «Девочка на ночь» отработала свое — и может быть свободна.
Смотрит с едва различимым пренебрежением, отчего ощущаю себя грязной. Но вместо того, чтобы осунуться и уползти побитой собакой, я расправляю плечи и вздергиваю подбородок.
— Если моему супругу что-нибудь понадобиться, он сам вас вызовет, — надменно произношу я. — Всего хорошего, — выплевываю ядовито.
Администратор хмурится и сжимает губы. Но мне плевать. Он и так подумал обо мне невесть что. Соответствую! Все равно не собираюсь сюда возвращаться.
С облегчением покидаю слишком роскошный для меня отель «Президент», даже не оглядываюсь. Ловлю первое попавшееся такси и скрываюсь в салоне.
Подумав, называю адрес Глеба. Эта ночь, какой бы противоречивой ни была, помогла мне принять окончательное решение. Соберу вещи — и перееду. Сначала к Лиле, а в ближайшее время сниму квартиру или комнату.
Намереваюсь набрать подругу, но мобильный вдруг вибрирует. Недовольно смотрю на входящий от Андреева, смотрю на циферблат часов: ровно восемь утра. Время, на которое назначено эко. От Глеба. Некогда родного человека, который безжалостно разрубил нашу связь.
— Алиса Игоревна, у вас пункция назначена на восемь. Мы вас ждем, — непривычно добрым тоном говорит врач.
Прикрываю глаза, набираю полные легкие воздуха — и озвучиваю свой нелегкий выбор.
— Роман Александрович, — серьезно и строго произношу я. — Я не приеду. Эко не будет.
Повисает тяжелая пауза, во время которой слышу слабые перешептывания. С медсестрой говорит?
— Вы столько всего прошли, Алиса Игоревна. Нельзя останавливаться, когда мы близки к цели как никогда прежде. Вы же хотите детей? — бьет прямиком в солнечное сплетение.
Киваю, но, скорее, сама себе. Радуюсь, что врач не видит моих слез. И попутно отмечаю: Андреев говорит со мной слишком любезно. Он общается обычно так при Глебе.
— Алиса, я понимаю ваше психологическое состояние, но… — продолжает уговаривать.
Ни черта он не понимает! Это ведь не его променяли на быстрые оральные ласки в машине!
Впрочем, теперь мы с Глебом квиты.
Мысленно даю себе оплеуху, со всей силы. Ночь со Стасом не была местью! Я впервые за последние напряженные месяцы отпустила свои желания — и получила удовольствие, не только физическое, но и духовное. Словно случилось то, что должно было. В тот момент я даже не думала о муже, будто он перестал для меня существовать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отрезала «Глебушку», выбросила из своей жизни сразу же после звонка его умелой, но крайне неосторожной и глупой любовницы.
И ничто не заставит меня изменить своего решения.
— Нет! — чеканю зло и собираюсь отключиться.
— Понял, хорошо, — подозрительно быстро соглашается Андреев. — Подождите секундочку, — беспокойно спохватывается. — Клиника заключила с вами договор и теперь несет за вас ответственность. Как минимум, вам необходимо приехать сейчас и подписать отказ от проведения процедуры. Кроме того… — зловеще умолкает на секунду. — Вы же помните о риске гиперстимуляции? Возможны отеки, увеличение яичников вплоть до… кхм… Не буду вас пугать, вы же сама умная женщина. Я не имею права оставить вас без наблюдения. Приезжайте на узи, посмотрю на ваше состояние, расскажу, как мягко выйти из протокола… Алиса Игоревна? — зовет взволнованно.
Понимаю, что в его словах есть смысл. К тому же, тяжесть внизу живота не отпускает, будто подталкивает меня к принятию решения.
— Хорошо, я буду где-то через полчаса, — соглашаюсь и вновь слышу тихий шепот. — Но приеду исключительно на узи и консультацию! — бросаю сурово.
— До встречи, ждем вас, — довольно выдыхает Андреев и, наконец-то, прерывает звонок.
Успеваю «переориентировать» таксиста, направив его в клинику, и в тот же миг телефон разрывается снова. Не глядя на номер, беру трубку. Если это опять настырный Андреев, то пошлю его…
— Я же сказал, не сбегай! — сталью режет голос из динамика.
Глава 15
Стас
Противный звук проникает в голову, жужжит мухой, сверлит изнутри. С трудом разлепляю глаза и первым делом провожу рукой рядом с собой. Хочу почувствовать под ладонью горячий бархат кожи, приобнять изнеженное, податливое тело, зарыться носом в рыжую копну волос. Но вместо этого упираюсь в подушку. Пустую. Ледяную. Совсем слабо отдающую ароматом жасмина. Ее запахом.
Твою ж мать!
Подскакиваю на постели, и сон как рукой снимает. Все-таки сбежала? Не скажу, что удивлен. Этого и следовало ожидать.
Меня интересует другое: почему? Отомстила мужу, а наутро пожалела о содеянном? Или всего лишь смутилась, не поверив в возможность продолжения отношений? Со вторым вариантом разобраться будет проще.
Быстро натягиваю на себя брюки и рубашку. Смятый хлопок пахнет ею. Ухмыляюсь довольно: Лиса хорошо смотрелась в моей рубашке. В моей постели. В моих руках. Гармонично и по-домашнему. Спала умиротворенно после тяжелого, наполненного разочарованием и страданиями, дня.
Больно вспоминать, какой разбитой Лиса была вчера, когда влетела в мой автомобиль на дороге. Растоптанной, обреченной, сломленной. Куда-то улетучилась ее дерзость, и взгляд потух.
И все из-за мужа-урода. Как можно обидеть такую женщину? Предать, променять. В то время, как она, любящая и на тот момент верная, билась лбом в закрытые двери, подрывала свое здоровье. Пыталась. Снова и снова.
Хрупкая на вид, но сильная духом, боевая. Она твердо знала, чего хочет. Детей. Не потому что заставили или время пришло. Не потому что гребаной бизнес-династии нужен наследник. А потому что сама мечтала, искренне и беззаветно. Истинная женщина.
Уверен, из Алисы получилась бы хорошая мать. Однако приговор врача перечеркнул все ее планы.
Знакомо. И несправедливо.
Лиса заслуживает большего. Далеко не меня, нет. Но я бы попробовал сделать ее счастливее. Насколько это возможно в нашей ситуации.
Нахожу свой мобильный с трудом. Под подушкой Алисы. Специально ведь спрятала. Рыжая зараза! Засовываю телефон в карман брюк, не обращая внимания на пропущенные звонки. Времени нет.
