себя, за то, что интересуешься тем, к чему тебя тянет, говоришь и делаешь то, что думаешь. Даже если вызывает чей‑то гнев и твой стыд уже просто то, что живёшь и что ты такая, как есть. Даже если петь приходится тайно, даже если тихо и совсем немного. Лучше быть так, чем не быть совсем. Чем родившись, пробыть мёртвой всю жизнь, живя чужую под чужой личиной, пройти свою жизнь мимо, так и не прожив, так и не попробовав побыть собой. Лучше, чем быть мёртвой сразу. В Омилле говорят, мы рождаемся несколько раз. Первый физически, остальные — каждый раз находя в чём‑то себя.
Ни для кого нет простых путей, все играют в эти смертельно опасные игры с жизнью. Она не добра к нам, выставляя препятствия и иногда лупя о них со всего маху. Но добра потому как позволяет нам развиваться и всё‑таки находить что‑то ценное в своих лабиринтах. И не лупит без крайней на то необходимости. Зачем ей тратить на это лишнюю энергию.
Если частью нахождения себя для Ами было научиться не бояться петь, то рождалась она у себя в муках. Вообще, забавно, что Ами поёт. Она периодически забывала и вспоминала, что вообще умеет это делать. Иногда дурацкие мотивчики приходили ей в голову. И ей всегда было интересно. Она их где‑то слышала? Или сама только что сочинила?
Размышляя, она дошла до работы. Ещё один сонный свет. И она опять прозевала послевосходное кофепитие. Значит, напрямую к Майло. Без отлагательств. А потом — пробовать делать самой себе кофе. Прекрасный и ужасный Финиан повелел, нельзя ослушаться.
— Майло, распечатай мне, пожалуйста, помещение.
— Сейчас… Такая сонная! — потрудился прокомментировать увиденное начальник. — Опять была в ведьмоархивах?
— Нет. Сейсвет просто спать хочу. То‑то и обидно.
— Похоже, это у тебя хроническое. Как и твой кашель. Загляни к Кионе.
— Загляну.
Экая заботливость вдруг. Так. Доступ к чашке есть. Осталось разжиться кофе. Собирать она пока не рискнёт, но намолоть и разбавить водой попробует. И будет пить холодный, пока не научится ведьмовать. Или пока кто‑нибудь не сжалится над ней. Наверное, всё‑таки, к омилльскому типу внимания Ами никогда не привыкнет. Ведь обычно на тебя обращают внимание если ты кому‑то нужна. Если тебя хотят "съесть"…
Кстати, о сострадании. И еде. Неплохо бы ещё подумать, когда сходить за провиантом и чем‑то на обмен в лес. Сколько можно пользоваться омилльской добротой и питаться чужими плющики. Так оно, конечно, вкуснее… Хорошо, что здесь хоть и слабенько, но кормят. Впрочем, Ами уже практически привыкла к местным маленьким порциям. Больше, чем ничего. Её собственная непрактичность и неумение организовать быт уже давно погнали бы её в лес. Или за грань этого мира.
Она взяла чашку и подошла к кофейному столику. Общий кофейный котелок… Пуст и помыт. Ладно. Зёрна в мешочке. Вода в ковшичке. Приспособа для измельчения здесь же. Не будет специй. Он будет холодный… Но, это детали. Надо ж с чего‑то начинать, иначе всё это ничем точно не продолжится. За дело.
Вскоре она уже сидела в своей каморке, зажав в руках чашку с водой, в которой плавали крупные зелёные вкрапления, сонно и непонимающе уставившись в собственную цветовую схему. Это… она нарисовала? Правда? Гениально. И ничего не понятно. Почему именно так? По какому принципу этот цвет располагается именно здесь? Похоже, разрабатывавшей этот проект Ами в данный момент нет на рабочем месте. Вероятно, она всё ещё спит в своём котти. Придётся подождать её, без этого здесь точно не разобраться…
Все присутствующие в каморке Амелии тоже безумно хотят спать. Базовую энергию им с утра уже выдали. И, судя по всему, они её уже освоили. Дополнительная выдаётся только при наличии плющиков, кофе и Келе. Однако, как уже ранее отмечалось, использование этих и прочих искусственных стимуляторов приводит к подрыву стабильности состояния. За этими приливами неизбежно следует массовый отлив. Эта краткосрочная энергетическая прибыль в итоге не окупается, приводя к ещё большему дефициту.
Потому, может, и к лучшему, что сейсвет ничего этого практически не было. Ами всё ещё была какой‑никакой кантинкой и в состоянии худо‑бедно посчитать прибыли и расходы. Она понимала, что после окончания работы в омилльском Участке Правды пополнять свои запасы энергии будет особо нечем, и она точно окажется в минусе.
Особенно если ей придётся вернуться в Кантин. Пополнять запасы там точно будет практически нечем и негде. Что у неё там есть? Еда. Сон. Лес. Намечающееся собственное расследование. Негусто. Оттока будет больше. Семья. Работа. Соседство. Праздники и традиции. Ежесветная рутина.
Из всех местных энергостимуляторов Келе, пожалуй, самый мощный. Даже если за делами она забывает о нём, как и о своей простуде, эти воспалительные процессы продолжают идти на заднем фоне. И пока от этого никуда не деться…
Рабочий свет, к аминой радости и облегчению, прошёл как‑то быстро и без особых, требующих подключения к делу её неработоспособной головы, происшествий. Радостно сообщив Майло о своём убытии, она на новом приливе энергии выскочила на улицу, подставляя перегревшуюся от всех последних событий голову под прохладный омилльский дождь. Вот. Так‑то лучше. Ещё бы за шиворот не затекало.
Итак. Время идти спать.
Ничего подобного. Время топать к Финиану. Ух! Ами забрало ещё раз. Новый прилив энергии. Вот это интересная жизнь! Доступ к архивам омилльских ведьм, поиск информации, соединение материных карт, собственное расследование! И… жаль, что спать некогда. Чем‑то приходится жертвовать. Хотя, конечно, досадно, что голова, которая хочется чтобы соображала, не делает этого.
Дойдя до кабинета главведьма, она нашла Финиана гипнотизирующим стену. Изморози на той пока не было видно, но… чем провинилась стена?
— Что там не так со стеной? — заинтриговано поинтересовалась Амелия.
— Думаю… — протянул храмовый служака. ‑А не протереть ли здесь ещё одно окно…
— Я пока тут сидела в прошлый раз, подумала о том же! Я так всегда за дополнительные окна, особенно если они во все стены. И потолок. Жаль, у меня в каморке нельзя этого сделать.
— Оу, блеск! Тогда решено, протираю.
Финиан одним грациозным движением приблизился к стене, сделал жест и под его рукой на глине появилась изящная прозрачная завитушка. Он постоял немного и добавил ещё несколько точек вокруг.
— Креативненько. Что это? — заинтересованно уставилась на рисунок Ами.
— Окно.
— Я вижу. Что за символ в его основе?
— А… я не знаю. — легкомысленно хмыкнул Финиан. — Просто проплавил… Похож на эльфийский. Может, я его видел когда‑то в библиотеке… Неважно. Красиво — и ладно. "Просто." — внутренне завистливо хмыкнула Амелия.
