нами опыты, пытаются выяснить, кто выживет. Так давайте и мы выясним, как сделать так, чтобы выжить.
— Ага. И выживет кто-то один, — саркастично рассмеялся Желтый. — Тут нужно действовать вместе.
— Давай! — радостно согласился Красный. — А как?
— Знал бы я ответ на этот вопрос — уже бы действовали, — сказал Желтый. — Я ж и говорю, надо вместе все обмозговать и понять, как действовать.
— А эти, наверху, будут всё слушать и идти на шаг впереди?
Они замолчали. Действительно, что было делать в этой ситуации? Налили еще. У Сергея зашумело в голове, он почувствовал, что набрался, но пока еще соображал. «Это от нервов», — подумал он. И решил, что напиться и отрубиться будет сейчас наилучшим выходом.
Видно, так решил не он один. Проснулся опять среди ночи, обнаружил себя лежащим на диване в гостиной. В воздухе стоял стойкий запах перегара, какой-то такой же бедолага похрапывал на диванчике рядом, и темно было, сами понимаете как. Сергей какое-то время лежал, надеясь, что удастся уснуть, но не получилось. Самое противное состояние — и спать не можешь, и встать тяжело.
Но все же встал, поплелся к барной стойке, стал в кромешной тьме искать что-то хотя бы отдаленно напоминающее воду, не нашел. Включил маленький фонарик над стойкой и вздрогнул: на кресле, стоящем в углу, сидела мисс Блю и внимательно следила за его телодвижениями. В руке она держала стакан, наполненный темной жидкостью.
— Ты что, не ложилась? — спросил он.
— Не-а.
И по этому «не-а» он понял, что она не просто пьяна, а пьяна вдрабадан. В лоскуты. Как говорится, мертвецки. Зеленые ее глаза по-кошачьи светились в темноте и по-кошачьи ничего не выражали. Она поднесла стакан ко рту, но содержимое пролилось на грудь. Мисс Блю удивленно посмотрела на Сергея, как-то криво улыбнулась и сделала вторую попытку. И снова неудачно: видно, крепкая жидкость попала не в то горло, мисс Блю сдавленно закашлялась, пойло потекло из носа, изо рта, девушка согнулась пополам, и Сергей схватил ее, потащил в ванную — отмывать над раковиной.
Мокрая и жалкая, она сползла на пол и, глядя оттуда на Сергея снизу вверх, спросила тихо:
— Тебе не страшно?
Сергей пожал плечами.
— Страшно, конечно. Всем страшно. Но у всех есть надежда, что в следующий раз это будет не он, а кто-то другой. Иначе надо было бы прямо сейчас башку разбить об стену, да и все.
— А я боюсь так, что не могу прямо. Знаешь, как боюсь? Неужели им было так же страшно?
— Кому это «им»? — не понял Сергей. Она махнула рукой и не ответила.
— Думала, напьюсь, будет легче. Ни черта подобного, только хуже стало. И блевать тянет.
— Ну так пойди, поблюй.
— Противно! — она переменила позу, оставшись сидеть на полу. Видно, сил встать у нее уже не было.
— Давай я тебе помогу, — Сергей взял ее подмышки, ощутив под тканью рубашки небольшую твердую грудь, потянул вверх. Она неохотно встала. Про свою тошноту и головную боль он уже не думал.
Вместе, осторожно переставляя в полумраке ноги, добрались до спальни женщин, откуда доносились хриплые стоны. «Ну вот, было понятно, что сейчас все начнут трахаться как кролики». Когда Сергей открыл дверь, чтобы втащить внутрь мисс Блю, стоны и скрипы утихли. В темноте не было видно, кто это.
— Да трахайтесь вы на здоровье! — громко сказал Сергей и потащил окончательно обмякшую девушку к ее постели. Уложил, погладил по голове. Почему-то ее было даже больше жалко, чем себя, про себя Сергей вообще старался не думать, такой ужас охватывал.
— Тебя не вырвет? А то захлебнешься еще, не дай Бог, были случаи.
Она отрицательно мотнула головой, не открывая глаз. Схватила его за руку, потянула на себя.
— Давай, а?
— Не стоит, — он осторожно отвел ее руку, погладил по мокрым волосам. — Давай лучше потом, а то самой же наутро плохо будет.
Но она уже спала.
Сергей вернулся на кухню, сел под слабо горевшей лампочкой и, наконец, налил себе выпить. Думать о виски было противно, но он знал, что надо себя оглушить, загнать внутрь так некстати возникшее желание. А главное — уложить на самое дно омерзительный страх, обдававший его горячим холодом всякий раз, когда он вспоминал, что все это происходит с ним на самом деле, здесь и сейчас, что это ему не снится и что он не герой фильма. Стоило лишь подумать о том, что жить ему осталось, возможно, каких-то шесть дней, всего до следующей субботы — и его обжигала спазмами изжога, отдавая куда-то в ноги. Он решил думать про Анну, типа клин клином, но стало еще хуже. Тогда Сергей налил себе второй стакан доверху, давясь и проливая, выпил его в один присест, запил водой из-под крана и отправился спать.
Он боялся, что не уснет, но наутро даже не помнил, как добрался до постели.
За завтраком все молчали, стараясь не глядеть друг на друга. Ковырялись в тарелках с сосредоточенным видом, внимательно разглядывая содержимое. Общаться не хотелось никому.
Первой нарушила молчание Желтая.
— Ну что, смертнички? Думали, убежали от костлявой? Надеялись на что-то? Думали: мы вытянули счастливый билет?! Да ладно вам, я и сама такая, правильно нас носом ткнули. Приговор никто не отменял, апелляций никто не рассматривал. У всех у нас один путь. Поэтому прав мой желтый тезка: надо действовать всем вместе, искать выход. Или идти на поводу у этих, — она мотнула головой вверх и в сторону. — И убивать друг друга.
— Ну-ну, — вновь принял скептическую позу Красный. — А как ты надеешься утаить наш план от них?
— Да никак, тупенький! — Желтая с жалостью посмотрела на Красного. — Раз они все слышат, значит, нужен такой план, при котором от них не надо будет таиться.
— Ага. Это какой же?
— Знала бы — сказала бы. Думать надо!
— Ду-у-умать, — издевательски протянул Красный. — Ну, давайте будем думать.
Все перешли в салон. Динамики молчали. Видимо, господин инструктор решил дать им выходной от идиотских беганий из угла в угол и предоставить возможность начать обсуждать ситуацию. Если вдуматься, это было настоящим садизмом. Легче было бы все же бегать, чтобы хоть как-то отвлечься от того ужаса, который бесновался в каждом из них.
— А пока мы будем думать, — снова начала Желтая. — Давайте продолжим наши игрища с душевным стриптизом.
— Вот ты и начни! — буркнула Оранжевая. Сергей заметил, что девушки старались держаться от нее в стороне. «Да, продумали эти гады все четко: мы будем рассказывать, кто за что приговорен, выворачивать всю ту
