— Что ты делаешь? — в недоумении спрашивает мужчина.
— Пытаюсь хоть что-то исправить, — отвечаю я и тру пятно на его бедре интенсивнее. Рука соскальзывает, и моя ладонь попадает в пах мужчины. — Ой! — так и замираю с рукой на его ширинке.
— Прекрати, — нервно выдает мужчина и сам убирает мою руку.
— Простите, я нечаянно, — прикусываю язык, краснея еще больше.
Что это за вино такое было, что мне так быстро отшибло мозги?
— И извиняться тоже прекрати! — грубо обрывает меня мужчина.
Быстро прячу грязные салфетки в сумку, съезжаю на сидении ниже и закрываю глаза.
Голова кружится, кружится, по телу разливается тепло, запах мужского парфюма пьянит еще больше...
— Маша... Мария!
Открываю глаза, фокусирую взгляд.
Мы уже приехали, машина во дворе. Роберт Станиславович стоит надо мной, придерживая дверь.
Я уснула...
Это хорошо – не пришлось всю дорогу краснеть за свои «подвиги».
Выбираюсь из машины, стараясь не смотреть мужчине в глаза. Вздрагиваю, когда позади меня громко захлопывается дверь машины. Иду вперед, не оглядываясь. Я уже почти протрезвела. Вино быстро ударило в голову и также быстро отпустило, остались только легкое расслабление и ватность в теле.
Прохожу в гостиную. Артем спит на диване, заботливо прикрытый пледом. Кот – у него в ногах.
— Он уснул при просмотре фильма, — шепотом сообщает мне няня. — Мы поужинали, кота накормили, — отчитывается она передо мной.
— Хорошо, — киваю, присаживаюсь рядом, поглаживая кота. Гарфилд довольно мурлыкает.
— Спасибо, Надежда, — благодарит ее Роберт, вынимая из портмоне деньги. — Такси я вам вызвал.
Женщина уходит одеваться.
— Артема нужно поднять наверх, — шепотом сообщаю я. Мужчина кивает и аккуратно, прямо в пледе, поднимает спящего сына и несет наверх, я за ними.
Роберт опускает Артема на кровать и сам поправляет плед. А я, как дура, стою позади, не зная, куда себя деть.
Извиняться мне запретили. Молчу, кусая губы.
— Ложись спать, — холодно велит мне Роберт, выходя из детской.
Еще с минуту стою на месте, как вкопанная, смотря на Артема.
И вроде ничего особенного не произошло, но мне стыдно.
Все это так нелепо…
Вздыхаю, включаю светильник, прикрываю дверь, иду в свою спальню.
Беру полотенце, халат, выглядываю в коридор – тишина. Быстро забегаю в ванную. Не хочу сегодня больше сталкиваться с Робертом Станиславовичем.
Снимаю облитое платье, и, скорее всего, оно уже испорчено и не отстирается. А это мое единственное выходное платье. Другого нет. Не было у меня времени на долгие сборы, когда я бежала из своего городка. Покидала в сумку всё, что попалось на глаза. Закидываю в корзину для белья одежду, встаю под душ.
После прохладной воды трезвею окончательно. Осталась только слабость.
Пусть этот день быстрее пройдёт.
Выхожу из душа, заворачиваю мокрые волосы в полотенце. Наклоняюсь, чтобы взять халат, но дверь в ванную распахивается. От неожиданности резко оборачиваюсь. Роберт Станиславович застывает в дверях
А я голая!
— Ой! — вскрикиваю, хватая халат.
Путаюсь в нем.
Какого черта тут завязан пояс?! Никак не могу его развязать и одеться.
— Закрываться надо! — грубо рычит на меня, прикрывая глаза.
А я не закрылась?
Не помню…
Но вместо того чтобы выйти, мужчина так и стоит на месте, смотря на меня. Трогая глазами мое мокрое обнаженное тело.
Нервно дергаю пояс, уже пытаясь его порвать. Ничего не выходит. Сердце почему-то барабанит так, словно сейчас вырвется из груди, кожа покрывается крупными мурашками, а в животе становится очень горячо.
Просто прикладываю к себе халат, пытаясь им прикрыться.
А он смотрит…
Уже нагло, в упор, не отводя взгляд синих глаз ни на секунду. Я даже вижу, как дёргается его кадык, когда мужчина шумно сглатывает.
Его всегда холодные глаза меняют цвет на темный. Они – как синий неспокойный океан. Вот-вот грянет буря.
Мне бы выгнать его. Потребовать, чтобы вышел и не смотрел. Но я онемела.
Жарко.
Невыносимо жарко от его жадного взгляда.
Только сейчас замечаю в его руках чёрное полотенце, которое он сильно сжимает. А потом резко отбрасывает его в сторону и решительно идет на меня. И вместо того чтобы отступить, я в каком-то диком порыве сама делаю шаг к мужчине, вставая вплотную…
Глава 14
Мария
Дыхание рвётся, голова кружится. Поднимаю голову, заглядывая в синие глаза. А там бездна. В которой я тону и захлёбываюсь. Он так смотрит, словно уже имеет меня, причём самыми грязными способами. На меня никто так не смотрел, и я теряю разум от этого взгляда.
— Беги, Маша, — низко и хрипло произносит Роберт. — Есть еще шанс убежать. Иначе... — не договаривает, сам глотает воздух.
А я стою на месте, ноги не слушаются. Мозг отшибло окончательно, и я не понимаю, зачем мне бежать. Как можно уйти от этого мужчины, когда он так близко? Зачем? Всё, я поплыла окончательно... Меня нет. Есть только острое желание узнать, что дальше.
Пауза. Проходит около минуты, а я стою на месте, кусая губы.
— Ты сделала свой выбор, — произносит он как приговор. А я не понимаю, был ли у меня выбор. Этот мужчина как-то очень быстро, не приложив никаких усилий, вскружил мне голову.
Он отходит от меня на шаг назад, быстро расстёгивает пуговицы на рубашке, снимая ее. А я, как заворожённая, наблюдаю. Зависая на его руках, груди, татуировках.
Мужчина откидывает рубашку и подходит ко мне.
Всхлипываю, когда Роберт хватает мой халат. Рывок – и он уже на полу.
— Очень красивая девочка, — сипло произносит, трогая меня своими синими глазами. А у меня сладкая дрожь от его голоса. Я плыву, как школьница.
Выдыхаю со стоном, когда его сильная ладонь обхватывает мою шею, фиксируя, задирая голову. Его прикосновения совсем не ласковые, но моему телу нравятся, прикрываю глаза в ожидании поцелуя. Даже сама тянусь к его лицу, становясь на цыпочки. Его горячее дыхание обжигает лицо, мои губы приоткрываются...
Но поцелуя не происходит.
— Ай! — вскрикиваю, когда мужчина неожиданно перехватывает меня за талию и вжимает в холодную кафельную стену. Пытаюсь развернуться.
— Руки на стену.
Подчиняюсь, упираясь ладонями в кафель.
— Умница, так и стой.
Стою. Подрагиваю, глотаю воздух.
Я не девочка, конечно. Был парень, пара лет серьезных, как мне казалось, отношений. Он был очень аккуратен и нежен со мной. Обычный секс. Но я даже не подозревала, что меня могут настолько заводить грубость и понимание того, что сейчас тебя возьмёт, как хочет, взрослый, серьезный мужчина. Окатывает легкой паникой от неизвестности и непонимания, как это будет. И одновременно возбуждает еще больше.
Снова всхлипываю, когда рука Роберта срывает с моей головы полотенце и собирает влажные волосы, сжимая.
А потом начинается сумасшествие, которое окончательно выбивает почву и лишает разума. Ничего не соображаю, только чувствую. Я вся как оголенный нерв. Сгораю в пепел от каждого прикосновения мужчины.
Он тянет меня за волосы, вынуждая послушно откинуть голову, и впивается горячими губами в мою шею. Целует, втягивая кожу, немного прикусывает, одновременно скользя другой ладонью по моему телу, сжимает попу, поглаживает, снова сжимает, не прекращая целовать шею.
Меня никогда так не трясло от возбуждения, между ног горячо, мокро, сводит от желания получить большее. Хотя куда еще больше, я уже задыхаюсь и издаю рваные стоны, закатывая глаза.
Его сильная ладонь скользит вверх, к моей груди, сжимает, перекатывая налитые соски между пальцев. Меня ведёт, теряю ориентацию, ладони соскальзывают с кафеля.
— Руки на стену! — рычит мне в ухо, прикусывая мочку, и я послушно возвращаю ладони назад. И нет, это не злость с его стороны, а дикое животное мужское возбуждение. Взрываюсь в триумфе и эйфории от мысли, что возбуждаю этого взрослого мужчину именно я.
