– Да. После того что ты ощутил по дороге сюда, он способен чувствовать тебя. Будь осторожен, он силен злом, но им же и слаб. Настанет час – ты поймешь.
– Тогда мне нужно оружие! – безапелляционно заявил капитан, решивший, раз уж их странный разговор стал настолько конкретным, тоже говорить по-армейски прямо.
Однако Старшего его заявление, похоже, лишь рассмешило.
– Оружие? Может быть, лук? Но ты не умеешь им пользоваться, да и не сумеешь достичь такого мастерства, какого достиг твой враг. Или зачарованный клинок?
– Хотя бы и клинок! – неожиданно ответил капитан: как и в самом начале, разговор вдруг начал его раздражать. Как и сам старый эльф. Если ему предстоит ни много ни мало спасти целый мир, можно бы быть и поконкретнее! А то какие-то сплошные недомолвки и цитирование неведомых летописей и «великих книг»! Если его воспринимают именно как воина, так пусть и задание формулируют, как положено, а не в виде сказочки… бусы подарили, понимаешь!
– Не злись… – усталым голосом негромко ответил Старший. – Усмири свой гнев, воин. Большего я не смогу тебе ни рассказать, ни объяснить. Не оттого, что не хочу – просто не знаю. А оружие? Самое страшное и разрушительное оружие – уже в твоих руках. Это ты сам. Не понимаешь? Значит, не пришло еще это время – понять!
Внезапно испытавший стыд – и чего сорвался-то? Никак, нервишки пошаливают, а, тащ капитан? – Алексей отрицательно помотал головой. Щеки предательски горели – дурацкая, «родом из детства» особенность.
– Что ж, попытаюсь объяснить. Когда там, в лесу, ты впервые прикоснулся к Силе, я ощутил возмущение во всех магических потоках… очень сильное возмущение. Ты способен управлять ею напрямую, без амулетов или заклинаний, придавать Изначальному любую форму или содержание. Я тоже способен на подобное, но… несравнимо меньше! Пусть твое оружие и невидимо, но зато оно всегда с тобой. Нужен меч? Так создай его, создай именно таким, каким представляешь! А теперь иди. Пора, – старик оперся на подлокотники и начал вставать из своего кресла.
Спохватившись, Алексей помог ему. Ростом они оказались вровень, так что теперь Старший смотрел ему прямо в глаза:
– Не надо мне помогать. Я мог бы сейчас зачерпнуть из Изначального Потока, но не хочу. Уже не хочу. Иди же, Эллмиттан ждет тебя. Уходите прямо сейчас… – Веллахим сжал его плечо неожиданно сильной для древнего старика рукой: – То, что должно, ты увидишь и по дороге. Прощай!..
Алексей понял, что большего Старший ему уже не скажет – не то, как и говорил, по незнанию, не то – из каких-то иных соображений, в кои не собирался посвящать гостя. Поэтому капитан лишь коротко кивнул и молча двинулся к выходу. Подарок Веллахима – простые деревянные четки, отлакированные пальцами давно умерших эльфов, на руке совершенно не ощущались. Однако, уже выходя из зала, капитан вдруг почувствовал, сколько в них на самом деле накоплено. Это был не бессмысленный талисман и даже не мощный магический артефакт, это был… была память целого рода. Десятки тысяч испытанных эмоций, сотни тысяч когда-то разрывавших души чувств… и еще что-то очень важное, чему капитан при всем желании не мог найти определения. Не удержавшись, Алексей резко обернулся.
Зал был пуст, лишь мраморный фонтан все так же равнодушно журчал своими хрустальными струями.
Короткая аудиенция окончилась…
Глава 8
– Вынужден только предупредить, драгоценная синора, что ваш вновь обретенный супруг, – Лука замялся, подыскивая правильные слова, – будет в первое время несколько необычно себя вести.
– Что значит необычно? – удивленно взмахнула ресницами женщина. – Я хочу, чтобы Лалим вернулся ко мне и все стало как прежде! – Дебелое лицо, обильно украшенное косметикой, искривилось в плаксивой гримасе, предвещая скорую истерику.
– Не надо волноваться, моя драгоценная госпожа! – торопливо заговорил некромант, оживленно жестикулируя и посылая в клиентку незаметный импульс успокаивающего заклинания, что всегда было у него наготове как раз для таких случаев. – Ваш муж, несомненно, вернется, и, конечно же, все будет именно так, как было прежде. Просто ему понадобится некоторое время… поверьте, совсем немного времени!.. чтобы осознать себя вновь живым и вспомнить все, что окружало его до трагического момента, когда смерть вырвала его из нашего мира, – Лука выжидательно уставился на удивленно разинувшую рот женщину.
«Вот ведь тупая дура! – ругнулся он про себя. – Ишь, глаза свои коровьи выпучила! Найдет себе молоденького дурачка победнее, заездит его до смерти, а потом прибегает: – Лука, помоги! Верни мужа!.. И каждый раз приходится объяснять ей одно и то же: Вновь Рожденному нужно время, чтобы привыкнуть к миру! О, боги, когда же она сможет это запомнить?!» – Некромант испустил мысленно тяжелый вздох, продолжая при этом улыбаться своей туго соображавшей клиентке профессионально-слащавой улыбкой.
Благородная синора попыталась задумчиво нахмурить свой узкий лобик («как всегда, безуспешно!» – злорадно отметил Лука) и, капризно надув пухлые губы, качнула головой:
– Ладно, я согласна! Только чтобы он был точно таким же, как раньше!
– Да не извольте беспокоиться, – осклабился некромант, – когда это я вас подводил? Ведь раньше никаких нареканий к качеству моей работы не было? Значит, будем надеяться, что и в этот раз («кстати, интересно, куда она девает предыдущих восстановленных мною мужей?») все будет очень и очень хорошо!
Сиятельная госпожа царственно кивнула и, взмахнув толстой рукой с унизанными перстнями и кольцами пухлыми пальцами, подала знак слуге. Челядин в темном костюме послушно выдвинулся из-за спины хозяйки и положил на стол перед Лукой увесистый мешочек. Отнюдь не серебряные монеты внутри кошеля приятно звякнули, радуя слух некроманта. Он довольно потер руки:
– Значит, все как обычно, моя драгоценная синора, через два месяца ваш супруг предстанет пред вашими прекрасными очами!..
– Пошлют же боги столько денег этакой идиотке, – ворчал Лука, спускаясь по витой лестнице в подвал. Приглушенный свет закрепленных на центральной колонне ламп в сочетании с его движениями порождал сонмы метущихся по стенам теней. Некромант недовольно хмурился, и лишь весомая плата за грядущую работу позволяла ему примириться с действительностью. Здоровенный черный котяра – что поделаешь, приходится соответствовать сложившимся у толпы стереотипам! – вальяжно шествовал вслед за ним, лениво прыгая со ступени на ступень. Морда у матерого зверюги была столь же недовольной, что и у хозяина. Окажись сейчас рядом сторонний наблюдатель, он бы покатился со смеху – настолько они были похожи – кот и человек. А может, и не рискнул бы засмеяться: некромант все-таки!
Лука сошел с последней ступеньки и оказался на вымощенной каменными плитами круглой площадке перед несколькими закрытыми дверьми, уверенно направившись к той, на которой фосфоресцирующей краской была начертана руна Созидания.
Некромант приложил большой палец к темной пластинке справа от входа. Через пару секунд внутри замка что-то щелкнуло, и дверь плавно уехала вверх. Лука обернулся и поискал глазами кота. Пушистый спутник обнаружился у самых ног. Мужчина подхватил зверя на руки и вошел в небольшой тамбур. Дверь за спиной закрылась, и лампа под потолком дважды мигнула. Следом раздался мелодичный звон сигнала, и на вошедших обрушился настоящий водопад лучей, пробежавших по телу человека и кота, который недовольно зажмурился и мяукнул, выражая свое крайнее неодобрение.
– Спокойно, Харман, спокойно! – успокоил его Лука, почесывая за ухом любимца. – Ты же знаешь, без этого нам в лабораторию никак нельзя.
Кот прикрыл глаза и развалился на руках хозяина, покоряясь неизбежному.
Наконец, радужное свечение исчезло. Вновь звякнул сигнал, и в стене перед Лукой открылся проход. Некромант уверенно двинулся вперед, оказавшись внутри довольно большого помещения с облицованным голубовато-зелеными плитами бассейном в центре. Здесь под потолком сияли мощные люстры, заливавшие все вокруг безжалостным, холодным светом. Вдоль стен расположились несколько огромных, в полтора человеческих роста саркофагов из необычного, ноздреватого белого камня (или похожего на камень материала). На верхней крышке каждого было небольшое круглое окошко, забранное прозрачным стеклом. Из бассейна к ним тянулись какие-то непонятные трубы, по которым и туда и обратно бежала разноцветная жидкость. Правда, при этом вода в самом бассейне всегда оставалась неизменно черной и спокойной.
Лука неспешно направился к дальнему саркофагу, но рванувшийся из рук кот вдруг истошно заорал. Вскрикнув от боли, некромант выпустил его, с недоумением глядя на разодранные в кровь ладони.
– Ты что, сдурел, скотина?! – взвыл он, но в следующий миг пространство вокруг него сгустилось до состояния прозрачного как слеза, но тягучего, словно мед горных пчел, сиропа. Лука застыл в нелепой позе, подобно неосторожной мухе, угодившей в паутину.
