И самым последним веянием в области противодействия снайперам-профессионалам стало появление специальных воздушных дронов. Внешне эти миниатюрные летальные аппараты мало отличались от тех квадро — или гексокоптеров, продававшихся через Интернет или в обычных магазинах. На самом же деле на шасси для подвесного оборудования они несли специально разработанные видеокамеры с сумасшедшим разрешением и способностью засекать вспышки, трассы и любое движение. Спасения от новомодной хрени практически не было. А единственным успокаивающим фактором была цена — стоила эта «приблуда» со всеми оптическими прибамбасами несколько сотен тысяч долларов. Не каждому террористу по карману.
Тем не менее, когда группа капитана Андреева отправлялась за рубеж в очередную командировку, все эти импортные козни приходилось держать в уме и действовать крайне осторожно.
Именно поэтому месяц назад в Сирии при ликвидации местного лидера ИГИЛ группа работала со всеми мыслимыми мерами предосторожности.
Усталость взяла свое, и Павел мирно дремал, пока машина неслась в сторону Москвы. На крутом повороте он тюкнулся плечом о дверь и проснулся.
Небо окрасилось в светло-фиолетовые тона, некоторые фонари вдоль трасс уже погасли. Автомобиль подъезжал к МКАД.
Капитан тряхнул головой, отгоняя сон, и посмотрел на часы.
«Пятнадцать минут пятого. Поспал всего полчаса. Скорее бы добраться до дома и упасть в нормальную постель. Утром ведь опять подъем ни свет ни заря — на доклад к начальнику управления…»
Семен рулил и устало смотрел на дорогу. А на заднем сиденье автомобиля продолжалась дискуссия. Теперь темой обсуждения было отношение к алкоголю.
— Да, синька — однозначное зло, — со знанием дела рассуждал Валера Грид. — Все это отлично знают, но упорно продолжают бухать. До «белочки», до цирроза печени, до полного помешательства.
— Ты прав, — соглашался Евгений. — Жизнь так по-идиотски устроена, что остается только руками разводить. Вот взять создателя знаменитого коньяка Шустова. Он, между прочим, был старообрядцем и алкоголя в рот не брал.
— Вот же гад какой! А мы с молодости этим грешим. В моей деревенской школе все бухали, особенно в старших классах.
— Не, я в школе не пил, — степенно возразил Женька. — В старших классах я уже всерьез занимался спортивной стрельбой. У меня был такой тренер, что до сих пор волосы дыбом, хотя, по большому счету, я ему очень благодарен. И к дисциплине приучил, и научил многому, и опыта передал — будь здоров. Если бы он учуял от меня запах алкоголя, то сразу прострелил бы коленную чашечку. В институте, в компании таких же студентов, — конечно, случалось, а в школе — ни в коем случае.
— Ну, тебе проще. А у меня, помнится, такой занятный случай произошел.
— Рассказывай.
— Не успею — скоро мой дом.
— А ты покороче.
— Ладно, попробую. Я ж до армии в лесотехническом техникуме учился.
— Помню, ты говорил.
— Так вот, решили мы как-то раз после получения стипендии с товарищем лекции прогулять. Весна, солнышко, молодая травка зеленеет — в общем, не до учебы.
— Знакомо, — заулыбался Женька.
— Вот, значится… Прикупили водочки, закуски, нашли красивое местечко на берегу речки, устроились. Махнули по четверть стакана — захорошело. Не помню, с чего вышел сыр-бор, а только поспорили мы, что я залпом махну цельный стакан водки. Никогда, признаюсь, до этого более ста граммов не осиливал, а тут почти с горочкой — полных двести пятьдесят!
— И выпил?
— А то! Выпил, конечно, — здоровье тогда было богатырское и прощало многие шалости. И нет бы на том стакане остановиться! Попер кураж: я же мужик, я же все могу! Хлопнул еще полстакана, потом еще…
— Представляю, что потом с тобой было.
— Представить мало, это надо было видеть, — со вздохом качнул головой Грид. — Поплохело мне уже ночью, а утро я вообще помню плохо. Это и похмельем назвать нельзя, настоящее тотальное отравление организма алкоголем. Башка трещала, температура шпарила под сорок, пот лил в три ручья. В руках и ногах слабость, воды выпьешь, так она из тебя тут же фонтаном вместе с желчью. Короче говоря, после того случая я примерно с полгода не то что думать о выпивке, даже смотреть на водку не мог.
— И это вся история? — разочарованно развел руками Женька.
— Да нет же! Это только начало.
— А, ну, давай дальше…
— Дальше мы сдали экзамены за семестр, начались каникулы. Этот же товарищ пригласил меня в деревню на свою свадьбу. Деревня недалеко — в часе езды от города. Приехал и, почитай, сразу за стол — свадьба в разгаре. Усадили меня как дорогого гостя в середину стола — напротив молодых. Все чин чином: молодые, родители, свидетели, полсотни гостей, баянист, стол ломится от самогона и закусок… Рядом с невестой сидит ее подруга — красивая девчонка, на год-два младше меня. Сидит с таким видом, будто не за свадебным столом, а на небесах. Или за сотню километров.
— И ты в нее сразу влюбился?!
— Если не веришь в любовь с первого взгляда — можешь и дальше не верить. А я влюбился сразу и бесповоротно. Взгляда от нее отвести не мог, да еще улыбался как идиот. И вот представь такую картину: вокруг многолюдная деревенская свадьба, шум, гам, песни, пляски, все веселятся, пьют… А я сижу, пялюсь на подругу невесты и к рюмке не прикасаюсь. Народ, естественно, наседает — как так?! Давай выпьем за счастье молодых! Я деликатно отказываюсь, дескать, совершенно не пью. Принципиально.
— Неужели так и не выпил?!
— Да о чем ты?! Меня после того спора с одного глотка прямо на стол бы выворотило.
— Силен! И что же дальше?
— Дальше эта милая девушка вдруг встала и сама ко мне подошла. Я, конечно, воспользовался моментом, пригласил ее на танец. Потом сели рядом, познакомились, разговорились… Она по секрету призналась, что очень уж я выделяюсь на общем фоне тем, что не приемлю спиртного. В общем, понравилась ей моя выдержка. И знаешь, Валера, как-то все у нас с ней закрутилось: и мне крышу снесло основательно, и она словно в омут прыгнула.
— Интересная история, — с грустью в голосе оценил Суров. — Неужели расстались?
— Почему расстались? Семнадцать лет уже женаты. Это же я тебе про Наташку мою рассказывал. Вернее, про то, как мы с ней познакомились.
— Про супругу Наташу?! — изумленно переспросил Женька.
— Ну да.
— Это вы уже семнадцать лет вместе?!
— Да, мой яблонь цвет, семнадцать годков уже бок о бок. Как говорится, и в печали, и в радости.
— Хм, неожиданно. И действительно необычное знакомство. А что же твой товарищ, на свадьбе которого ты гулял?
— Не знаю, давненько с ним не виделись. Но я по сей день благодарен ему за то, что на спор пил стаканами водку. Надеюсь, и у него все в порядке…
За окнами мелькали городские кварталы. Автомобиль подъезжал к дому прапорщика Грида.
— Да, тебе хорошо, — вздохнул старлей. — В семье вообще все просто: дом — работа — дом, по выходным магазины и поход в парк.
— А тебе-то чем сложнее? — удивился Валера.
— Я — холостяк. Мне постоянно надо в себя вкладывать: костюмы, аксессуары, гаджеты, парфюм, рестораны, подарки бабам…
— Парфюм, гаджеты!.. — передразнил Грид. — Ты же на крутую тачку копишь!
— Коплю.
— Ты же никогда ее не купишь!
— Куплю. Только немного позже и не такую крутую…
Семен терпеливо доставил до места назначения двух снайперов, а затем повез командира группы в Управление специальных мероприятий, дабы тот сдал под роспись на спецхранение в арсенал оружие и боеприпасы. Сдача, слава богу, прошла быстро, после чего капитан уселся в свой автомобиль и направился в сторону собственного дома.
«Да, спать мне осталось совсем немного, — угрюмо посматривал он на светлую полоску неба и встающее над горизонтом солнце. — Может, и не стоило уезжать со стоянки управления? Прикорнул бы прямо в машине…»
Впрочем, возвращаться было поздно — благодаря относительно пустым дорогам половину пути он преодолел всего за пятнадцать минут. Добравшись до своей квартиры, Павел по-быстрому принял душ, завел будильник и упал на кровать…
Рандеву у куратора группы состоялось в половине десятого утра.
— Разрешите, товарищ полковник? — заглянул капитан в его кабинет.
— А, Павел! — приветливо встретил его Артем Николаевич. — Заходи-заходи…
Артем Николаевич Подгорный занимал должность заместителя начальника управления. И одновременно курировал всю подготовку и работу снайперских групп, включая группу Андреева.
Было в полковнике что-то от иезуита — сухонький, маленький, с пронзительным взглядом. Когда Павел иногда застревал в пробках и опаздывал в управление — приезжал минут на пятнадцать позже обозначенного времени, — Подгорный смотрел на него совиным взглядом поверх очков и молчал. Лучше б обматерил и отошел, ей-богу.
