И как в воду глядел. Только успел дома ополоснуться под душем, как звонок от шефа: «Завтра утром в полном составе быть в управлении. В пустынном камуфляже…»
Представив, как Суров «обрадуется» внезапному вызову в управление, капитан улыбнулся.
Женька вообще частенько чудил и был апологетом справедливости. Критиковал всех налево и направо, но к критике в свой адрес относился с иронией. Было в нем что-то легкое и невесомое, наполненное любовью к человечеству. Как любая творческая натура, он был чертовски раним, обидчив и всегда возмущался, если о командировке «за тридевять земель» не предупреждали заранее. Хотя прекрасно знал: коль связал жизнь с армией — будь готов ко всему.
Кроме того, Женька слыл неисправимым мечтателем. Супругу хотел выбрать из самых красивых девушек Московской области. Квартиру желал получить в самом изысканном и дорогом жилом комплексе. А оклад мечтал иметь, как у генерала.
Однако, учитывая сложившуюся в стране ситуацию, все эти «хотелки» походили на желания спивавшегося слесаря из ЖЭУ. Тот тоже видел себя обладателем черного «Porsche Cayenne». Он очень его желал, но почему-то ехал на самый дешевый автомобильный рынок и покупал там двадцатилетнюю «четверку». Неопределенного цвета, с громыхающим нутром, с прозрачным набалдашником на рычаге переключения скоростей, с багажником на крыше. И с собачкой на торпеде, издевательски кивающей головой на неровностях российских дорог.
Так же и Женька. Мечтал о принцессах и королевах красоты, а «снимал» девчонок из соседнего квартала…
«Впрочем, в моей жизни дела обстоят не лучше, — незаметно усмехнулся Андреев, глядя на бегущее навстречу дорожное полотно. — Судьба дала великолепный шанс — свела с Машей. С милой, простой и замечательной девчонкой. И что же? Как я им воспользовался? Надо было делать ей предложение и жениться. А я…»
В последние дни давнего отпуска в Сочи они с Марией успели познакомиться ближе и некоторое время провести вместе. Как оказалось, Маша жила недалеко от Москвы — в Коломне. Училась в Черкизове — в Российском государственном университете туризма и сервиса. Училась отлично и шла на красный диплом. Она была умной, начитанной, скромной и самостоятельной девушкой. Всякий раз, посидев с Павлом в кафе, пыталась сама расплатиться за свой заказ и только после его настойчивых уговоров отступала.
Оба имели прекрасное чувство юмора, а потому без проблем могли говорить о чем угодно.
— Какого мужчину ты хотела бы видеть рядом с собой? — спросил как-то Павел, прогуливаясь с Машей по одному из сочинских парков.
— О-о… — театрально закатила она глаза. — Ты на самом деле хочешь это услышать?
— Да. И, желательно, весь список сразу.
— Тогда наберись терпения — требований много, и все они запредельно-космические.
— Я готов.
— Возраст моего будущего мужа — от двадцати пяти до тридцати лет. Симпатичный, высокий, занимающийся спортом и следящий за собой…
«Практически мой портрет», — посмеивался про себя Андреев.
— …Он может быть разведен, наличие детей от предыдущего брака не исключается, если он обеспечит необходимым и их, и новую семью. Образование решающего значения не имеет, но хотелось бы, чтобы он был начитан и умен…
«Тут я подхожу с большим запасом: не женат, детей нет. Высшее образование, и книг прочитал достаточно».
— …Любит путешествовать, но не стремится уехать за границу насовсем…
«Насовсем не стремлюсь. Но путешествия задолбали!»
— …Он должен иметь хоть какое-то жилье, — вышагивала Мария по тенистой аллее. Произнося фразы, она останавливалась у понравившегося цветка и любовалась его лепестками. — У меня в Коломне есть своя квартира, и общими усилиями мы могли бы обменять свою недвижимость на что-то приличное, чтобы в будущем не тесниться с детьми…
«И здесь все логично и не запредельно. Вполне нормальные мысли адекватного человека».
— …Непривередлив в еде. Я готовлю регулярно, но без изысков: на первое — суп-харчо, который у меня получается очень вкусным, на второе — курица, телятина или рыба с любым гарниром, несколько вариантов салатов. По праздникам и выходным могу изобразить что-нибудь этакое и даже испечь настоящий пирог…
«Супер! После моих холостяцких ужинов, наполовину состоящих из консервов, у меня уже довольно заурчал желудок».
— …Он ни в коем случае не должен быть занудой! Обязательно с юмором и тонким умом. Не алкоголик, но чтобы иногда с ним можно было выпить…
«И тут полный порядок».
— …Ну, и чтоб влюбился в меня без памяти с первого взгляда. У меня все, Паша. Аминь.
— Не такой уж длинный и страшный список, — заключил он. — А что же ты дашь взамен при выполнении всех условий?
— Безусловную любовь, поддержку в любых начинаниях, радость, тепло, хорошее настроение. Обеспечу решение всех бытовых вопросов. Рожу как минимум двоих детей. Ну и, конечно, сварю суп-харчо…
Они много гуляли по городу, ходили вместе на пляж. В небольшой промежуток времени успели посетить дендрарий, парк «Берендеево царство» и дельфинарий «Акватория».
Отношения складывались: Маша позволяла себя обнимать и сама целовала Павла в щечку при прощании. Однако в последний день общения в Сочи она призналась, что к курортным знакомствам и романам серьезно не относится. Хотя по всему было видно, что молодой человек ей понравился.
Андреев улетал на сутки раньше. Мария проводила его, в аэропорту они обменялись адресами и номерами телефонов.
А в Москве закружила работа. Не успел он появиться в управлении и доложить Подгорному о выходе из отпуска, как тот приказал в срочном порядке собрать группу и отправиться на Кавказ. В одной из республик Северного Кавказа пришлось месяц мотаться по горам и в составе десантной роты выслеживать банду. Потом группу перебросили под Ставрополь. Оттуда самолетом вернули в Москву, а на следующий день Андреев с компанией летел в Сирию, где только что открыли российскую авиационную базу…
В командировках он часто вспоминал Машу, иногда казалось, что она находится где-то рядом, хотя он понимал: это иллюзия.
Закончилось лето, прошел первый осенний месяц. Он втянулся в повседневную армейскую жизнь и постепенно стал свыкаться с мыслью, что их знакомство — лишь яркий, красивый, но скоротечный эпизод. Сказка, в которой посчастливилось побывать в середине лета.
Опомниться и перевести дух ему дали только поздней осенью. Павел приехал домой и двое суток просто отсыпался.
Очнувшись, подумал: стоит ли звонить Марии после такого длительного перерыва? Ведь она не знала о его профессии и могла подумать что угодно. Да и потом, она сама призналась, что не принимает всерьез курортных романов.
Постояв под прохладным душем и сварив крепкого кофе, он долго расхаживал по квартире. Подошел к окну, раздвинул шторы и открыл его…
Снаружи шумела улица. Вдали в туманной дымке высились небоскребы. Тысячи людей спешили по своим делам. Возможно, среди них куда-то торопилась студентка выпускного курса Маша, которой не было до него никакого дела.
Из открытого окна тянуло ноябрьским холодом. Он закрыл его и включил телевизор безо всякой надежды услышать что-нибудь, кроме «Ваша киска купила бы «Вискас»…
В то утро его захлестнуло ощущение одиночества. Тягучего, холодного одиночества. Такое с ним редко, но случалось.
Он мог позвонить Валерке или Женьке, договориться о встрече. Сходили бы в баньку или в ресторан. Никто из друзей не отказал бы. Но у первого была семья, а у второго каждый свободный вечер расписан на месяц вперед: где, во сколько, с какой бабой… И с этим тоже следовало считаться.
Он взял свой сотовый телефон, открыл контакты и нашел номер Маши. С минуту пялился на цифры, не зная, что делать…
Все же решился: выдохнув, коснулся на экране изображения зеленой трубки.
После трех гудков она ответила:
— Павел, это ты?
— Да, Маша. Здравствуй.
— Наконец-то ты позвонил, — внезапно дрогнул ее голос. — Я думала, ты обо мне забыл…
Тряская поездка по каким-то отвратительным грунтовкам наконец окончилась. Машина взобралась в гору, развернулась, проехала под каменной аркой и встала. Сидевшие в кузове вооруженные мужчины поднялись и начали выгружать связанных пленников.
В этот момент лейтенант с радостью обнаружил, что его заместитель все-таки жив. Когда его подхватили под руки и поволокли к краю кузова, он, застонав, открыл глаза и прошептал:
— Командир, где мы?
— Пока не знаю, — тихо ответил тот. — Ты ранен?
— Да, в голову. Так садануло, когда высунулся над забором, что сознание вмиг отлетело.
Помимо лейтенанта Сайнака и его заместителя бандиты захватили еще четверых: командира первого отделения Адана Найзура, связиста Акиля Башара и двух рядовых — Баха Харада и Алима Калари. У троих форма была изрядно залита кровью. И лишь рядовой Харад выглядел относительно неплохо.
