До темноты ходил по деревенскому большаку Павлик, без особого интереса изучая «безымянную» деревню, и заполнял одиночество обычным для ребят способом: дразнил гусей, хрюкал на свиней, пинал кошек, временами поглядывая на сад и окна дома Родика-ботаника. «Стоило ли ему обижаться… Небось, его всё время в школе дразнят. Но это в школе. Дурак я. С кем здесь дружить-то, с гусями? Они тоже, вон, обижаются».
На другой день, с утра, Павлик несколько раз заглядывал в сад Родика через дырочки от выпавших сучков. Тот ходил с секатором и срезал отцветшие розы. Приложившись в очередной раз к «замочной скважине», Павлик неожиданно увидел не цветы в саду, а сверкающие на солнце стекла очков! Два глаза уставились друг на друга. Да-да, «друг на друга» в буквальном смысле. Родик забыл обиду — ему нужен был кто-то, кого можно учить гармонии цветов и много ещё чему, что знал юный энциклопедист. А Павлику нужен был тот, кого бы он мог защищать. Впрочем, не в этом дело: просто каждый должен иметь друга.
С этого момента мальчики не расставались. Родик оказался большим выдумщиком на игры и забавы. Однажды, прочитав о капитане Куке в книжке «В поисках Южного материка», он придумал играть в путешествия и решил, что чердак в доме Павлика — самое подходящее место. У Родика чердака не было, такая уж была конструкция его дома с низкой крышей. А крыша на доме Павлика была двухскатная и высокая. На чердак надо было залезать через люк в потолке, подставив тяжелую деревянную лестницу. Бабушка запретила ребятам лазить на чердак: «Там крысы, пауки, полно пыли, да и ступеньки лестницы прогнившие. Родик свою ногу повредит — нам с тобой от его папы достанется». Папа Родика был важный служащий в районном центре, и жители поселка почему-то его побаивались.
Однако соблюсти запрет бабушки было не в силах. Как только она ушла в продуктовую палатку, находившуюся в соседнем селе за два километра («времени хватит», вычислил Родик), ребята вытащили из чулана длинную деревянную лестницу. Кстати, лестница оказалась совсем не прогнившей. Хитрости у бабушки — хоть отбавляй!
Что это был за чердак! Это не чердак, это была волшебная комната в замке Хогвартc, это была исчезнувшая библиотека Ивана Грозного, это был дом хоббитов, гробница Тутанхамона, пещера Али-бабы. Это было всё вместе взятое и могло стать, чем угодно. И когда Родик, оглядев коричневые от старости балки стропил, натянутые между ними, как паруса, гигантские сети пауков, бесчисленные мешки «с золотым песком», ящики «с порохом» и сундуки «с бесценными сокровищами», торжественно объявил, что чердак — это корабль «Черная акула», и играть они будут не «в Кука», а в пиратов (к этому времени он уже успел прочитать «Остров сокровищ»). Павлик тут же согласился — он уже привык соглашаться со своим новым другом, маленьким и хромым, но знающим очень много всего, чего не знал сам Павлик. Наверное, больше, чем учитель истории Михаил Григорьевич.
Павлик очень скоро убедился, что морское путешествие на чердаке, тьфу ты — на корабле «Черная акула» — лучшая в мире игра, покруче, чем любая экшен стори на компе, даже «Танки». На чердаке, то есть на корабле «Черная акула», были настоящие фальшборта, мачты и реи, камбузы и кубрики, и даже каюта капитана — очищенное от пыли и паутины место у слухового окошка с великолепным старинным креслом без двух ножек. Отсутствующими ножками служили стопки желтых книг — судовые журналы. В таинственной полутьме с вечно пляшущими пылинками в солнечных лучах, пробивающихся сквозь продырявленную пулями врагов обшивку корабля, разворачивались исторические сражения с матросами кораблей «мерчантс», по-русски купцов. Здесь можно было реально получить боевое ранение, стукнувшись башкой о толстую балку стропил. Самыми стойкими врагами были заколдованные хранители тайн океана — пауки-крестовики. Они были непобедимы — на место каждого уничтоженного появлялись десятки других. Но мудрость капитана и отвага его команды всегда побеждали, получая в награду старую керосиновую лампу столетней давности с разбитым стеклом, которая годилась для вызова всемогущего джина, ржавый кухонный нож, который на самом деле оказывался кинжалом пирата Флинта, потемневший бронзовый подсвечник с непонятной надписью, которую долго приходилось расшифровывать, чтобы узнать, где спрятан клад римских монет, бесчисленные бутылки с ромом (правда, уже выпитые жадными до выпивки пиратами). Были и вещицы, годные только для обмена с туземцами коралловых островов на бананы и кокосы: топоры без рукояток, медная проволока, пуговицы металлические, стеклянные, пластмассовые, ржавые рыболовные крючки. Лучшая добыча, разумеется, доставалась капитану корабля. Капитана избирали на один день, чтобы никому не было обидно. Конечно, «хромой Билл» всегда оказывался более удачливым в разбойных нападениях и поисках кладов. Однажды, велев своим могучим матросам (в лице Павлика) разбросать огромную кучу старой одежды в углу между скатом крыши и полом, в самом излюбленном месте пауков, он обнаружил небольшой деревянный сундучок.
Сундук был обит медными потемневшими полосами, и с замком.
— Мы нашли тайные сокровища инков! — объявил капитан. — Самый большой клад в мире! Половину я отдаю вам, моя храбрая команда!
— А как мы откроем замок? У бабушки, наверное, тоже нет ключа, — засомневался более практичный Павлик-матрос.
— Он открывается заклинаниями, — твердо заявил капитан, и начал произносить волшебные слова. Наконец, он радостно воскликнул:
— Вот! Нашел!
И взялся за замок.
— Ребята, это вы там на чердаке? — раздался голос бабушки, показавшийся ребятам взволнованным и испуганным. — Откликнитесь!
— Это мы, бабушка! — ответил Павлик. — Мы сейчас спустимся!
— Только осторожнее! — Бабушка казалась успокоенной.
* * *
— Ты правда умеешь открывать замки без ключа? — спросил Павлик, когда они оказались на чердаке на другой день. А попасть туда было непросто. Бабушка вновь категорически запретила играть на чердаке и заперла чулан, где хранилась лестница. Родик очень огорчался:
— Как же добраться до сундука инков? Ну и суровая у тебя бабушка!
— Это только сейчас, потому что мы дедушку похоронили. А так она веселая, всегда поёт. И пословицы разные интересные придумывает. «Эту сеть уже не починишь» — это когда я чашку там или блюдце разобью и хочу соединить осколки. Ну, когда маленький был…. А если она блины печет, а я жду, то приговаривает: «Рыбка плавает — чайка ждет».
— Рыбка-то плавает, а мы с тобой до сих пор на берегу.
— Не гони волну! Корабль уже причаливает, подать трап капитану! Прикинь, какой трап!
