— Почему вы так думаете? — спросил Александр, испытывая одновременно два противоречивых чувства: во-первых, ему на самом деле хотелось, чтобы писем было так много, как предположила Вероника, во-вторых, он почему-то уже сомневался, нужны ли ему эти остальные письма.
— Все просто, — сказала Вероника. — Вы загадали загадку. Интересно же узнать: какими именно комплексами вы обладаете?
Александр держал трубку, не сводя глаз с фотографии. «У нее очень умные глаза», — подумалось ему.
— Подождите, — сказал он. — Мужчина с комплексами — это хорошо или плохо?
— Во всяком случае, это лучше, чем мужчина без вообще каких-либо комплексов.
— А у вас есть комплексы?
— Конечно, — просто сказала Вероника.
Ксения посмотрела на него требовательными глазами: он не выполнял условие повторять ответы Вероники. Он сделал вид, что не понял ее недовольства. Тогда она поднялась и, стараясь наделать побольше шума, пересела в противоположный угол дивана. Александр даже не мечтал, что она вот так просто смирится с еще одним его «предательством», и оказался прав. Ксения, демонстрируя, что ей нечем заняться, пока он треплется, дотянулась рукой до столика и взяла кучу журналов. И тут же, громко шурша, принялась листать один из них. Александр подумал, что разговор необходимо сократить.
— Мы могли бы встретиться и поговорить подробнее — про комплексы и прочее…
— Суббота вас устроит?
В это время Ксения уронила на пол стопку журналов. Александр посмотрел на нее страшными глазами, но она, нимало не смутившись, стала их собирать.
— Что это у вас так гремит? — поинтересовалась Вероника.
— Просто кот, — сказал он. — Залез, паршивец, на полку и свалил журналы.
— Кот? — оживилась Вероника. — А как его зовут?
— Бегемот, — брякнул Александр первое, что пришло в голову.
— А какой породы?
— Не знаю. — Александр подумал, что то, что он обозвал ее Бегемотом, Ксения еще как-то переживет, но если он к тому же вздумает оскорбить ее родословную…
— А у меня две русские голубые, — радостно сообщила Вероника. — Мона и Лиза.
— Оригинально, — быстро похвалил Александр, видя, что Ксения, собрав журналы, стоит с пачкой в руках в глубокой задумчивости. Он не сомневался, что она решает вопрос: рассыпать ли журналы опять или придумать что-нибудь новенькое?
Договорившись встретиться в субботу в большом парке в центре, Александр положил трубку.
— Птичий рынок работает ежедневно, — насмешливо сказала Ксения. — Придется ехать покупать Бегемота.
— Зачем? — рассеянно спросил Александр, все еще находясь под впечатлением разговора.
— Когда ты приведешь ее сюда, она обязательно спросит, где твой кот.
— Как-нибудь выкручусь, — сказал Александр, удивляясь, почему в самом деле до сих пор не додумался завести кота.
Короткая стрижка, большие округлые глаза и весело вздернутый нос, а особенно синие джинсики и светлая рубашка-апаш делали Веронику похожей на мальчишку.
Безобразно огромный букет, который вручил ей Александр, подчеркивал ее небольшой рост. Александр недобрым словом помянул Ксению, которая посоветовала ему не скаредничать и раскошелиться на самый шикарный букет, какой он только найдет на базаре. Естественно, в глаза бросился самый большой букет, состоящий из красных роз с длинными, почти метровыми стеблями и массой «украшающей травы», похожей на водоросли. «Сидел» этот букет в чаше из листьев посолиднее — Александру показалось, что это папоротник. Он удивился неуемной фантазии продавца, составившего это чудо-юдо, и, не торгуясь, памятуя указание не скаредничать, выложил за него кругленькую сумму. Ему не было жаль этих денег, хотя он и не понимал страсти женщин к цветам. По его понятиям, даже элементарная коробка конфет куда лучше. Конфеты можно съесть, а цветы — нет.
Они назначили встречу в парке, а так как день был выходной, то свободную скамейку отыскать было очень сложно — вероятно, пенсионеры занимали тут места уже с утра. Кафешки были заполнены счастливыми семействами с детьми, пожирающими мороженое в невиданных количествах. Отнимать радость у детей, занимая столик, было неблагородно.
Вероника шла по аллее, двумя руками, как охапку сена, обхватив «знак внимания». Ей было тяжело и неудобно. Александр шутливо предложил ей возложить цветы к подножию памятника Неизвестному солдату, надеясь, что она ухватится за эту идею. Но Вероника отказалась и, проявив мужество, подобное мужеству указанного солдата, продолжала терпеливо нести свою ношу. Еще полчаса они таскались по парку, и Александр за это время не раз вспомнил Ксению — это она посоветовала ему парк как место встречи.
Так они дотопали до аттракционов, и Александра осенило, что чертово колесо — прекрасная возможность посидеть хоть несколько минут. Вероника согласилась, кажется, она так устала, что ей было уже все равно.
Александр купил два билета, и они уселись в люльку. Вероника тут же освободилась от букета, положив цветы на оранжевый пластиковый столик, оказавшийся между ними. Александр перегнулся и, стараясь не прикоснуться к Веронике, чтобы не показаться нахалом, помог пристегнуть ей массивную цепь-страховку.
— Сто лет не каталась на чертовом колесе, — сказала Вероника, когда они стали набирать высоту.
Александр на чертовом колесе не катался вообще никогда, даже в детстве его миновало это развлечение. Поэтому разговор поддержать он не смог и усиленно соображал, что можно сказать про красоту природы или виды города с высоты птичьего полета, когда их люлька достигнет высшей точки. Но в голову, как назло, ничего не шло, все казалось банальным и в некотором роде даже пошлым. Так бывало с ним иногда, когда нужно было написать материал, а все точные слова и умные мысли разлетались, как напуганные воробьи, оставляя вместо себя жалкие помятые перья.
— Страшновато, — сказала Вероника, когда они поднялись над верхушками деревьев.
Здесь он должен был продемонстрировать героизм, достойный мужчины, и успокоить девушку. Но драные «воробьиные перья» мало подходили для этой задачи. Поэтому он только улыбнулся, чтобы показать хоть какую-то реакцию на ее замечание.
Очень скоро Александр почувствовал, что катание на «чертовом колесе» было не самой лучшей идеей. Металлические цепи, широкий поручень, охватывающий люльку, сиденья и пластиковый столик, не имея никакого прикрытия, мгновенно накалились.
— Жарко… — Вероника расстегнула ворот рубашки еще на одну пуговицу.
Александр преодолел желание проследить за этим ее движением и сказал:
— Просто сейчас мы ближе к Солнцу на несколько десятков метров.
Вероника, измученная жарой, не восприняла его шутки. Она вдруг потрогала столик и стала поднимать цветы.
